Александр Липатов - Истерлинги

В темноте, ещё до рассвета, парней растолкал старший и шепотом приказал строиться во дворе. Перед самыми воротами уже стояла Любшанская дружина. Сам князь Беляй возглавлял их. Юноши заняли своё место в шеренге пешцев, переминаясь с ноги на ногу.

– Когда же, Давыдка? – прошептал Степка.

– Чую, щас и начнется! – отозвался Давыд.

Словно в ответ, распахнулись тяжелые створки, и конные воины устремились в открывшийся проём. Пешцы двинулись следом. Юному гончару, со своего места в строю, ничего не было видно, но через некоторое время он услышал, как к глухому топоту копыт, вдруг, прибавились гортанные вскрики, а потом им ответил многоголосный дулебский клич:

– Слава! – разнеслось над полями.

– Слава! – завопили пешцы.

– Слава! – Вторили им воины с заборолов.

Долгое время вокруг ничего не происходило, только вдалеке слышался рёв сражения.

Дружина Беляя прошлась по сонному лагерю, едва не дойдя до шатра самого Боила, но тут стояла нукерская гвардия, и чтобы не погубить своих воинов, князь завернул отряд, по широкой дуге пройдясь по становищу. На краткий миг ему показалось, что еще немного, и они опрокинут, мечущихся в панике кочевников, но опыт бывалого воина вовремя подсказал, что пора выходить из боя. Нукеры и рядовые румцы, до которых не дотянулся конный удар, пришли в себя и грозили отрезать дружину от стен.

– Уходим! – прокричал Беляй.

Любшанские витязи ринулись навстречу спасительным рядам пешцев.

Давыд едва не прозевал, когда старший дружинник рявкнул, что есть мочи:

– Раздайсь!

Замешкавшегося парня кто-то за шкирку оттащил в сторону, а в образовавшийся проём уже влетали первые конники. Беляй остановился перед строем, пропуская свою дружину внутрь ворот.

– Князь, смотри! – старшой показал на восток. А там от самой опушки неслась выскочившая из леса сотня конных воинов.

– Старградцы! – прохрипел Беляй, – Надо им помочь прорваться!

– Вперед! – старшой махнул рукой, и ряды пешцев двинулись размеренным шагом, обтекая со всех сторон, стоящего князя.

– Стой! – пройдя всего ничего, любшанские пехотинцы встали. Этого должно было хватить для того, чтобы несущиеся во весь опор страградские конники смогли попасть внутрь Любши. А тем временем пешцы прикрывая их, готовились встречать летящих на перехват румцев.

Давыд в этот раз оказался в первом ряду. Судорожно сжимая копьё, он смотрел, как увеличивались мчащиеся на него степняки. Конские копыта взбивали землю. Оскаленные лица всадников, круговерть сверкающих на утреннем солнце сабель, вся эта неистовая масса, казалось, неслась на него одного! Липкий страх поселился в груди, хотелось в ужасе развернуться и побежать что есть мочи от всего этого кошмара!

– Упереть копья! – команда старшого лишь частично разрушила это наваждение.

Копейное древко прочно вошло в землю, нацелившись остриём наконечника в приближающуюся лошадь.

– Ни чё, парень! На всадника не смотри, целься в грудь коню и жди, пока сам наткнётся! – успокоил его сосед справа.

Задние ряды, по команде выпустили по врагу залп из сулиц, частично замедлив несущуюся лаву. Давыд так и не смог сообразить, как это произошло, но на копейное жало напоролась рвущаяся к нему лошадь, её наездник перелетел через голову и упал где-то в задних рядах. Парень устоял даже тогда, когда перед ним рухнул очередной конь, зацепив его своей падающей тушей. Повсюду возник хаос из смятых и проколотых тел, живых воинов и мечущихся в агонии, недорезанных лошадей. Первый натиск был остановлен, кочевники отпрянули назад и уцелевший, но слегка помятым старшой любшанской пехоты скомандовал всем отходить к воротам.

Тут-то всё и случилось! Обрадованный, что выжил и победил свой страх, Давыд замешкался и прозевал момент, когда свистнувший аркан степняка обвил его тело и выдернул из общего строя. Что было дальше, и как волочился в петле, за несущейся лошадью он почти не помнил. С какой-то отрешенностью, будто наблюдая за всем этим со стороны, отдал остановившимся степнякам отцовский шлем и позволил связать руки. Потом он долго лежал у полога роскошного шатра, пока кривоногий нукер (10)в кольчуге, не поставил его на ноги.

Плен. Улла

Давыда провели за просторный занавес, охраняемый степными богатурами. Внутри сидело несколько кочевников в дорогих доспехах.

– Как тэбя зовут? – Проговорил хозяин шатра в позолоченном колонтаре (11).

– Давыд,

– Ты воин?

– Да. – Почему-то соврал юноша.

– Да!? – усмехнулся седой собеседник, – Тогда скажи, сколько ещё ваша Любша будет упорствовать?

– Зря молчишь, я всё равно узнаю, а ты себе жизнь можешь спасти!

– Отец! Разреши я его допрошу? – из темноты шатра к пленнику шагнула стройная румчанка.

– Подожди Улла, дай он сам всё расскажет!

– Не молчи! – прошептала девушка, – Или с тебя заживо сдерет кожу Галдан, он сидит слева от отца и очень любит это делать!

– А ты? – неожиданно вырвалось у Давыда.

– А я? – удивлённо переспросила девушка, – Я ему в жены обещана и мне должно нравиться тоже, что и ему!

– Ну что там Улла?

– Он будет говорить, отец! – и уже повернувшись к юноше, тихонько прошептала, – Не молчи!

– Что ты хочешь узнать?

– Обращаясь к моему отцу, следует добавлять, боил (12)! – поправила девушка.

– Боил.

– Сколько будет упорствовать Любша?

– Я всего лишь рядовой воин и мне не известны планы воевод!

– Я гаворил мы тэряем врэмя! – высказался тот, кого Улла назвала Галданом.

– Но, – продолжил Давыд, – Сдаваться Любша не собирается. В городе много воинов, сегодня ждали известия и подкрепления от князя Само.

– Это те, что прорвались в западные ворота! – предположил второй румец, – Если бы твои воины не разбежались, мы бы сейчас воевод Любши допрашивали или даже дружинников Само!

– Если бы ты нес дозор, как положено ничего не случилось бы! – ответил Боил.

– Что! – вскочил на ноги Галдан, – Ты смеешь меня упрекать в собственной глупости! Ты стар и растерял своих воинов, они все пойдут за мной, а я иду за тобой только из-за твоей дочери! Помни об этом, в следующий раз, когда посмеешь меня упрекать!

– А тебе стоит помнить, что ты в моём шатре и среди моих нукеров! Но, впрочем, не будем ссориться! Давай подумаем, как нам взять Любшу!

– Думай, а я пойду и решу, как обеспечить добычей моих и …твоих воинов!

Когда за ним опустился полог шатра, внутри остались только боил с дочерью и молодой дулеб, о котором казалось, все забыли!

– Отец, не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем!

– Да, Улла, но что-то ничего на ум не приходит! После того как умер Теодорикс и королём стал Эомер, со своим Белым Магом, всё идёт наперекосяк! Этот поход в дорвинийские земли! Все стремились в нём участвовать, кроме меня, так меня же Эомер сюда специально и отправил! Еще эту свинью Галдана мне навязал!