Эйрик Годвирдсон - Пять Пророчеств. Эхо древнего мира – I

По возмущенным возгласам я понимал, что прочие солдаты, мои боевые товарищи задаются тем же вопросом. Мне стало интересно, и я вышел из здания, вернувшись к отряду.

– … и для нас это единственный шанс если и не вернуться в наш мир, так отомстить за то, что происходит в Старом, ну и попытаться помешать сделать то же самое с нашими землями. – говорил Менгор. – Домой мы все равно не вернемся, но хоть что-то сделать для его безопасности мы можем! Это лучше, чем гонять чужих горожан, не думаете?

– Знаешь, в Наране мы были почти полностью бы уверены, что вернемся домой! – выкрикнул кто-то.

– А вот нет, знаешь, друг, но нет. Взяв оружие и выходя с ним за ворота, ты должен понимать, что ты можешь не вернуться. Даже с ночного патруля – как тогда не вернулся Каван. И один ли он был такой? Кто помнит Кавана?

Помнили все, наверное – кроме меня, я его попросту не застал. Народ притих. Менгор горько улыбнулся – хоть и говорил он на удивление ровно и спокойно, видно было, что ему тоже не так-то легко дается это решение. Увидел это не только я, наверное – потому что роптания еще какое-то время проходили по отряду, но все меньше и меньше. И было понятно – мы возьмемся за это дело.

Командир отправился в башню, где маги держали свой совет – для обсуждения плана, в отряде же повисла гнетущая тишина и напряжение. Все старались как-то занять себя – кто в очередной раз проверял заточку меча, кто-то с усердием начищал шлем, кто-то – распускал и снова собирал пластинчатый доспех, то стягивая пластины друг с другом сильнее, то наоборот – делая натяжение удерживающего их шнура чуть более свободным, словно боец не мог определиться с тем, как он будет воевать – в плотном строю, где маневрировать не придется, или наоборот – бегать и уклоняться. Понятное дело, что пойдем куда-то мы не вот прямо сейчас. И даже, наверное, не завтра – но чувство у всех было такое, что срываться в бой придется буквально через несколько лучин.

– Менгор! – я окликнул капитана, сразу, как он показался из дверей башни.

– А, ты меня, я смотрю, поджидал. Руд.

– Мы возьмемся за это дело? Я не ослышался?

– Ну ты же согласен. Я сперва своим ушам не поверил, когда колдун сказал, что ты дал свое согласие. Рудольф, который не хотел гонять буйных мятежников от стен дворца, готов бить демона!

– Я… Мен, ты так говоришь, будто это я всех веду на бойню! Я согласился, потому что мне терять нечего, вот и все! Я не хочу, чтобы из-за меня умирал кто-то еще… не хочу!

– Я подумал точно так же, – ровно отозвался Менгор, и я понял, что готов умереть на месте от жгучего стыда и вины, даже позабыв на минуту, что Мен все же сам принимал решение собрать отряд и вести на Корфу. – Да и знаешь, ты у нас Счастливчик. Тебя пощадило море, ты справился с оборотнем. А Кавана, ты его, конечно, не знаешь, но знаем все мы, загрызла злобная цепная собака, которую на него выпустил один преступник, знаешь ли. В городе, под самый конец дневной смены. Так-то вот. Бой мы примем все равно – этот колдун сказал, что самое позднее через половину года этот их Одержимый всерьез возьмется за Оплот. Да, конечно, мы моли бы уехать отсюда. В Краймор или куда там. В тот же самый Эллераль, чем болотные огневицы не шутят – если он на самом деле цел. Наемничать по дорогам, э?

– Не то что бы это слишком плохо звучит, – буркнул я.

– Да только мы Стража. Мы храним город. А что мы можем сделать для Д’Лагрена сейчас? Постараться не дать врагу до нас добраться.

И он в это в самом деле верил, понял я. И промолчал. Потому что я верил тоже, и… мне казалось, так будет правильно.

Мы шли какое-то время молча друг обок друга. Вернулись к своим – и меня тут же встретили насмешливым:

– Ну и втравил ты нас в передрягу, Руд!

– Тихо, – цыкнул Менгор. – А ну уймитесь. Рудольф вообще меня сейчас уговаривал обратное решение принять.

Поднялся ропот – и я с удивлением услышал в добрых двух третях восклицаний то, что проговорил вот только Мен – мы стража, а стража не должна дать злу шанс прийти в наш город. Кто был обратного мнения, увял добровольно.

Решение было принято, пусть оно зависело и в самом деле не от меня, мне отчего-то хотелось повыть на луну, как несчастливому оборотню Брену.

– Ну и ты знаешь, Руд… я считаю, что в самом деле «колодец» отворил кто-то из нас. Я не маг, понятия не имею, может ли такое быть – но я не хочу, чтобы этот кто-то потом попался в руки этого Одержимого.

– Но мы сами лезем в эти руки.

– Под прикрытием магов, не забывай. Живые уйдут, от мертвых нет проку для врага. А пока мы будем болтаться по чужим краям, за нами могут начать охотиться. Такое шило, как перенос из другого мира, в мешке утаить сложно. От колдунов, демонов и ижее с ними – невозможно, так сказал Манридий.

– Лучше смерть в бою, чем жизнь в позоре или страхе?

Менгор не ответил. Я понимал, что и сам отвечу «да».

И я смирился. Мы выступили через пару дней – в сопровождении ополчения, примерно столько же, сколько нас, было и их. Я сжимал свою глефу и думал – Айулан, если кого-то решите забрать, то берите меня. Пусть у магов все получится. А если не получится – я не хочу этого видеть.

Маги обещали сперва каким-то способом сократить наш путь, однако от этой идеи в конце концов отказались – это было сложно, рискованно – и требовало такого движения магических сил в мире, какого никак не мог не заметить наш враг. Я из объяснений чародеев понял именно это.

– Но нам же этого и нужно? – удивился я.

– Не то что бы прямо этого, – признался наконец молчаливый Видо, отправившийся с нами в числе прочих магов – чародеи разделили силы для своего неведомого «плана», и теперь с десяток «сумрачников» ехали с нами. Видо снова был одет в темную неброскую одежду, только вот поверх серой туники теперь тускло поблескивала кольчуга, и он походил на обедневшего аскалонского воина больше, чем на мага. Впрочем, на мага он и при первой нашей встрече не был похож – я его тогда вообще принял за местного разбойника в первый миг.

– Мы должны его отвлечь, а не дать понять, что мы сильны и задумали нападение именно силами магии. А портал на такое расстояние… для трех шпионов был бы еще возможен, – вмешался другой маг. – А вот для двух сотен уже никак.

– Силы, что уйдут на перенос, будут нужнее для главной атаки, – внезапно догадался я. – Так?

Видо кивнул, и снова замолк.

Не самое простое путешествие вышло – мы пробирались не главной дорогой, а объездными тропами, вдоль побережья, чуть ли не крадучись – если почти двухсотенный отряд мог «красться».

Ни местность, ни ландшафт не были привычны и знакомы – Кортуанск был чужой землей. И даже понимая, что мне знакома когда-то была эта страна, я не мог отделаться от мысли, что попал в мутный, обморочный, неприятный сон. Везде попадались следы стычек, погромов и пожаров – застарелых, подернутых травой, или свежих— я уже знал, что война, вялотекущая, унылая, не приносящая успеха, пожалуй, толком ни одной стороне, длится чуть ли не сотню лет.