Яна Павловская - Тропами бесконечности

Иллюстратор Marina Morro

© Яна Павловская, 2021

© Marina Morro, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-8005-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается моей семье. Без вас и вашего терпения эта история никогда не увидела бы свет.

В третий раз пройдясь тряпкой по столу и всем прилегающим к нему поверхностям я критически осмотрела результат своих трудов. С моей точки зрения – в доме было чисто, как в операционной. С точки зрения моей мамы, которая должна была приехать на семейный обед через какие-то четыре часа, – в таком свинарнике жить нельзя, и мои дети, совершенно точно, однажды заработают себе астму, исключительно от того, что я развела несусветный бардак. Впрочем, для того, чтобы угодить притязательным маминым требованиям, мне стоило начать генеральную уборку дня за два до её визита, и всё это время не позволять домочадцам есть, спать, ходить, а, в идеале, ещё и дышать.

Я брезгливо вытерла влажные руки о передник, сдула с лица выбившуюся прядь волос и с тщательно взращиваемым в себе усердием склонилась над ведром с водой, тоскливо окинув взглядом бескрайние просторы немытого пола. Большую часть времени я склонялась к мысли, что с размерами дома мы с Десом как-то поскромничали. В конце концов, можно было и гостиную сделать побольше раза в два, и добавить лишнюю спальню, да и один кабинет на двоих – это не всегда удобно. Особенно если мне приходится полночи править статью для издательства, а мужу, матерясь сквозь зубы, проверять научные шедевры своих студентов. Но, когда дело доходило до мытья полов, я своё мнение об истинных масштабах дома меняла кардинально. Какой там «скромный домишка»! Это был замок, королевская резиденция с бальными залами, не меньше! И почему мы отказались от идеи жить в квартире, как все наши знакомые?… Там и площадь пола меньше, и дети не бегают во двор по сто пятьдесят раз на дню, таская с улицы прилипшие к подошвам комья земли.

Стиснув зубы, я повторно прошлась влажной тряпкой по деревянному паркету гостиной, переставляя ведро в коридор, ближе к кухне. Да, наверное, можно было купить моющий пылесос, как и предлагал муж, с недоумением глядя на то, как я фанатично оттираю пол тряпкой вручную. Но мамино воспитание сделало своё дело – я была свято убеждена в том, что только так можно добиться чистоты. А швабры, пылесосы и прочая нечисть – это для слабаков. Впрочем, точно так же я относилась и к посудомоечным машинам, и к кухонным комбайнам, и к кофеваркам. Деспил временами меланхолично замечал, что я была рождена для того, чтобы сражаться с драконами. Мол, упростить себе в чём-то жизнь – это не про меня. Мне нужны были препятствия, сложности, стены… В общем, те самые непобедимые драконы, на которых я с воодушевлением бросалась «с шашкой наголо». И если вдруг нужных крылато-чешуйчатых врагов поблизости не находилось, то я настойчиво и с упоением пускалась на их поиски. Ибо по-другому жить было скучно и неинтересно.

Мои размышления о смысле жизни были прерваны тихим шлёпаньем босых ножек по свежевымытому полу. Амелия, как видно, очень старалась остаться незамеченной, но у меня на её любовь к разрушению ванной комнаты уже выработался почти нечеловеческий нюх.

– Лис! – громко крикнула я сыну, не сомневаясь в том, что он опять закрылся в своей спальне на втором этаже и самозабвенно «творит историю», как выражался Дес. – Лис, вытащи Лию из ванной!

Ответом мне послужила тишина и я, тщательно отжав тряпку, подошла ближе к лестнице.

– Елиссей!

Кажется, от моего голоса в доме всё-таки задрожали стёкла. Зато эффект не заставил себя долго ждать. Недовольное личико восьмилетнего сына в обрамлении взлохмаченных до невозможности, чёрных волос, показалось из-за перил верхнего мансардного этажа.

– Ну, что, мам?! – недовольно крикнул он мне в ответ, хмуря по-отцовски красивые брови.

Я выдохнула, в очередной раз убеждая себя в том, что как бы сложно мне иногда не было с моим не в меру упрямым отпрыском, кричать на него, тем не менее, не следует. В конце концов, его упрямство приятно дополнялось целеустремлённостью, а это качество ему ещё ой как пригодится. Я порой только диву давалась, глядя на то, как, в сущности, совсем ещё ребёнок, может часами просиживать за какими-то одному ему понятными вычислениями и расчётами и, проведя полдня где-нибудь на чердаке, потом гордо предоставить мне исчёрканный листок, по его словам являющийся схемой к какому-то невероятно полезному в космических путешествиях роботу. А уж про особенности восприятия я вообще предпочитала не думать. Мой сын был абсолютно убеждён в том, что нечётные числа холоднее чётных, а звуки фортепиано, на котором я иногда играла, отдают в оранжевый цвет гораздо сильнее, чем партия на скрипке. Деспил уже не раз и не два заводил разговор о том, что Лиса стоит перевести на индивидуальное обучение экстернатом – в школе он откровенно скучал, но я пока держала оборону, понимая, что тогда мне придётся в основном заниматься с ним самой и отказаться от львиной доли своих обязанностей по работе.

– Елиссей, твоя сестра опять забралась в ванную, и я не удивлюсь, если прямо сейчас она старательно вымывает гуашь из банок и поливает этой красотой стащенный у тебя невероятно нужный блокнот. Будь добр, спустись вниз и займи её на полчаса.

– Мама, – обвиняюще выдохнул сын, – я вообще-то занят!

Занят он, ага. А я тут дурака валяю.

– Я тоже! К нам гости скоро приедут! Так что либо займись с Лией, либо иди, следи за индейкой в духовке и домывай вместо меня пол!

Мальчишка обиженно засопел, но по лестнице всё-таки спустился и, гордо пройдя мимо меня, о чём-то заворковал с сестрой в ванной комнате, а я, наконец-то, получила возможность спокойно закончить уборку.

Деспил пришёл с работы раньше обычного – в честь праздника он перенёс предзащиту у группы заочников на раннее утро, и вторая половина дня осталась свободной. Дверной замок щёлкнул в половине второго, когда я уже успела накрыть на стол, упаковать дочку в праздничное платье, пинками отправить Лиса переодевать пижаму на что-нибудь более приличное и теперь ловко заплетала корзиночку на голове вертящейся по сторонам трёхлетней малышки. Заплетаться Лия не то чтобы любила, но стоически терпела все мои над ней издевательства, как только слышала волшебную фразу «ты будешь очень красивой, если немножко потерпишь». Однако, усидеть на месте, когда папа вернулся домой с полным пакетом сладостей, было выше её сил. Соскочив со стула под мой гневный вопль, и сведя на нет все усилия по приведению в порядок её непослушных, лёгких как пух и не в меру вьющихся волос, девочка бегом кинулась в коридор и с восторженным воплем «Папа плисёл!» уцепилась за ногу Деспила.