Эмиль Вейцман - Как взрыв сверхновой

– Если б я знал его.

– У вас есть фотография любимой?

Отто вынул из кармана пиджака любительскую фотографию Раисы.

– Вот она, герр Фриц. Правда, хороша?

– Возможно. Понимаете, граф, у нас свои представления о красоте.

– Так вы выполните мое пожелание? – в голосе Отто прозвучали мольба и надежда.

– Сначала нужно найти вашу девушку, герр граф.

– Умоляю вас, найдите!

– Значит, вам очень хочется попасть в Дзета-пространство?

– Страстно хочется!

– Кажется, моя задача оказалась намного проще, чем я предполагал. Ваше страстное желание, ваша искренняя вера в наше существование практически решают все проблемы.

Герр Фриц неожиданно исчез.

– Герр Фриц, где вы? – воскликнул Отто.

– Экстрасенс Людвиг к вашим услугам, граф! – услышал молодой человек и одновременно увидел прямо перед собою нового гостя из Дзета-пространства.

– Ваше Сиятельство! Вы готовы к свиданию с фрейлейн Хрусталев?

Что-то вроде улыбки промелькнуло на губах герра Людвига…

– О да!

– Тогда, граф, смотрите в мои глаза, – сказал экстрасенс.

Глаза Отто встретились с глазами герра Людвига.

– Так. Прекрасно! Теперь повторяйте за мною. Я горю нетерпением. Я страстно желаю попасть в другую вселенную, в Дзета-пространство…

– Я горю нетерпением, – начал повторять за Людвигом Отто. – Я страстно желаю попасть в другую вселенную…

По телу фон Белова пробежала легкая судорога.

– Связь моего биополя с моим физическим телом резко ослабела.

– Связь моего биополя с моим телом резко ослабела…

Отто почувствовал, что его тело теряет чувствительность и будто растворяется в чем-то. Вот оно полностью растворилось.

– Мое биополе переходит в суперпространство, в астрал, и увлекается в сторону Дзета-пространства в отраженном пучке биолучей.

Губы Отто еле слышно шептали:

– Мое биополе переходит в суперпространство…

Перед тем, как окончательно потерять сознание, фон Белов словно во сне услыхал последние слова, произнесенные герром Людвигом:

– Направленное биоизлучение родилось в Дзета-пространстве. Оно направлено на вашу вселенную. Оно отражается от нее. Оно играет в ней, точно лучи света внутри бриллианта…

4

– Друзья! Мы рады сообщить вам, что на сегодняшнем представлении «Мартина Лютера» присутствует автор этого выдающегося произведения – Отто фон Белов из Пи-пространства. Аплодисменты!

Отто удивленно поглядел на стоящего рядом герра Фрица и сказал:

– Герр Ганс обращается к публике по-немецки?

– Разумеется, граф. Уже много лет спектакли в Германском театре ставятся на языке оригинала. Друзья нашего театра, его завсегдатаи, если хотите, отлично владеют всеми языками германской группы… Но идите же на сцену, граф. Вас вызывают…

Отто неуверенным шагом двинулся к центру авансцены, где его ждал герр Ганс, доктор искусствоведения и филологии. Только теперь молодой человек осмелился взглянуть в зрительный зал. Увиденное поразило его – тысячи зрителей поднялись со своих мест; каждый держал в конечности большой красный цветок и с энтузиазмом размахивал им. Казалось, красные вихри ворвались в пространство зрительного зала и непрерывно сплетаются и расплетаются друг с другом. Отто почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он собрал последние силы, сделал еще несколько шагов по сцене и почти рухнул в объятия герра Ганса. Тут грянула торжественная музыка, и два молоденьких существа, по-видимому, женского пола, возложили на чело нашего драматурга венок из красных цветов. Потом музыка стихла, зрители уселись на свои места, и герр Ганс приступил к торжественной речи:

– Дорогой Мэтр! Мы, любители Германского театра и горячие поклонники вашего литературного таланта, рады приветствовать вас на сцена одного из старейших храмов искусств в Дзета-мире. Как говорят у вас в Пи-пространстве, никто не пророк в своем отечестве. Вы же, дорогой граф, не оказались пророком и в своей вселенной. Но ни одно гениальное произведение не канет… не канет…

– В Лету, подсказали герру доктору из суфлерской будки.

– Да-да, в Лету. Творение не признали на родине его автора. Творение не признали во всей цивилизации, породившей его творца. Но гения признáют, обязательно признают – в других вселенных. Признают и воздадут по заслугам. Воздадим же хвалу нашим гениальным ученым, научившимся принимать биосигналы из других вселенных, научившихся проектировать и обратно проектировать биополя разумных индивидуумов.

Герр Ганс поднял правую конечность, в которой был зажат большой красный цветок, и тут же тысячи зрителей повскакали со своих мест и под аккорды торжественной музыки яростно замахали в воздухе цветами. Но Отто почти не видел ярко-красного мелькания и почти не слышал величественных звуков – его взгляд был прикован к ложе, примыкавшей справа непосредственно к сцене. Там находилась Раиса Хрусталев.

Почувствовав, что Отто вот-вот бросится к своей любимой, герр Ганс крепко взял молодого человека под локоть и до окончания чествования не отпускал его. Рядом с возлюбленной фон Белов оказался только за несколько секунд до поднятия занавеса…

– Раечка! Милая! – Отто поцеловал девушке руку.

– Оттохен! Ради Бога! Оставим это на потом; когда ты будешь в Штатах, – фрейлейн Хрусталев наряду с цыганской пылкостью чувств обладала еще и изрядной долей хладнокровия и здравого смысла. – Я обо всем знаю. Отто, мне рассказали.

– Рая! Но как же я сумею бежать в Америку?

– Слушай! Тебе предлагают путевку в Австрийские Альпы…

– Да! В лыжный пансионат «Эдельвейс».

– Оттохен, это редкостная удача! Неподалеку от пансионата находится маленькая деревушка. Спроси в ней Франца Гапке. Он проводник и прекрасно знает местность. Передашь Гапке привет от меня. Это он переправил нашу семью в Швейцарию. Он поможет тебе.

Чья-то большая, жирная ладонь легла на плечо Отто фон Белова. Граф вздрогнул и резко обернулся. Позади него стоял ортсляйтер Герман Шпуньке.

– Изменник! – прошипел ортсляйтер.

– Фашистская сволочь! – яростно ответил ему Отто.

– Все пропало! – вырвалось у Раисы.

Тут двое существ – жителей Дзета-мира – быстро вошли в ложу, схватили Шпуньке пóд руки и потащили вон. Шпуньке изо всех сил сопротивлялся.

– Извините, граф! – сказал один из выводивших ортсляйтера. Неизбежные помехи. Шпуньке, как и вы, мечтает о фрейлейн Хрусталев. Вот и спроектировался.

– Ваши помехи могут стоить мне головы, – резко ответил Отто и проснулся…

Он лежал на диване одетый. Светало. Над ним склонился не то Ганс, не то Фриц, не то Людвиг.

– Кто вы? – спросил Отто.

– Коллега, называйте меня Вернер, – ответило существо.

– А вы что собираетесь предложить мне?