Алексар Осмин - Клинок вора

Вор прислонился к стене, пользуясь моментом, пока хозяин дома снимал ботинки и ставил в угол. Вор дотронулся до эфеса дрожащими пальцами и беззвучно освободил меня из новых, недавно купленных ножен.

– Не промахнись. – прошептал он, – прошу, сделай это, не промахнись. Один раз послушай меня…

Я чувствовал на себе его горячее, прерывистое дыхание, слышал, как колотиться в груди его сердце и понял, что не хочу, чтобы оно умолкало. Неатрис был ловок и смел, и отлично орудовал кинжалами, но против воина в отличной броне у мальчишки не было шансов. Ну или по крайней мере он так думал.

Вор метнул меня резким движением. Но противник, словно учуяв близкую гибель, выбросил руку вперёд, перехватив меня у основания лезвия. Я бы не удивился, если он услышал песнь летящего оружия, которая обычно звучит, когда оно прошивает воздух.

Человек держал меня перед лицом, широко распахнутыми глазами наблюдая, как его руки слабеют, а я продвигаюсь дальше. Он попробовал опустить меня вниз, но это ему не удалось. Траекторию всегда выбираю я сам – таков закон, и он нерушим. Несколько секунд бесцельной схватки и я, выскользнув из ослабших крепких рук, продолжил короткий полет, снова запев свою песнь, правда, лишь на мгновение. Кровь брызнула на стены, когда по самый эфес моё тело вонзилось в его череп так, что кончик вылез с другой стороны. Стражник мешком рухнул на пол, на лице до сих пор оставалось выражение удивления, перемешанного с ужасом. Сколько ему было лет? Дети, жена, были ли они у него? Никогда не задумывался об этом, и никогда не стану. Неатрис подошёл к мёртвому и присел на корточки. Меня забавляло, что выражения их лиц были похожи как две капли воды из одного ручья. Хозяин без усилий вытащил меня из остывающей плоти, обтёр об одежду мёртвого.

– Я не знал, что ты способен убивать…так. Так всё-таки в тот, первый раз ты промазал намеренно. Больше, надеюсь, ты не станешь этого делать?

Я смолчал.

Он тоже.

Вору удалось не спеша обшарить все углы, полазить под кроватью, найти тайник в стене и взломать замок на нем, запустить руки в письменный стол. Убитый, судя по всему был ещё и командиром стражи, поскольку на его столе я заметил беспорядочные стопки бумаг и указов. Но поиски Неатриса не увенчались успехом. То, что он искал, лежало где-то в другом месте, а может и доме. Вор присел на кровать, задумчиво потирая подбородок. Я не знал, о чем он думает, но догадывался – убийство стражника не сойдёт ему с рук так легко как простая кража. На всякий случай я бы залёг на дно или уехал на пару месяцев, пока все здесь не уляжется.

Неатрис согласно кивнул, посидел около пяти минут, раздумывая все над тем же и, наконец, встал. Поиски продлились несколько часов, пока он не нашёл то, что искал…в большом горшке с вареньем. Всегда поражался смекалке людей, мало у кого хватит ума так спрятать документы, а то есть отчёты о трате казначейских денег далеко не на благо государства. Вор обнаружил их случайно – совсем отчаявшись, он пнул большой глиняный сосуд на кухне, отчего тот разбился, сладкая фиолетовая жижа растеклась по полу, а среди осколков лежал кожаный чехол. Я лишь уныло кольнул его руку, отмечая что надо спешить, вдруг стражник живёт вовсе не один? Человек закивал, будто понял, о чем я и, за два прыжка поднявшись по лестнице, вылез через окно на крышу.

Ночь уже подходила к концу, звезды поблёкли, а вся красота испарилась утренней дымкой. Если живёшь столько, сколько суждено мне, начинаешь ценить каждое прекрасное мгновение своей жизни только для того, чтобы они не слились в один бесцветный серый ком внутреннего одиночества. Так и эти звезды, и эта луна, и шум ветра, и голоса ночных котов, дерущих глотки под окном…все навсегда останется в моей памяти, а жаль. Почему никто не спросил меня, хочу ли я все это помнить, хочу ли существовать вообще? Может мне было бы приятно вновь увидеть, как облезлый чёрный кот с одним глазом отскакивает от пинка раздражённого стражника, жалобно вереща и подпрыгивая? Увидеть и вновь испытать странные чувства удивления от чего-то нового, прекрасное, трепещущее чувство. Как я завидую способности людей забывать!

Мне помниться, когда сталь ещё была раскалена жаром печи, двое магов стояли по бокам, читая свои длинные, мудрёные формулы, а кузнец накладывал последние штрихи на свою работу. Вот его руки напряглись, поднимая тяжёлый молот и с отцовской нежностью опуская его на металл, вот ещё раз. Казалось, все будет повторятся бесконечно. К двум магам присоединяются ещё семеро и своей песней они сливаются воедино. Такая протяжная, на высоких тонах песня. Как сейчас помню…Вот так вот, собралась кучка творцов, создали они новую душу, заточили её в кусок металла и радуются. Сначала я злился…А потом понял – мне нравиться! Быть оружием – огромный плюс, можно убивать сотни людей, и никто тебе ничего за это не сделает, даже наоборот, могут вознести на крыльях славы, передавая новому правителю или герою, как получится.

Обдумав это, я решил, что кинжалом быть гораздо лучше, чем таким тщедушным смертным, которые меня окружали много лет. Единственное, что коробило моё самолюбие, так это один незначительный, но очень запавший мне в душу факт – создали меня именно смертные, может, за это мне нравиться смотреть, как сгибаются от боли мои хозяева?

– Ножны прожжёшь, будешь голышом висеть. – как бы невзначай бросил мне Неатрис, открывая дверь в одну из наших самых любимых пивнушек города.

Вор любил здесь выпивать с друзьями по ремеслу или совершать маленькие сделки. Хотя друзья – это сильно сказано. Парень не доверял никому. Он всегда ночевал в разных местах, стараясь как можно чаще передвигаться между районами Ситхнара. Он предпочитал одиночество, лишь по делу пересекаясь с другими людьми, а если и случалась разгульная пьянка – исчезал ещё до рассвета. Я не чувствовал в его сердце страха, но какая-то невысказанная напряжённость заставляла то и дело оглядываться, часто менять место жительства, и я подозревал, что очень скоро мы покинем Ситхнар по той же таинственной причине.

Хозяином пивнушки был эльф, что казалось мне невероятно странным. Я пару раз попадал в их руки и обычно этот народ жил обособленно, стараясь никого не пускать на свою территорию. Имени эльфа никто не знал, а потому звали Флейтистом. Вот и сейчас Фло стоял за своей стойкой, пытливым взглядом наблюдая за полупустыми столиками и уже изрядно выпившими гостями. Все ему казалось интересным и важным, однако при этом, он умудрялся не лезть в чужие дела.

Неатрис тяжело осел на стул, облокотился на спинку и, бросив на стол пару монет, крикнул во все горло.

– Кружку браги!

В тот момент я искренне надеялся, что вор не напьётся с радости до потери всех присущих ему человеческих качеств, как только наш выполненный заказ оплатят. Сумма обещала быть крупной, а значит снова он пригласит в комнату женщину на одну ночь, что меня жутко смущало.