Мария Вилонова - Дети Нитей. Великие Дома

В Великих Домах Востока все шло несколько по-иному. Люди четко делились на Детей Нитей, членов Дома и простых граждан. Последние из которых отнюдь не пользовались множеством привилегий. Да, их работу ценили, здесь не было вопросов, но сунуться дальше своих ферм, мастерских или магазинчиков эти люди, в принципе, не могли. Ничто в этом мире не способно дать им шанса получить более уважаемый титул, нежели тот, который они имели по праву рождения. Если только в семье не появлялся маг. Этих детей холили и лелеяли, по монетке откладывая деньги на их будущее обучение. Мальчишке из Дех-Раадена не повезло – его родители не успели набрать нужной суммы к моменту поступления, и он навсегда потерял теперь шанс стать дейледом. Их таких было в мире много – для очень большого числа не-магов цена обучения в школах Великих Домов оказывалась совершенно неподъемной. А люди, не являющиеся членами Дома, не имели права и касаться Нитей. Но были и другие – те, кому все-таки смогли оплатить учебу. На них смотрели, затаив дыхание, ожидая, что ребенок станет тем, кто в любом случае сможет обеспечить родне безбедную старость. Или, при совершеннейшей удаче, станет следующим Великим Мастером – а шанс на это был всегда одинаков. Да, такого ребенка навсегда заберут из семьи, порвав все его связи с прошлым, но пособие от школы и тот почет, коим окружались родители Преемника Дома и его ближайшие родственники, способны были для очень многих бедняков перевесить боль от расставания с сыном или дочерью.

С алхимиками все было гораздо хуже. Они не были магами в том смысле, который вкладывали в это Великие Дома – верными детьми, приумножающими и укрепляющими власть и статус своей школы. Они не были и простыми гражданами, обеспечивающими магам Домов возможность изучать свое искусство, не думая о насущном хлебе. Алхимики не приносили пользы никому, прячась в своих коммунах от окружающего мира. Раздражали магов бессмысленностью своего существования, расшатывающей их уютный устоявшийся мирок самим нежеланием подчиняться нормам и правилам. Учиться нормальной полноценной магии вместо своих дурацких зелий, никому, кроме бедняков, неинтересных, в принципе. Подобных людей готовы были только терпеть, со всем возможным презрением, на которое способны Дети Нитей. А с презрением у магов проблем не было никогда. Алхимикам позволялось жить на территориях Домов только потому, что их лекарства, в итоге, способствовали работоспособности простых граждан, производивших для магов необходимые им ресурсы. Так что крошечные клочки земли, отведенные для зельеваров, были разбросаны теперь по всему Востоку. Люди, не принадлежащие никому, не имеющие права рассчитывать на защиту от угроз окружающего мира со стороны Дома, на территории которого они поселились. И, кстати, должны были считать за счастье уже тот факт, что угрозы эти исходили от диких зверей и разбойников, а не от самих Детей Нитей. У алхимиков не закупали продовольствия и их зелий даже по самой низкой цене. Все, на что они могли рассчитывать в нашем мире – жалкие монетки за лекарства, которые им приносили фермеры и другие люди их соседних деревень. Люди, у которых этих монет тоже, надо понимать, в достатке не водилось никогда.

Именно в таком положении я и обнаружил теперь свою новую семью. Магов пяти Нитей, тех, чьим даром я обладал и именно с его помощью стал очень уважаемым членом каждого из четырех Великих Домов. Я стал, а они так и оставались влачить свое жалкое существование в обществе, где их терпели просто потому, что тратить на них ни времени, ни сил ни у кого не было ни малейшего желания. Так что теперь я просто не мог позволить Великим Домам получить алхимиков в свои руки.

– А между прочим, – вздохнул я, прикрывая глаза, – счет идет на тысячи. Исполнив приказ мастеров, я сосредоточу в своих руках такую мощь, ни о количестве, ни о качестве которой они даже не подозревают. А подозревай, никогда бы не отдали эту силу мне. И друг другу бы не отдали.

– Алво, – настороженно произнес отец, приподнимая бровь, – надеюсь, ты не собираешься делать ничего… опрометчивого?

Я на секунду прикрыл глаза, жутко расстроенный этим его новым подозрением и, усмехнувшись, тряхнул головой:

– Конечно, нет. Я верный сын любого из Великих Домов, и люблю их, каждый по-своему. Но я заставлю магов считаться со своими людьми так же, как заставил считаться со мной.

Отец и брат серьезно кивнули.

– Значит, – мрачно произнес Эльин, – когда ты вернешься от бабушки…

– Я объявлю об основании собственного Дома, – кивнул я и печально усмехнулся. – Я не собираюсь отвечать на поставленные вопросы. Сейчас я должен действовать наперед.

Мы замолчали, не глядя друг на друга. Все прекрасно всё понимали. Мое сердце сжалось от отвратительного чувства утраты.

– Алво, – отец, наконец, нарушил мрачную тишину, – ты никогда не перестанешь быть нашим сыном и братом, хотя бы для каждого из нас лично.

Я хмыкнул и посмотрел ему в глаза:

– Генерал Равел, ничто в этом бездновом мире не заставит меня перестать считать себя вашим офицером. И если потребуется, я встану под ваши знамена. Клянусь, я не оставлю ни вас, ни свой Дом, даже если для этого мне придется разорваться надвое.

Отец коротко кивнул и спокойно сказал:

– Я запомню ваши слова, капитан Алво.

Эльин не смотрел на нас, предпочтя уделить больше внимания своим сапогам, но я знал, шкурой чувствовал, что он улыбается.

Перед отъездом мне предстоял еще один важный разговор, куда более тяжелый, чем прошлый – я должен был объясниться с матерью. Я понимал, что по возвращению сдвину такую лавину событий, и они полетят с такой бешенной скоростью, что мне останется только поставить мать перед фактом, а я совершенно этого не хотел. Поэтому, сделав выбор в пользу более сложного, но более правильного лично для меня решения, предпочел объяснить все заранее.

Мама не знала о моем задании. Госпожа Аллия Равел была необыкновенно сильной и умной женщиной, но, в первую очередь, она была любящей женой и матерью, которая, естественно волновалась за своих близких. Учитывая, что на нас всякие неприятности и опасности просто липли – на брата и отца по долгу службы, а на меня еще и по воле судьбы, одарившей совершенно неуемным характером и талантом находить себе на голову приключений, мать старалась максимально дистанцироваться от подробностей нашей политической и боевой возни. Она действительно гордилась своей фамилией и служила ей со всеми преданностью и самоотдачей, что у нее были. Ее стараниями развивались и крепли нужные связи, ее усилиями создавались роскошные банкеты и составлялись списки гостей. И, конечно, ее руками плелись те комфорт, уют и забота, которые окружали нас, стоило только переступить порог родного дома. Я знал, что отец, к примеру, ни разу в жизни не организовал ни одно официальное мероприятие семьи Равел, коих в году было не так уж и мало, – этой работой всегда занималась мама. Мы все понимали, что подобное положение вещей позволяет отцу уделять больше внимания основным задачам армии и Сериона, иногда чрезвычайно срочным, а также понимали, что мама назначила за это свою цену – мы не должны были посвящать ее в подробности наших проблем. Она хотела оградить себя от лишних волнений хотя бы банальным незнанием того, во что мы там опять вляпались, ибо слишком хорошо понимала, что помочь нам она будет совершенно не в силах. Мы готовы были подчиняться ее условиям. Но сейчас особенный случай – я должен был попрощаться.