Яна Павловская - Тропами бесконечности

– Микенский флот, – флегматично прокомментировал мой спутник и, поразмыслив, добавил: – Не бойтесь. Они нас не видят.

Я кивнула, будучи не в состоянии понять боюсь я или нет, ведь с другой стороны взору представала ещё более шокирующая картина. Под стенами города стояла армия. Не такая большая, по меркам человека, представлявшего масштабы Второй Мировой, но внушающая просто нечеловеческий ужас! Тысячи мужчин, в полных доспехах, с мечами и копьями, стояли квадратами вдоль городских стен. И двое из них неслись навстречу друг другу. Воин в шлеме, полностью закрывающем лицо, крепко сжимал ногами бока черного жеребца и, держа наизготовку копьё, направлялся к центру широкой площадки со стороны города, а невероятной красоты юноша с золотыми волосами правил колесницей, устремляясь к нему навстречу – со стороны армии.

Я помотала головой, отказываясь воспринимать происходящее.

– Это бой Гектора и Ахиллеса, – всё так же спокойно подтвердил Арти мою безумную мысль, – Великий Ахилл мстит за смерть своего названного брата Патрокла. А это, – он окинул рукой пространство вокруг нас, – осада Трои.

– Не верю, – прошептала я враз севшим голосом, отворачиваясь от набирающего обороты поединка. – Этого просто быть не может.

Гектор, тем временем, уже лишился своего копья и, достав меч из ножен, бросился с ним на противника. Но что он мог против почти бессмертного героя? Ахилл найдёт свою смерть позже, и от руки другого сына Приама.

Я отвернулась, не желая смотреть, как ликует толпа под стенами, как златовласый воин со злостью оплетает верёвками ноги павшего наследника Трои, как привязывает его к своей колеснице и погоняет коня, устремляясь в галоп вдоль стен города и волоча за собой добычу.

– Уведите меня, – тихо прошептала я, глотая слёзы. – Не хочу этого видеть.

Ещё одно касание руки, и мы оказались на торговой площади. На торговой площади посреди бескрайнего моря, чтоб мне икалось! Безволосые торговки, деловито раздувая жабры на оголенных спинах, сновали по громадному, дрейфующему деревянному помосту, расхваливая свой товар каждому, кто был готов слушать. В их руках были большие подносы из неизвестного мне материала с ещё более неизвестным мне содержимым, а среди покупателей… у меня перед глазами всё поплыло. Да я буду не я, если эти существа вдруг окажутся людьми!

– Это межрасовый рынок в одном из морских миров, – тихо прошептал Арти, за локоть подвинув меня в сторону от слишком уж настырной торговки.

– Одном из?… – обречённо переспросила я, уже зная ответ.

– Одном из бесконечного множества, – с улыбкой подтвердил Арти и, взяв за руку, вдруг перенёс обратно, в уютный и светлый кабинет. – Мои десять минут прошли. Так что я снова задам свой вопрос – интересует ли Вас моё предложение, Яна?

Я стиснула зубы, пытаясь заставить их прекратить свою сумасшедшую чечётку. То, что он показал мне, было так… заманчиво. Интересно. Притягательно. Очень уж похоже на так отчаянно разыскиваемого мной дракона.

– Что конкретно Вы предлагаете? – с трудом выдавила я.

– Работу в нашей организации, разумеется. В какой именно? Пока не скажу, не обижайтесь. Всё только после подписания договора и остальных бумажных формальностей. Пока Вам достаточно знать, что наши агенты занимаются корректировкой событий. Во всех временах, мирах и пространствах. И это именно то, что я Вам предлагаю.

– У меня семья, – я ответила очень тихо, но уверенно. – Я их не брошу.

– А Вам и не придётся! – с улыбкой ответил Арти – Я разве не сказал, что наша организация обладает технологией, позволяющей буквально «останавливать время»? Нет? Что ж, тогда говорю: вы можете прожить здесь тысячи лет, не состарившись не на день, а когда решите уйти в отставку – мы вернём Вас в Ваш безвозвратный период. То есть в тот день и в то место, откуда Вы были изъяты. Ну, или по любым другим конечным координатам, на Ваш выбор.

Я обессиленно опустилась на стул.

– Как-то слишком уж похоже на сказку, – устало возразила я, из последних сил держа оборону. Вся моя суть сейчас просто рвалась с цепи, старалась покрепче ухватиться за такое невероятное предложение! И если на мой последний вопрос Арти сможет найти достойный ответ, то больше мне возражать станет просто нечего.

– Это не сказка, – спокойно ответил мужчина. – Это довольно опасная работа и есть реальный шанс, что Вы погибните при исполнении. В таком случае возвращать к Вам домой нам будет просто некого. Это – Ваш риск. И если Вы согласитесь на моё предложение, значит, Вы его принимаете.

Я закрыла глаза. Буквально на секунду. Вспомнила звонкий смех Лии и проницательный, совсем не детский взгляд Елиссея. Вспомнила любящие лиловые глаза. И от всей души попросила у них прощения, искренне надеясь, что однажды смогу вернуться, а они даже не заметят, что я куда-то уходила.

– Я согласна, – тихо ответила я, протягивая вперед руку. – Давайте сюда Ваш контракт.

***

(Оффтайм. Ортовремя.)

– Семья?

– Абрикосы, – я даже не задумалась над ответом.

Проверяющий удивлённо приподнял правую бровь.

– Почему именно абрикосы? —

(… запах. В конце июля приторно-сладкий запах спелых абрикос заставлял даже такую соню и лентяйку, как я по утрам раньше обычного высовывать нос из-под одеяла. Прямо за распахнутым в утреннюю прохладу окном спальни – высокое раскидистое дерево, к нижней ветке которого мы с братом приставили сколоченную отцом лестницу, дабы в первой половине лета иметь возможность есть жёсткие, зелёные абрикосы прямо с веток. К концу июля спелые плоды укладывались под деревом в сплошной, пахнущий пряной сладостью ковёр, и устоять перед этим ароматом не было ни малейшей возможности…)

– Люблю их.

– А семью? – в голосе дознавателя проскользнули знакомые проверяющие нотки.

(…широко улыбающийся дед за подмышки вытаскивает меня из-под одеяла, в чём есть выносит во двор и ставит на землю.

– Ну что, красавица, c Днём Рождения! Иди, собирай свои абрикосики.

Прохладная, покрытая росой трава приятно щекочет босые ножки двадцать какого-то размера. Мама ведь недавно говорила какого, я опять забыла… Солнце, только-только поднявшись над высоким зелёным забором, всеми силами стремится поравняться с нашими вишнями, по которым с утра уже лазает с бидоном старший брат.

Забыть их. Отказаться. Не по принуждению, а по доброй воле. Ради их же блага…

Двадцатое июля. Бог знает, почему первые абрикосы всегда падали именно в мой День Рождения?…)

– Семью не очень.

– Где же логика?

Я равнодушно передёрнула плечами, незаметно для себя самой стряхивая с них тяжесть вернувшихся воспоминаний.