Ванда Леваниди - Ангел с человеческим сердцем

Я,

разумеется, не поверила, и захотела проверить, предложив снова заговорить о Нике. На что она меня просверлила взглядом и сказала, что я понятия не имею, что ей приходится испытать за эти несколько минут. Пришлось отказаться от заведомо глупой затеи.

И

все. Остальное касалось учебы, экзаменов и зачетов. Естественно, мы помирились с друзьями. Сони заявила, что я сильно ударилась головой, потому как смогла обидеться на такую глупость. Ник добавил, что я просто должна была спросить его о том, что он имел в виду, а не выбегать из ресторана с лицом разъяренной тигрицы. Мысленно себя отругала за глупость, и, смиренно опустив голову, извинилась.

Полет

был запланирован на двадцать восьмое июля. Оставалось докупить кое-что по мелочи для поездки, в связи с чем мы с Лорен решили не терять времени и немедленно совершить совместную вылазку по магазинам.

Допивая кофе, в ожидании

подруги, услышала, как хлопнула входная дверь, заставив меня подскочить на месте и оборвав беспокойные мысли.

-

Иди на кухню, – крикнула ей, не поднимаясь со стула.

-

А если бы это была не я? – ответила подруга из коридора.

-

Тебе кофе или чай? – проигнорировала ее вопрос.

-

Уже пила. Не хочу, спасибо… – она вошла на кухню и поцеловала меня в щеку.

Я

поспешила закончить свой завтрак, и побежала одеваться. Лорен последовала за мной.

-

Куда сначала?

-

Знаю один магазинчик… – загадочно улыбаясь, сверкнула она глазами, – …Там такие купальники… Огонь!

Пока

я, глупо улыбаясь, перебирала вещи в шкафу, как всегда, не зная, в чем пойти, подруга подошла к моему столу и произнесла:

-

Даааа… тут нужен тщательный осмотр, за один день и при желании не уберешься.

-

Лорен, мне не хочется даже дотрагиваться до этих учебников… – заныла ей, – …Как вспомню, что пережила на этой сессии и за какой срок успевала подготовиться… – я вздрогнула, – Брррр…

-

Удивительно, что с такой тяжелой формой амнезии тебе так легко удалось ее сдать…

-

Все, закрыли тему. Давай о приятном! – оборвала я.

В

очередной раз вспомнила о том, что сдала сессию, потому что амнезия была не настоящей. Будь она следствием удара головой, не то, чтобы закрыть сессию – обычный текст прочитать и пересказать, наверно, не смогла бы из-за вечных головных болей и головокружений.

«Хорошо

поработали мои недруги! Спасибо за то, что разрешили окончить третий курс!»

В

своих раздумьях совершенно забыла о внезапно притихшей подруге и, выглянув из-за дверцы шкафа, окликнула ее:

-

Лорен? Ты чего язык проглотила?

-

А что это? – спросила она, размахивая перед моим лицом сложенным пополам листом бумаги.

-

Если перестанешь трясти им у меня перед носом и откроешь – тебя тоже посвящу в тайну индейцев…– ответила ей, безуспешно пытаясь застегнуть молнию на платье.

Подруга

развернула меня спиной и застегнула молнию одним движением, сострив:

-

Надеюсь, сама не расстегнешь, а мы, наконец, закончим с одеванием и выйдем из дома.

Она снова протянула мне бумагу.

Сердце предчувствовало неладное. Развернув, убедилась в верности предчувствия – записка с непонятным стихотворением встрепенула память.

-

Это произведение, написанное мной в шестом классе… – отмахнулась я, удерживая дрожащий голос и лихорадочно пряча записку в шкафчик для личных вещей.

Подруга,

недоверчиво окинув взглядом, произнесла:

-

Ты мне о нем ничего не рассказывала в шестом классе… – обиделась Лорен.

Сердце екнуло.

«О

ком это, «о нем», если это описание может подойти к любому из моих благоверных, начиная с первого класса!»

Я

удивленно подняла бровь:

-

О ком?

-

О Дэвиде.

Имя прошлось по венам,

буквально в секунду болью сковывая все конечности. Казалось, в сердце пробили огромную дыру, острым и длинным ножом. Схватившись за грудную клетку и ловя ртом воздух, я стала оседать, но вовремя зацепилась за стол руками и, смахнув с него все учебники и тетради, попыталась удержаться на ногах.

-

Эй, ты чего?! – подруга не сразу поняла, что происходит и подскочила, когда моя голова уже касалась пола.

Затем

наступил провал в памяти.

…Сознание

стало возвращаться спустя некоторое время и, лежа на коленях испуганной Лорен, я прошипела, периодически ловя воздух ртом:

-

Ты ведь никому не скажешь?

-

Успокойся, глупенькая! Такое уже было?

-

В первый раз… – честно ответила ей, потихоньку расслабляя мышцы.

Хоть боль и отпустила, но страх не собирался

так просто покидать мое тело.

«Что

это было?»

-

Лорен, что ты чувствуешь, когда у тебя случаются те приступы? – нарушила я гнетущую тишину.

Подруга

отвернулась, и с сожалением закусила нижнюю губу.

-

Значит мне не показалось. Думаешь, с тобой творится то же самое?

-

Уверена в этом… – призналась я, сглотнув болезненно слюну и закрыла глаза.

Боли уже не было, но сердце пульсировало в

ушах так, что кружилась голова.

– Где ты взяла это имя?

Я

застонала, чувствуя, как волна страха перед безжалостными и острыми ощущениями, снова накрывает мое обессиленное тело.

Лорен

подложила мне под голову подушку и приказала лежать. Сама достала записку оттуда, куда я ее недавно положила, взяла ручку и обвела первые буквы каждой строчки.

-

Это же ты писала, Элизабет? – спросила она с беспокойством в глазах, протягивая мне записку.

-

Да… – спокойно ответила ей, не зная, что еще добавить и разглядывая странное имя, на которое мой организм так неоднозначно отреагировал.

« Дом опустел, огонь в сердце потух,

Это

так больно и страшно случилось,

В

сердце моем живет его дух,

И

тело наполнено лунною силой.

( Думай, Элизабет, здесь его имя)».

-

Мы в детстве писали такие стишки про мальчиков, которым симпатизировали. В них важна не рифма или красота слов, а то, что имя возлюбленного видно невооруженным глазом… – пояснила подруга.

-

Ты не произноси это имя больше вслух, – попросила, скорее для собственного успокоения.

-

Хорошо, но что все это значит? Кто он такой? И мы с тобой что, неизлечимо больные? – она смотрела на меня полным страха взглядом.

Я

невесело улыбнулась.

-

Лорен, кто он такой, пока не знаю. Возможно, он был в моей жизни до потери памяти… Клянусь, я обязательно во всем разберусь!

Подруга

нехотя кивнула головой, а мне так захотелось рассказать ей о своих предположениях, но я и сама толком ничего не знала, поэтому и связного объяснения не получилось бы.

Осторожно поднялась с пола и с радостью обнаружила, что боли, словно не

бывало. Вручив Лорен ключи от машины, отправила ее заводить мотор, а сама взяла записку и положила в сумочку.