Андрей Киров - Приключения поэта в заколдованном лесу

Выйдя из калитки, Артём, сунув руки в карманы, повернул налево: их дом стоял предпоследним на этой улице под названием «Лесная» – дальше шла околица. Когда-то, ещё в советское время, огороженная пряслом, как бы обозначавшая пунктиром конец населённого пункта, за которым шло бывшее, тоже очень давно, лет 15 назад, колхозное поле. Его разделяла просёлочная дорога, и успешно зарастающее берёзами, ёлками, соснами – и сажать не надо, как это делалось в пору его юности. Артём помнил, как ещё в 70-х годах прошлого века, на этом обширном участке государственной земли трактористами распахивались поля, и в августе стеной стояла густая рожь или пшеница, и как они в ней играли в прятки, а в конце лета, когда комбайнёры смолачивали культурные злаки, колхозники смётывали огромные стога, на которых они чехардили напропалую.

До леса было рукой подать – минут восемь- десять ходу. Дорога – отнюдь не на Люксембург, – в выбоинах, углублениях, колеях и ямах, заполненных дождевой водой, причудливо, делая загогулины и петляя, плавно спускалась к лесу. Небо, того и гляди, как будто намеревалось пролиться очередной порцией холодной воды: набухшие сырью, серые бесформенные образования, какие люди на заре своей юности, придумали им поэтический термин – «тучи», низко ползли над головой. Холодный, сырой ветер порывистыми волнами накатывал прямо в лицо, обдавая ледяной, микроскопической, дождевой крошкой и сбрасывая остатки воды в пространство. Впрочем, после кружки браги, ненавязчиво вступающей в голову, этот атмосферный негатив чувствовался не так резко, как если бы Артём был совсем трезвый. Однако, и того эмоционального подъёма, настроения, какой обычно бывает после принятия первой дозы алкоголя, и на какой он рассчитывал, что дорога будет веселее, и окружающий ландшафт ненавязчиво будет радовать глаз, хоть и в пасмурную погоду, выпитая кружка браги не дала ожидаемого результата, наоборот – притупила восприятие, опуская его ещё на одну ступень суточно-климатического депресняка. Ладно, подумал он, смиряясь и утешая себя, похожу по лесу, разгоню кровь, пропитанную алкоголем, проветрюсь. Грибы, как таковые, искать он не собирался – так, для отмазки от совести, а побродив по лесу и стараясь не промокнуть, вернуться через полчаса домой.

Войдя в березовый перелесок, слева от дороги, – он всегда начинал грибные походы по такому сценарию; на этом участке предлесной зоны генерала Буреломского он знал грибные места, – когда свернул с дороги в низину, влез чуть ли не по пояс в густую сырую траву и сразу слегка промокнув, понял, что попал с этими грибами и, поход будет сложнее, чем казалось, когда он балдея в неге тепла и уюта избы лежал на диване, а ведь не новичок в этом деле. Не пройдя и десяти шагов в густой, путаной, высокой траве, где вообще не было гладкой поверхности – кочка на колдобине, где каждый шаг давался с трудом, он промок до пояса, – не помогли и прорезиненный плащ с высокими сапогами, Артём стал ругать себя за свою легкомысленность. Им начало овладевать отчаяние. Дурак я, зачем поддался на уговоры, ведь и так было ясно, как алмаз под стеклом в хранилище, – какие грибы в такую погоду. Маманя совсем из ума выживает. Или специально меня спровадила, чтобы не мешал смотреть сериал во второй раз, переживать за дикую ангелину, потерявшую крылья в борьбе за личное счастье. Ладно, похожу минут десять- пятнадцать не углубляясь в дебри и пойду домой. Тем более, он вспомнил, если и правда грибы появились, он по любому, хоть несколько штук а найдет на своих местах. В этом невзрачном редком березняке всегда были грибы подберёзовики когда начиналась их пора.

Пройдя метров двадцать к ближайшей березке и поднабрав ещё влаги – тут он проинтуичил в точку: под ближайшей веткой он увидел три молодых крепких гриба. Словно они только вылезли из земли и ждали его: где ты, Артём, бродишь, забирай нас скорее, пока не нашли чужие бастранги, или мы от перестоя не зачервивели.

Неплохое начало, подумал молодой пиит, сразу взбодрившись и забыв про сырость, успевшую забраться под плащ, достал нож, присел, и осторожно срезал под корешок самый большой из троицы, гриб, оставив грибницу. Надрезал шляпку – проверить на наличие червей. Мякоть что снизу – тёмно-сероватая губчатая, что сверху – белая, была чистой и радовала глаз. Другие два были точно в таком же состоянии. Артём вынул пакет из кармана, положил грибы. Теперь старая обрадуется, найду ещё с десяток на похлёбку и на жарево с картошкой, в охотку-то под кружечку бражки – как хорошо оно пойдёт! И – харе ма, домой. А то, что он их теперь найдет – он не сомневался. Он был не из породы тех грибников, нашедших пару червивых перезревших волнушек – излазают весь лес, все лесные закоулки, рытвины, траншеи, заглянут под каждое гниющее дерево, под каждую старую трухлявую сосёнку, под каждый куст папоротника и можжевельника, под каждую трухлявую магистраль, не побрезгуют и в анус чёрту заглянуть, и сметут все грибы, включая волнушки, свинушки, опята- лисята и прочую второстепенную грибную сортеллу, находящуюся в пограничной зоне с ядовитыми грибами. У них в деревне кроме белых, подосиновиков и подберёзовиков остальные грибы считались за второй сорт, и собирать их считалось дурным тоном. А эти городские пожилые дамы увидят гриб и тащат в корзину – полна..опа радости: я гриб нашла, – кидайте в меня тухлыми помидорами – не важно, съедобный он или не совсем, посмотрю в интернете дома; потом нажарят на сковородке с тефлоновым покрытием на пальмовом масле, накормят своих старых бивней… После этого чему удивляться, что джентльменская смертность намного выше дамской… У нас такие грибы только собирали алкоголики, которым есть было нечего и истинно городские жители, начитавшиеся справочников в интернете, какие грибы съедобные, а какие – ну их в малярийный котёл, и насмотревшись на красивые картинки, чтобы набрать корзину, и потом идти по деревне – они горкой выпирают из корзины на зависть соседям. Артём обошёл дерево, зная, что такие грибы уж если растут компанией, то поблизости должны ещё быть, и не ошибся: нашёл ещё пару. Настроение у него поднялось на градус выше, чем когда он брёл в сырой траве. Глядишь, если так пойдёт и дальше, минут за 30—40 наберу и на первое, и на второе, и ещё останется – маманя будет рада. А если там ещё и с Тропиканкой в 1136 серии всё о'кей – вообще будет счастлива. Даже игнорировав тот неприятный сюрприз, что когда он сойдя с дороги и спустившись в небольшую, на первый взгляд траншею, заросшую травой – она оказалась глубже чем он её какой видел, а трава выше, что даже рубашка в районе пояса слегка пропиталась влагой и холодила тело.

От берёзы к берёзе, углубляясь в лес, Артём нашёл – под каждым деревом стояли, прямо поджидая его, как на подбор – крепкие молодые грибы. Подберёзовики, особенно подосиновики – эффектные, открыточные с красными шляпками, словно они приготовились для селфи и даже тройку белых ему подфартило найти. Почти юный грибник, от проснувшегося азарта, даже забыл про влажную рубашку, прилипшую к телу – как ему сразу повезло. У него родилось игривое четверостишие: