Яна Павловская - Тропами бесконечности

– Хорошо. Скажете, где Вас высадить.

По городу мы ехали молча около получаса и, в принципе, мой пассажир мне дискомфорта не доставлял. Ну, бабушка. Ну, не в себе. Я старалась отнестись к ситуации с пониманием. Неизвестно ещё, какая сама в этом возрасте буду. Может, тоже начну садиться в машины к кому ни попадя.

Свернув с окружной дороги на восточную, я включила «дальняк». Освещение трассы отключили с час назад, а долгие сумерки зимнего утра изрядно снижали видимость. К тому же по краям дороги за последнюю неделю намело немалые отбойники из снега, а впереди ещё высоченная дамба, на которой всегда ветрено и, априори, опасно.

Женщина вытащила из кармана белоснежный носовой платок и старательно расправила его на коленях. Наверное, я обратила на это внимание потому, что до сих пор она ни разу даже не пошевелилась и не произнесла ни слова.

– Где Вас высаживать-то? – поинтересовалась я, боясь, что старушка прозевает нужный отворот.

– Дальше, милая. За дамбой.

Я пожала плечами. За дамбой, так за дамбой. Мы как раз на неё заезжали, и я чуть сбросила скорость, рефлекторно прижимаясь к рулю и всматриваясь в полумрак перед собой. Как назло ещё и снег пошёл, делая видимость совсем уж плачевной.

Ниэтель по мудрёному сложила платок на угол, потом поперёк и ещё раз на угол, а я успела подумать, что эта старушка, видимо, увлекается художественным сворачиванием тканевых салфеток, когда впереди, справа от нас, что-то ослепительно сверкнуло.

– Что за… – проговорила я, глядя на серебристую прямоугольную рамку у края дороги, к которой мы как раз подъезжали, и которая выглядела крайне странно. Вот просто очень-очень. А потом женщина неожиданно сильно вцепилась в руль и, что есть мочи, крутанула его на себя, уводя машину с дороги.

Выровняться я не успела.

Истерично взвизгнув колёсами, мой опель слетел с дамбы прямиком в водохранилище, но коснуться воды не успел, угодив точно в подвешенный светящийся прямоугольник.

Колёса ударились о дорогу, меня подбросило вверх, отрывая ноги от педалей и не давая возможности затормозить, а прямо перед нами из ниоткуда возник мужчина в тонкой рубашке и столь же лёгких брюках, спокойно выбросивший вперёд руку, будто собирался остановить ею мою машину на скорости в шестьдесят километров в час.

Я испуганно взвизгнула, попыталась нащупать педаль и мысленно раза три пообещала себе удушить-таки эту бабку. Но в этот момент опель, кажется, натолкнулся на стену, и я потеряла сознание.

– Что-что! Координаты он сбил, вот что!

Голос, вырвавший меня из небытия, был знаком, но я не могла вспомнить, где я его слышала.

– Двинул рамку вправо на три метра! Мне пришлось в портал нырять буквально с моста! Скажи спасибо, что вообще живы остались!

Я открыла глаза и с удивлением обнаружила себя не лежащей в больнице, а сидящей в удобном, почти горизонтальном кресле, в роскошном кабинете. За столом напротив сидел невысокий индус лет сорока, а рядом стояла та самая женщина, благодаря которой я сейчас находилась неизвестно где, а не разбирала рождественские подарки дома вместе с детьми.

– Ладно, Нити, я понял, – спокойно ответил мужчина и, кивнув в мою сторону, добавил: – Наша гостья проснулась.

– Что ж, – благовоспитанно поклонившись, проговорила Ниэтель совершенно спокойным голосом, – тогда я вас оставлю.

Женщина тут же удалилась, беззвучно прикрыв за собой дверь, а я уставилась на мужчину, сидящего за столом, одновременно пытаясь выбраться из комфортного, но совершенно непривычного кресла. Лежать, когда на тебя смотрят так, будто делают полную томографию? Ну уж нет, увольте.

– Кто Вы такой? – спросила я, не пытаясь скрыть злость в голосе. – Что я здесь делаю?

Мужчина не отводил от меня взгляда. Создавалось странное, но совершенно отчётливое ощущение, что он изо всех сил старается меня узнать. Но, как только я, наконец, встала на ноги и подошла вплотную к его столу, хозяин кабинета и, как видно, положения, вернул себе серьёзное и непроницаемое выражение лица.

– Меня зовут Рамануджан Танганан. Сокращённо RT. Или просто Арти. Для друзей, так сказать, – он выждал паузу, повертел в руках лакированный чёрный стержень и продолжил, не отрывая от меня глаз: – Вы здесь, Севастьяна, потому что я хочу предложить Вам работу.

– Ваша престарелая знакомая сказала так же, – ответила я, – перед тем, как отправить мою машину в кювет. Вы что, никогда не слышали о ХэдХантере? У меня там резюме висит, очень подробное. Прислали бы предложение по почте, как все нормальные люди. И, кстати, где моя машина?

– Всё в порядке с Вашей машиной, не беспокойтесь. Припаркована на подземной стоянке. Заберёте, когда она будет Вам нужна. А работа, которую я предлагаю, требует…. Ну, скажем так, презентации.

Я усмехнулась, стараясь скрыть волнение. Психи. Они тут все – психи. Совершенно точно.

– Тогда, уж простите, в презентациях Вы не спец. Сложно заинтересовать человека, сначала устроив ему аварию, а потом похитив и удерживая… – я осмотрелась, – неизвестно где. Вы, вообще, в курсе, что за это срок дают? Нет?

Арти рассмеялся, закинув голову на спинку стула и качнувшись на нём из стороны в сторону.

– Вы неподражаемы, честное слово!

– Стараюсь, – огрызнулась я, обнимая себя руками, – Мне нужно домой. Я серьёзно. Вы не похожи на злостного похитителя женщин «слегка за тридцать», так что, может быть, просто разойдёмся с миром?

Мужчина уже тихонько утирал слёзы от смеха и яростно замахал руками. Кажется, просил пощады.

– Яна, я отпущу Вас домой, обещаю. Дайте мне десять минут, чтобы высказать своё предложение, и, если оно Вас не заинтересует, я тут же верну Вас туда, где взял. Даю слово.

– Да оно меня уже не интересует! – прорычала я, сжимая кулаки и начиная всерьёз рассматривать возможность просто съездить этому наглецу по физиономии!

– Десять минут.

Он смотрел на меня почти умоляюще и… Нет, меня это совершенно не тронуло. Но я понятия не имела о том, что находится за дверями его кабинета, а потому хотелось бы обойтись малой кровью.

– Ни минутой больше, – серьёзно ответила я, а мужчина резко подошёл и, крепче сжав в руке тот самый чёрный стержень, дёрнул меня за руку.

Солнце. Оно было первым, что я увидела, открыв глаза и собираясь выдать громкую и совершенно безобразную матерную тираду! И даже рот успела открыть, но Арти, совершенно наглым образом, щёлкнул меня по подбородку, заставляя молчать.

– Просто смотрите, Яна. Мои десять минут только начались.

Я оглянулась вокруг и потеряла дар речи.

Мы стояли на песке, в нескольких сотнях метров от высокой каменной стены, ограждающей какой-то город. За спиной раздавался шелест морских волн, а, обернувшись, я рассмотрела множество деревянных кораблей, стоящих на якоре в достаточном удалении от берега. Их паруса были приспущены, но рисунок на полотнище флагмана был виден совершенно отчётливо. Красно-белые полосы на цельнотканом, крашеном вручную полотне!