Эмиль Вейцман - Как взрыв сверхновой

Отто фон Белов и Раиса без памяти любили друг друга. В тридцать третьем году они было собрались пожениться, да тут произошел фашистский переворот, перечеркнувший все планы влюбленной парочки.

Очутившись в Америке, папаша Хрусталев немедленно устроился на работу в фирме «Боинг» – в Соединенных Штатах всегда ценили хороших специалистов. Мамаша Хрусталев, попав в Новый Свет, принялась немедленно подыскивать красавице-дочке нового жениха. Обязательно среди американских цыган и желательней побогаче. Но Раиса и слушать не хотела ни о ком другом, кроме как об Отто фон Белове.

– Раиса! Тебе уже двадцать пять! – мадам Хрусталев начинала обычно психическую атаку после того, как ее дочка отшивала очередного претендента на ее руку и сердце.

– Не считай моих лет, мамуля, – немедленно отзывалась Раиса, – считай свои. У тебя их на тридцать один больше, чем у меня.

– Но у меня уже двадцать шесть лет, как есть муж. А у тебя кто есть? – и мадам Хрусталев показывала своей дочери комбинацию из трех пальцев.

– Уж лучше одному, чем вместе с кем попало, – Раиса очень любила цитировать Омара Хайяма.

– Это кто же первый встречный? Твой фатер что ли? Или Ник Джелокаев?

– При чем тут папа?

– Значит, Ник! Да у его отца капиталу на пятьсот тысяч долларов! Он здешний цыганский барон. А у твоего Отто что за душою? Дерьмовый графский титул? Чего он стоит здесь в Америке?! Между прочим, твой отец не какой-нибудь рядовой цыган, а тоже цыганский барон, ставший авиаконструктором.

– Титул мне не нужен. Ни в Америке, ни в Германии. А Отто нужен. Как воздух!

– Любил бы тебя, так давно был бы здесь, с тобою.

– Не так-то просто, мама, уехать из теперешней Германии.

– Мы-то уехали.

– Не уехали, а бежали, – на помощь дочери пришел Юрген Хрусталев. – А скольким это не удалось, включая нас цыган.

– Не удалось, не удалось… – мадам Хрусталев и не думала сдаваться, – Раиса, ты ни одного письма не получила от своего графчика.

– Ты хочешь, Роза, – Юрген Хрусталев, печально улыбаясь, посмотрел на супругу, – чтобы Отто фон Белов за переписку с врагами Рейха отправили в концлагерь?

– Любил бы Раю, так давно бы прилетел в Нью-Йорк.

– Я и сам был бы рад видеть его тут. Ему бы нашлась работа в моем отделе. Талантливый парень. И очень порядочный. Никогда не имел ничего общего с этими подонками нацистами.

Такой вот разговорчик случился в семействе Хрусталевых; и случился он одновременно с беседой двух молодых людей в конструкторском бюро фирмы «Мессершмидт». Только в Германии стояло раннее утро, а на востоке Америки была ночь.

Между тем разговор Отто со Шпуньке продолжался.

– Что-то, граф, вы плохо выглядите последнее время. – Шпуньке с сочувствием посмотрел на Отто фон Белова.

– Работа замучила, ортсляйтер, – Отто кривил душою: работы, конечно, хватало, но дело было не в ней, а в Раисе Хрусталев.

– Скоро всем нам придется еще больше трудиться, – изрек Шпуньке докладческим голосом. – Так что возьмите отпуск недельки на две-три. Покатайтесь на лыжах… Могу устроить вам бесплатную путевку. В Швейцарию вас, разумеется, никто не пустит. Это не для сотрудников конструкторского отдела фирмы «Мессершмидт». А вот в Австрийские Альпы путевочки у нас имеются. В лыжный пансионат «Эдельвейс». Хвала гению Фюрера! Австрия теперь наша!

Отто фон Белов сдержанно кивнул головою, якобы воздавая тем самым должное гению Адольфа Гитлера, и пообещал подумать относительно отпуска… В это утро Отто и представить не мог, что очень скоро вся его дальнейшая жизнь окажется в зависимости от от отдыха в Австрийских Альпах.

3

Вечером того же дня Отто фон Белов, придя с работы к себе домой, застал в гостиной другое странное существо, которое, как скоро выяснилось, оказалось профессором Фрицем из Дзета-мира

– Здравствуйте, фон Белов, прозвучало в мозгу у графа, едва тот увидел гостя.

– Здравствуйте, Ганс, ответил фон Белов, приняв посетителя за своего вчерашнего знакомца.

– Я не Ганс, граф. Я – Фриц. Доктор физико-математических наук. На меня возложена приятная обязанность провести подготовку, связанную с вашим обратным проектированием на Дзета-пространство. Тема сегодняшней лекции…, – Фриц принял ораторскую позу, но фон Белов тут же перебил его.

– Не торопитесь, профессор. Ответьте мне сначала на несколько вопросов.

– Потом, потом, – замахал конечностями Фриц.

– Сейчас! Немедленно! Или я отказываюсь проектироваться!

– Ну будь по-вашему.

– Каким образом ортсляйтер Шпуньке оказался в Дзета-пространстве на представлении «Мартина Лютера»?

– Случайность, граф. Случайность. Позже я объясню вам, как это произошло.

– Допустим, случайность. А вы можете сделать так, чтобы Раиса Хрусталев одновременно со мною была бы обратно спроектирована на Дзета-пространство?

– Синхронное обратное проектирование двух и более объектов представляет большую техническую трудность и требует больших энергетических затрат.

– Допустим, – граф сердито посмотрел на Фрица. – А скажите-ка, герр Фриц, из моих драм в Дзета-пространстве ставится только «Мартин Лютер»?

– Нет. Кроме превосходного «Лютера» мы ставим в Германском театре еще три ваших произведения: «Иенское сражение», Смерть Генриха Клейста» и «Безумие Гельдерлина».

– Весьма польщен. Кстати, в Дзета-пространстве принято выплачивать авторские гонорары?

– Разумеется. Но не авторам из других вселенных.

– Но это же бессовестный грабеж! Во вселенском масштабе! Даже в межвселенском!

– А как прикажете платить вам? – голос Фрица зазвучал в мозгу у Отто весьма ехидно. – Желаете наличными? Или, может быть, натурой?

– Желаю синхронным со мною обратным проектированием фрейлейн Раисы Хрусталев! И никак иначе.

– Да кто такая эта Раиса Хрусталев?

– Девушка, которую я люблю.

– Ох, уж эти влюбленные! – ехидные нотки в голосе Фрица слегка смягчились. – Чего только они не придумают, чтобы удивить свою милую. Свидание на Unter der Linden их уже не устраивает. Подавай им встречу в Дзета-пространстве.

– Если б я мог назначить ей встречу на Unter der Linden!

– Она далеко отсюда?

– В другом полушарии. В Америке. Я хочу видеть ее. Я хочу говорить с ней. Хотя бы во сне. Я, наконец, хочу бежать к ней… Если, конечно, она еще не замужем и ждет меня.

– Герр граф, у вас имеются ее координаты?

– С какой же точностью вам необходимы долгота и широта фрейлейн Хрусталев? Наверное, до десятых долей секунды? – голос Отто наполнился сарказмом. Тут же в мозгу у графа зазвенел какой-то странный звук, определенно напоминающий человеческое хихиканье – профессор Фриц смеялся.

– Ну зачем же нам десятые доли секунды?! Назовите хотя бы город.