Лев Соловьев - Выбор

Окинув беглым взглядом, исполненным превосходства, оробевшую челядь, Будана невольно поджала губы, увидев полную отрешенность и загадочную улыбку на лице Малуши. Девчонка никак не реагировала на грозный окрик хозяйки кухни, и это невольно ставило ее в один ряд с Буданой. В памяти всплыла ночная встреча со Святославом, украдкой нырнувшим за дверь Малуши. Фантазии рушились, рассыпаясь в прах при виде еще одной соперницы.

– О чем мечтаешь, Малка? – Будана сократила имя девушки до оскорбительной клички, ожидая какой-нибудь реакции.

Малуша безразлично взглянула в ее сторону, не меняя выражения лица.

– Не болтать! – Рука Лукерьи взмыла с намерением отвесить оплеуху.

Будана встала, пристально посмотрела в глаза поварихе и удовлетворенно улыбнулась, проследив за медленно опускающейся широкой ладонью, поспешно засунутой в бездонный карман передника.

Неторопливо, наслаждаясь взглядами челяди, прикованными к ее персоне, Будана подняла кружку с киселем и тонкой струйкой, смакуя получаемое удовольствие, вылила на голову Малуши.

Крик, плач, ругательства, уместные в этой ситуации, к полному разочарованию Буданы, не возникли. Наоборот, помещение наполнилось вязкой тишиной, физически давящей на все тело.

– Ой! – картинно произнесла Будана, роняя на стол кружку, которая глухо ударилась в выскобленные до белизны доски.

Малуша молча смотрела на нее, не проявляя и тени смятения или испуга.

В ее глазах читалась какая-то брезгливая жалость к Будане, смешавшаяся с угрозой, которую нельзя было проигнорировать.

– Ты знаешь за что, – бросила через плечо Будана, покидая кухню.

Монотонный гул заполнил пространство тронного зала, создавая ощущение напряженного ожидания. Ольга отрешенно смотрела на пустующее место Святослава, мысленно продолжая диалог с Марфой.

– Может, начнем? – Леонтий нервно щипнул кончик гусиного пера, предназначенного для записи важнейших решений. К бороде священника прилипли крошки, выдавая излишнюю торопливость во время завтрака.

Ольга поднесла руку к своему лицу, указывая писарю на неаккуратность во внешнем виде. Леонтий, поняв знаки, смутился, поспешно разглаживая ровно подстриженную бороду. Служба в Византийской епархии приучила его выглядеть безукоризненно. За эту аккуратность и педантичность Ольга наняла священника в личные секретари.

Гудение усиливалось, свидетельствуя о зреющем недовольстве среди членов совета возникшей паузой.

Ольга вновь посмотрела на пустующее место князя и, гася разгорающийся гнев, подняла вверх руку. Гул смолк, сменившись пронзительной тишиной, прерванной глухим покашливанием Годоты.

Леонтий несколько раз звонко цокнул заточенным концом пера о дно пузырька с чернилами.

– Начинайте. – Княгиня опустила руку, досадно вздохнув.

Годота, глухо кашлянув в кулак, поднялся с лавки, поражая болезненной худобой и необычно высоким ростом.

Ольга удовлетворенно кивнула, готовая слушать главного распорядителя дворца.

Узкое длинное лицо боярина слегка округлилось от осветившей его улыбки.

– Разрешите говорить, княгиня? – Годота почтительно склонился, пытаясь стать серьезным. Ольга утвердительно кивнула. Нетерпеливая радость лезла из всех углов костлявой фигуры, и было бы грешно не дать ему высказаться.

– Вчера прибыл гонец от воеводы Претича. Войско, посланное в помощь грекам в борьбе с сарацинами, возвращается в Киев с победой и несметной добычей. Необходимо организовать достойную встречу дружинникам. Да и праздник горожанам не помешает.

Ольга окинула взглядом присутствующих, оценивая их реакцию на сообщение Годоты. По договору, заключенному еще с императором Константином, русская дружина под командованием воеводы Претича участвовала в походе на Крит.

– Позвольте мне сказать, – поднялся с места Велига, поспешно промакнув платком потную шею, сливающуюся с бритой головой.

– Конечно. Всегда рады выслушать мнение распорядителя княжеской казной. – Ольга невольно улыбнулась, наблюдая перед собой две противоположности. Низенький Велига торопливо спрятал в складках одежды, прикрывавших объемный живот, промокший от пота платок. Он сосредоточенно посмотрел вверх, отклоняясь всем телом, чтобы разглядеть лицо Годоты.

– Праздник – это хорошо. Достойно встретить победителей – еще лучше. Уважаемый Годота заботлив и предупредителен. Но хотел бы я услышать ответ на один маленький вопрос: сколько денег для этого потребуется и где их взять?

Годота громко фыркнул, изображая усмешку:

– Вам лучше знать, уважаемый казначей. Или вы снова расскажете нам страшную сказку о том, что денег нет?

– Да. – Голос Велиги звучал неуместно важно. – Казна истощилась в последнее время. Много средств тратится на строительство княжеской загородной резиденции. Добыча камня для ее сооружения обходится очень дорого. Ранее, под влиянием цареградских зодчих, было категорически отвергнуто предложение строить хоромы более дешевым способом из дерева.

– Мы уже обсуждали это, – княгиня резко прервала советника. – Камень служит намного дольше. Весь Царьград выстроен из камня. Не будем возвращаться к решенным вопросам. Говори по существу.

– Это и так по существу. – Велига обиженно шмыгнул носом. – Я только пытаюсь обосновать недостаточность средств. Кроме того, новгородский тиун Полтвец не досылает положенной дани. Он говорит, что племя водь отказывается ее платить.

– Это смешно! – Годота повысил голос. – Претич едет с добычей, а мы вместо пира на весь Киев встретим его посиделками в кухне у Лукерьи.

– Погодите! – княгиня резко прервала спорщиков, гневно глянув на воеводу: – Свенельд, в чем дело? Порядок на землях, подконтрольных Киеву, – твоя ответственность!

– У них недавно сменился вождь, – Свенельд говорил спокойно и размеренно, будто это его не касалось. – Пришедший к власти князь Вакья считает, что ничем не обязан Новгороду. Новгородцы помогали води в войне с емью при другом вожде. Вакья уверен в своих силах, и ему защита новгородцев не нужна, а значит, и дань он платить не намерен. Но главное не это, а то, что Полтвец не хочет поставить на место зарвавшегося князька.

Ольга лично отправила в Новгород тиуна, придавая этому городу особое значение. Намек Свенельда на его беспомощность болезненно царапнул самолюбие княгини.

– Болтать все горазды. Нужно дела делать! – Слова Ольги унеслись в зал, увязнув в возникшей тишине.

– Только прикажите. – Воевода кровожадно улыбнулся: – Я сумею поставить на место нерадивого тиуна.

В глазах Свенельда горела неистребимая ненависть к Новгороду, впитанная с молоком матери. Все в роду Свенельда, берущего начало от одного из первых правителей Киева, Аскольда, не любили Новгород. Северный город отправил к ним Олега, который уничтожил его предка, приведя к власти потомков Рюрика.