Марк Рабинович - Времена

– Ну и что ты делал в земле франков? – поинтересовался Магута.

– Чего только я там не делал – уклончиво ответил я, не зная что соврать – Например, был уличным певцом.

– А ну-ка спой нам что-нибудь на их языке – попросил Авраам, хитро, по-ленински, прищурившись.

По французски я знал только как попросить два круассана и кофе с молоком, но не растерялся.

– Yesterday, all my troubles seem so far away… – нагло пропел я.

– Душевно франки поют – согласился Магута.

Авраам промолчал.

За все время нашего похода мы только раза два или три видели селения, но в них даже не заходили. А вот сегодня одни за другими вдоль дороги начали появляться плетни и избы. Я ожидал увидеть беленные саманные хаты – стереотип украинской деревни, но нам попадались лишь бревенчатые срубы, хотя и с каноническими подсолнухами под окном. Когда с пригорка мы увидели широкую серо-голубую змею реки и Магута сказал: «Славутич-батько», я понял, что Киев близко и невольно прибавил шаг. Мы входили в Киев с севера и сразу попали в хазарскую слободу. Ничего особо хазарского в ней не было – все те же избы как и вдоль киевской дороги. Судя по состоянию улиц, сильных дождей здесь не было и сейчас можно было пройти между плетнями и заборами по сухой глине. Наверное, после дождя здесь немудрено и завязнуть в грязи, подумалось мне. Город был полностью деревянный, усадьбы попроще были огорожены плетнями, побогаче – частоколом, но все дома, от примитивных изб до солидных хором, представляли из себя все те же бревенчатые срубы. Ниже по Подолу начали появляться следы городского благоустройства – примитивные мостовые из необработанных древесных стволов, уложенных вдоль. Странным образом они напомнили мне причальные мостки на пруду в тель-авивском парке Яркон.

Мои спутники с любопытством посматривали на меня, а я искал анютин дом. Да вот же то место: корявое дерево, изба напротив и плетень с по-прежнему воткнутыми в него двумя горшками. Именно это я видел через Зеркало в ту двухлунную ночь. Сколько же времени прошло, если сейчас не лунное время? Два месяца? Похоже что время в этом мире неслось быстрее. А вот эта небольшая усадьба за высоким частоколом должна быть аниным домом. Попросив моих спутников подождать я на цыпочках вошел в подозрительно распахнутые ворота под навесом и увидел немалых размеров сруб с высоким крыльцом под резной крышей, подпираемой резными же балясинами. На ступеньках сидела крупная пожилая женщина в длинной сплошной одежде и странном головном уборе, состоящим из меховой шапки и забранного под нее платка, скрывающего волосы. Она перебирала кроваво-красные ягоды в большой миске с водой.

– Радоватися – осторожно сказал я.

И замер, предчувствуя, что сейчас грохнусь наземь и потеряю сознание от избытка чувств. Кто это? Мать? Но ведь ее мама умерла. Служанка? Что она скажет? Удивится? Прогонит? Но то что я услышал, было последнее, что я мог предположить.

– Ты Лёв? – спросила она.

Моя способность удивляться сильно притупилась еще по ту сторону Зеркала, поэтому я по-еврейской методике ответил вопросом на вопрос:

– Где она?

– Она далече – пожилая дама не переставала перебирать кровавое месиво, не поднимая глаз.

– Где? – закричал я – Говори, умоляю тебя!

Тут-то она подняла на меня свои глаза цвета выцветшего неба.

– Веданой меня зовут, господин мой Лёв, Веданой – сказала она – И скажу я тебе все, что ни захочешь, раз ты ее желанный. А дело-то было еще пол-луны тому назад. Пришел княжий тиун с наказом и послали Неждана поднимать детинец в Заворичах. Вот он дочку и взял с собой, недоумок старый. Ну а меня оставил за домом присматривать. А что тому дому сделается? Вот за Ладой-то кто присмотрит?

Собрать часть кусочков ее пазла оказалось не так трудно. Упомянутый Неждан был, надо полагать, моим будущим тестем, а сама дама несомненно была Анюте не чужой, иначе бы она не знала одного из ее родных имен. Непонятными оставались какой-то детинец и таинственные Заворичи. Кроме того, оставался еще один вопрос.

– А Зеркало где? – брякнул я.

Но мою собеседницу было невозможно смутить.

– С собой взяла – спокойно сказала она – Руки на себя наложу, кричала моя Ладушка, не посмотрю что грех смертный. Уж как Неждан-то не злился, а уступил.

– А ты не…? – я не договорил, но она меня поняла.

– Да что ты! Ты на имя мое не смотри, это лишь прозвище такое. Правда, кое-что и я умею, но это так… А то Зеркало ей другая дала, не мне чета.

– Спасибо тебе Ведана – сказал я, собираясь уходить.

– Ты куда?

– В Заворичи – сказал я, удивленно глядя на нее.

Вопрос, на мой взгляд, был совершенно излишен.

– Погоди – сказала она и резво, не по годам, взбежала по ступенькам.

Вернулась она очень быстро и подошла ко мне держа в руке что-то на цепочке. Придвинувшись, так что на меня пахнуло женским теплом и пряными травами, она надела мне цепочку на шею. На конце цепочки неожиданно обнаружилась странной работы Звезда Давида – магендовид.

– Ваш, хазарский оберег – пояснила Ведана – Должен вроде вам помогать. Ну и я его еще немного заговорила. И вот еще, возьми – здесь два рубля серебра.

Она протянула мне открытую тряпицу, на которой лежали два серых обрубка с почерневшими неровными краями, вероятно от длинного стержня. Это, надо полагать, и были «рубли». Я молча поцеловал ей руку, отметил одинокую слезу, медленно пересекающуе ее щеку и поспешил на улицу. Кем она приходится Ане, я так и не узнал. «Рубли», завернутые в тряпицу, удобно легли в нагрудный карман рубашки.

– Порты-то починил бы, заступник драный! – донеслось мне вслед.

Это было не совсем справедливо, потому что на штаны я старательно попытался поставить заплаты, используя одолженную у Магуты грубую иглу с ниткой, вот только получилось у меня не слишком хорошо.

Мои спутники терпеливо ждали на улице, пока их волы флегматично жевали подзаборные лопухи.

– Куда ты теперь? – спросил Авраам.

– В Заворичи.

– Путь не близкий – нахмурился Магута.

Я лишь пожал плечами.

– Вот что, Арье – медленно начал Авраам – Магута с повозкой встанет ниже по Подолу, у него там свояк живет. А я собирался отдохнуть с дороги у себя дома. Есть тут у меня малая хата в нашей слободе. Хочешь со мной? Там и сообразим, как тебе до Заворичей добраться.

Я с благодарностью поклонился и ему и Магуте, который уже вёл повозку вниз по улице. Меня же Авраам повел обратно, в сторону от Днепра, пока мы не пришли к совершенно обычной срубленной избе за невысоким плетнем. Изнутри к плетню прилепилась примитивная скамья – доска на двух чурбанах.

– Ну-ка присядем на минутку – сказал Авраам странным голосом.

Я сел, с замиранием ожидая чего угодно. Пристально посмотрев мне в лицо, Авраам сказал: