Лев Соловьев - Выбор

Малый, наоборот, мчался по улице со всех ног, ловко маневрируя между прохожими.

Злость, досада, отчаяние и безмерное горе выплеснулись в истошный вопль, брошенный в удаляющуюся спину мальчишки:

– Держите его!

Помощь пришла с той стороны, откуда ее ждали меньше всего.

Хмурый дружинник, недоверчиво всматривавшийся в их процессию пятью минутами ранее, ухватил мальчишку за край одежды.

Малец вывернулся, оставляя в руках преследователя кафтан и теряя на бегу шапку.

Всеобщий вздох ощутимо ударился в лицо Иосифа, сливаясь с его собственным:

– Ах!

Роскошные волосы, освободившиеся от головного убора, превратили мальчишку в очаровательную девушку.

Преследователя это нисколько не смутило. Он ловко ухватил беглянку за гриву, наматывая на кулак прядь за прядью.

Девушка взвизгнула от боли, бранясь, как прожженный бродяга, и вырываясь.

Дальнейшие события развивались стремительно, сопровождаемые дружным аханьем толпы.

Раздался свист короткой сабли, больше похожей на длинный нож, находящейся в руке мужчины, выскочившего из гущи народа.

Свист сменился криком дружинника, растерянно разглядывающего лежащие на мостовой пальцы с намотанными на них волосами, отсеченные острым клинком.

Девушка благополучно скрылась между домами в узкой улочке, отходящей в сторону от центральной дороги.

И это было именно то, что не должно было произойти ни при каких обстоятельствах!

Иаков как во сне наблюдал за происходящим, уже не испытывая никаких эмоций.

На помощь раненому поспешили товарищи, до этого исполнявшие пассивные роли зрителей.

Нападавший попытался убежать, но воины ловко перекрыли ему все пути к отступлению. Мужчина покорно бросил саблю на дорогу, признавая себя побежденным и предпочитая сдачу дальнейшей борьбе.

Дружинники скрутили ему руки за спиной, связывая их веревкой, не упустив возможности смачно ударить несколько раз между ребер.

– Спокойнее, – осадил разошедшихся дружинников седоусый пожилой воин со шрамом на лице. – Воевода разберется и примет правильное решение.

Иакову показалось, что связанный мужчина, подгоняемый пинками, хитро подмигнул, но это не могло ему вернуть пропавший кошелек. Шустрая девица, переодетая мальчишкой, исчезла в недрах города, и шансов на ее поимку не было никаких.

– Господа рыцари, господа рыцари… – Иаков попытался остановить стражников.

– Чего тебе? – Седоусый дружинник бегло глянул через плечо, демонстрируя, что не расположен к продолжительным разговорам.

– Сбежавшая девушка украла у нас деньги. – Иаков вложил в эти слова все возможное почтение, но голос звучал скорее заискивающе.

– Так ловите ее, – с усмешкой бросил дружинник, собираясь идти дальше, но потом неожиданно спросил: – А что? Денег было много?

Иаков замялся, не зная, как ответить.

– Ну, это смотря с чем сравнивать. Император или ваша княгиня скажут, что это незначительная сумма. Нищий скажет, что это очень много.

– Не темни! – резким голосом прервал стражник.

– Сто солидов, – торопливо выпалил Иаков, проглатывая слова, в смутной надежде, что стражник не расслышит.

Седоусый переменился в лице. Его голос зазвучал заинтересованно и деловито:

– Я думаю, мы примем все меры для поимки преступницы.

В глазах стражника Иосиф прочитал то, из-за чего так неохотно озвучил пропавшую сумму: корысть и жадность. Покорно кивнув головой, еврей побрел к оставленной процессии.

– Что, наши дела так плохи, как выглядит твое лицо? – спросил, хмурясь, обычно молчаливый мар Иосиф.

Иаков, уважая невозмутимого еврея и предпочитая его суетливому Саулу, ответил как можно почтительней:

– Нет. Наши дела выглядят как совсем другое место – противоположное лицу.

– Что? Как?.. – попытался уточнить наивный мар Саул.

– Именно так! Как жопа! Большая грязная еврейская жопа! – Тон, которым произнес эти слова Иосиф, заставил замолчать всю процессию.

«Какие-то лица у них у всех похожие…» – отметил про себя Иаков, взглянув на спутников, которые медленно, словно на похоронах, продолжали путь к купеческому кварталу, подозрительно оглядывая попадавшихся навстречу людей.

Пробуждение произошло быстро, как будто сна совсем не было, хотя ощущение хорошего отдыха наполняло тело.

Рядом с кроватью стоял Каницар, возвышаясь темным силуэтом на фоне окна, за которым первые лучи играли в прятки с утренним туманом.

Все равно уже надо было вставать, поэтому появление земляка пришлось кстати. Ольга просыпалась рано и не любила, когда Будана – в обязанности которой входило помогать княгине с утренним туалетом – опаздывала.

В зеркале отразилось слегка припухшее со сна лицо. Будана провела пальцем под глазом, тщетно пытаясь расправить ненужную морщинку. Потом неторопливо взяла деревянный гребень, не обращая внимания на Каницара.

– Рассказывай, – бросила через плечо Будана и с удовольствием провела по волосам расческой, наслаждаясь их шелковистостью и густотой.

– Все как всегда с вами, бабами. – Каницар сморщился и покрутил головой, небрежно разминая затекшую шею.

– Ты что, спал, что ли? Шея затекла? – перебила воина Будана, стараясь вложить в голос металлические нотки начальника, часто слышимые в речи Ольги.

– В общем, к мужику она бегала… – продолжил как ни в чем не бывало Каницар, игнорируя демонстрацию вышестоящего положения. – К кому – не знаю. Не удалось разглядеть. Зато хорошо разглядел другого…

Каницар выдержал небольшую паузу, но Будана не стала его торопить, предпочитая спрятать разгоравшееся любопытство.

– За княжной следил человек из дружины Свенельда.

Будана прекратила на минуту расчесывать волосы, пытаясь вспомнить малейшие намеки в дворцовой жизни на то, что Свенельд интересуется женой Святослава. Самим Святославом – скорее да, чем нет. Молодой князь постоянно задирает воеводу, испытывая к нему неприязнь.

Однако обитательницы терема Ольги до сих пор находились вне зоны интересов вездесущего воеводы.

– А он узнал тебя? – Будана начала волноваться.

Конфликт со Свенельдом не входил в ее планы.

– Думаю, что узнал. Только это уже не важно.

– Почему? – автоматически спросила Будана, все еще обдумывая, как ей вести себя со Свенельдом.

– Потому что он неожиданно умер.

Будана вопросительно посмотрела на собеседника и, прекратив расчесываться, повернулась к нему лицом. Смутная догадка пронеслась в ее голове.

– Да, я его убил. – Фраза Каницара звучала вызывающе, подразумевая правильность совершенных действий.

Мгновенно созревший в голове план оттеснил инстинктивное желание осадить дерзость Каницара.

– Спасибо за службу! – Будана наотмашь хлопнула собеседника по груди, видя, как великан кривится от такого панибратства.