Александр Липатов - Истерлинги

Гончары, наконец, добрались до своего участка стены! За каждым концом в Любше было закреплено своё, определенное, место для обороны и в случае нападения именно туда должен был бежать вооруженный горожанин. Гончарный староста Владан расставил воинов у бойниц, наказав Давыду и его погодке Степке, не высовываться и делать всё как велят старшие. Вскоре молодых отрядили к огромному железному чану с водой. Костёр под ним теперь их забота! Краем глаза парни успели заметить, как проскакали к воротам два дружинных витязя из свиты князя Беляя!

– Лестницы готовят! – проговорил седоусый воин у ближней бойницы, – Давай пацаны, нам сейчас кипяток понадобится!

Проклятая вода никак не закипала и Давыд беспокоился, что степняки пойдут на штурм, а он так и не успеет её вскипятить! Большего позора и представить себе было сложно!

Между тем снаружи что-то изменилось. Повсюду заныли протяжные сурны и словно в ответ им запели на стенах звонкие дулебские дудки!

– Идут! – пронеслось по заборолам!

– Парни! – подлетел к костру Владан, – Готовь черпаки! Куда покажу, туда и лить будете! Только сморите, своих не ошпарьте!

Стрелы пролетали над головами, не причиняя ребятам вреда. Защитники Любши огрызались сверху из луков и самострелов!

– Готовь сулицы! – прокричал гончарный староста, – Давай!

На врага, добравшегося до рва, обрушились сотни дротиков. Но и в ответ на стену неслись смертоносные стрелы. Седоусому, оперённое остриё, вскользь чиркнуло по шлему, не причинив вреда. Наконец-то проклятая вода стала пузыриться!

– Лезут! – пронеслось над Любшей. Несколько бывалых воинов схватились за длинные багры, пытаясь ими оттолкнуть забитые карабкающимися степняками лестницы. В двух местах это им удалось, но румцы тоже не сидели без дела. Их кривоногие, привыкшие к седлу воины уже взбирались на городскую стену.

– Воду давай! – услышал Давыд. Зачерпнув кипящую жидкость деревянным черпаком на длинной ручке, парень сунулся к бойницам.

– Аккуратно, замри! – руководил старшой, осторожно выглядывая из-за стены,

– Переворачивай! Лей! – закричал он.

Опорожнив черпак, так и не увидев куда, юноша метнулся за новой порцией. Рядом Степка тоже несся с пустым ковшом. Еще несколько раз опрокидывался кипяток на головы штурмующих. Давыд уже стал опасаться, что вода в чане закончится. В это время на стене что-то изменилось. Слева от них началась какая-то суета и только приглядевшись, молодой воин, вдруг охнув, понял, – «Румцы на забаролах!» Два пожилых гончара на мечах резались с поднявшимися на стену врагами, а в проёме бойницы показалась лицо нового степняка.

– Стёпка, за мной! – заорал Давыд и с кипящим черпаком ринулся на встречу взбирающемуся румцу. Кочевник завизжал, когда обжигающая жидкость в одно мгновение обварила его лицо. Подоспевший приятель сверху опорожнил над проёмом свой черпак. Дикие вопли внизу показали, что вода не пропала даром. В это момент уже со всех сторон к месту прорыва, сбегались свободные воины. Оставшихся кочевников сбросили со стены. А молодых парней тычками оттерли обратно к жбану!

Сколько раз ещё ребята носились с кипящими черпаками, в какой-то момент Давыд сбился со счета. Седоусый, дважды сбрасывал вниз с бойниц почти забравшихся врагов. Накал битвы постепенно спал. Везде обороняющимся удалось отбить первый натиск. Несколько сотен кочевников навсегда остались лежать под стенами Любши.

Приходили в себя, сидя прямо тут, у опустевшего чана. Мать принесла хлеб с квасом, Степкин младший брат притащил вяленую рыбу, а седоусому гончару – дядьке Заславу, жена принесла кусок пирога. По стене мимо них прошли с осмотром дружинные витязи князя Беляя, и Давыд с удивлением услышал, как их старшой хорошо о них отозвался. Осторожно выглянув из бойницы, парень увидел внизу румцев. Всё пространство от опушки леса до города было занято степными пришельцами. Кони, шатры, телеги и множество воинов с кривыми саблями. Костры задымили над станом.

Так закончился первый день осады Любши. Дни потянулись один за другим.

Как не опасались любшанцы ночного штурма, кочевники на него не решились. Деловито обложив со всех сторон город, они с нетерпением ждали, когда можно будет рассыпаться по дулебской земле в поисках добычи и пленных. Сколько заимок и деревень могло быть разграблено? Но пока Боил не спешил распускать своё войско.

Следующий штурм случился на рассвете. Без барабанов и сурн, в полной тишине румцы ринулись к стенам. Неожиданным броском, им удалось преодолеть половину расстояния, когда опомнившись, на башнях тревожно загудели боевые рожки дулебов. Соловый со сна Давыд кое-как застегнул ремешок шлема и сунулся раздувать огонь под осадным жбаном. Это был самый долгий и тяжелый штурм для защитников города. Вода в котле закончилась, и юный воин встал у бойниц, сжимая побелевшими пальцами отцовское копьё. Вскоре румцам удалось забраться на стену, и тут и там завязалась упорная схватка. Всё больше защитников Любши остервенело резалось с врагами и всё больше штурмующих забиралось по лестницам. Первого степняка, юноша и не сообразил, как ткнул остриём копья, пока тот протискивался между зубцов. Кочевник завалился набок и его место тут же занял другой. Опытный воин отмахнулся саблей от копья и, защитившись щитом, стал оттеснять парня от бойницы. Он убил бы Давыда, если б на стене не появились бы княжеские витязи. С ног до головы, облитые в искрящуюся под восходящими лучами солнца кольчужную сталь, они резко изменили ситуацию на заборолах (8). Бывший соперник молодого гончара попытался отбить меч щитом, но дружинник как бы и не заметил этого. Сверкающая сталь вроде бы и не задела румца, но у того вдруг брызнул фонтан алой крови из горла. Витязи князя Беляя прошлись по стене, сметая врагов на своём пути. Не многих оставшихся, добили любшанские гончары.

После этого Боил только к вечеру смог послать своих воинов в очередную атаку, правда шли они вперед не охотно, и защитники города почти без потерь отбили и этот приступ. Почти… В схватке на стене получил сабельный удар седоусый гончар, дядька Заслав. Он ещё какое-то время был в сознании и, зажимая рукой кровящуюся рану, звал в беспамятстве свою жену.

Старшина Владан заметив вражескую кровь на наконечнике Давыдова копья, похвалил парня и оставил его у бойницы, на зависть Степке. Следующий день прошел спокойно, румцы пока на очередной приступ не решались. С утра и до позднего вечера они хоронили своих убитых.

Вылазка

Как-то, среди защитников, прошел слух, что князь Беляй набирает по нескольку человек от каждого прясла (9)для участия в вылазке за стеной! От гончаров пошли два молодых мужика и Давыд со Степкой. Весь день до самого заката их нещадно гонял пожилой дружинник. Учил, как стоять строем, как выходить за ворота, расширяя шеренги и не ломая ряды, как раздаться вдруг в стороны, пропуская летящую конницу и как сомкнутся за ней, ощетинившись копейными остриями!