Катерина Ольшина - Русалки

– У тебя сейчас ноги сведёт. Выходи. Или плыви дальше, только спасать тебя я не собираюсь.

Девушка заговорщически подмигнула и нырнула с головой под воду.

Прошло почти минута, а её и след простыл. Парень начал нервничать. Сверху послышалось:

– Дим, ты скоро?

– Чёрт! – выругался он и начал стаскивать с себя рубашку. С ночной плавуньей явно что-то случилось.

– Я сейчас, – отозвался Димка и снял шорты.

Вдруг треклятая девица выскочила из воды прямо на него и радостно и заливисто рассмеялась.

– Да иди ты, – огрызнулся молодой человек, отряхнул с себя ледяные капли и начал одеваться.

Незнакомка вышла не берег и присела рядом.

– Я Вас обидела? Извините, я живу в глуши и многого не знаю.

– Эмм… Я тут с девушкой. Может, ты это… Ну, уйдешь? Или поплаваешь в другом месте?

На странной гостье не было купальника – только бесформенная белая рубаха ниже колен, которая, намокнув, облепила стройное тело незнакомки и сделала её похожей на одну из ниобид. 6 6 Ниобиды – дочери Ниобы в древнегреческой мифологии. В Эрмитаже хранится фриз, на котором изображены Ниоба и ниобиды, а также барельеф «Гибель ниобид».

– Я живу у тётушки Галины, – произнесла девушка.

Димка промолчал. Женщина по имени Галина была здесь одна. Тётя Галя Богатырёва жила на отшибе довольно замкнуто. О ней ходила недобрая слава. Парень никогда близко с ней не общался, но при встрече здоровался коротко и громко, как со всеми.

Димка отвернулся от девицы и зашагал к костру. Через пару минут обернулся – приезжей незнакомки и след простыл. Наверное, послушалась его совета и пошла домой. Вода оставалась спокойной и нетронутой. Молодой человек глубоко вдохнул в себя вкусный ядрёный воздух белой ночи и выдохнул лёгкое облачко пара. Стало прохладнее.

Есеня сидела у высокого горячего костра и, вытянув руки к теплу, напевала колыбельную.

– Долго же тебя не было! И где наши дрова?

Только тут Димка сообразил, что оставил их на берегу.

– Не стал брать – сырые совсем, – буркнул он.

– А я слышала чьи-то голоса вон там!

Девушка указала рукой на старый пляж у трёх сосен – в противоположную сторону от того места, где он только что был. Димка с облегчением выдохнул. Значит, подруга ничего не видела.

– Там нет никого.

– Нет же! Красивые женские голоса. Они что-то пели. Может, русалки? Как ты думаешь, в нашем озере они водятся?

– Чушь какую-то говоришь, – рассердился Димка и положил сухой сук в прожорливые языки пламени. Прижал Есению к себе. – И вообще, это глупые девчонки рассказывают по ночам страшные истории. Ты же у меня не такая?

Есеня потупила глаза и, смущённо улыбнувшись, ответила ему поцелуем.

26 мая 2018 года. 22:40

В который раз я проклинал себя за то, что ввязался в эту авантюру, связанную с атрибуцией неизвестного полотна Крамского. Конечно, художник никогда не бывал в Карелии, а если и бывал, то об этом уже давно было бы известно. Если допустить, что именно Крамской написал эту картину и если это действительно подлинник, то каким образом он столько лет оставался неизвестным и скрытым от хищных и зорких глаз агентов биржи искусства? Каким образом картина очутилась в заброшенном карельском посёлке?

Больше всего в этой ситуации меня злило то, что безумный коллекционер даже не удосужился показать фотокопию картины, а ведь фотография у него, наверняка, была, и не одна. Несколько раз я просил Ефима Александровича об этой услуге, но мерзкий старик лишь отнекивался, ссылаясь на плохую память и нелюбовь к современным гаджетам. Якобы, когда он был в посёлочке, у него не было с собой фотоаппарата, а с камерой на телефоне он не дружил. Всё это выглядело довольно абсурдным и очень меня смущало.

Я резко надавил на тормоза – за роем терзавших меня вопросов вовремя не распознал полустертого, но все ещё находящегося на посту лежачего полицейского, который мне отомстил неприятным дребезжанием колодок и свистом переднего колеса. Я выругался, как обычно бывало в таких случаях, и снова втопил педаль газа в пол. Мой старенький, но прочный BMW отозвался фырчаньем мотора и одобрительным гулом ветра в лобовое стекло. Я мчался в Карелию на всех парах – хотел поскорее разобраться с этим делом.

Посёлок Сапёрное остался позади. Миновал Отрадное. Покурил. Выпил кофе и полетел дальше. Мой бумажник был набит деньгами, врученными Третьяковым. В проигрывателе играла Алиса «Красное на чёрном», и моё настроение начинало медленно подниматься. Солнце припекало и, как бы банально это ни звучало, жизнь налаживалась.

23:45

– Ваши документы, пожалуйста, – суровый пограничник на КПП глянул на меня сверху вниз, с цепкостью Цербера и угрюмостью Харона выудил из моих рук паспорт. За три часа я добрался до пункта назначения. До Ринтала – заброшенного карельского посёлка – было рукой подать: какие-то пятнадцать километров, и я на месте!

Зычный голос охранника границы сурово уточнил:

– С какой целью приехали? В гости?

Дабы не усложнять допрос, я коротко буркнул:

– Да.

Пограничник протянул документы. Я было уже двинулся к шлагбауму, как тот крикнул издали:

– Вы в Тоунан?

Ефим говорил, что Тоунан – посёлок рядом с финской границей, недалеко от Ринтала.

– В Ринтала. К другу. Он дачу здесь себе недавно купил.

Пограничник стряхнул комара с обритого виска и махнул рукой, чтобы я проезжал.

Минут через пятнадцать я заглушил мотор и вышел покурить. Грунтовая дорога была сырой после недавнего дождя. Где-то в лесу куковала кукушка. Прямо под ногами росла кислица, а у обочины дороги, у огромного валуна, робко зеленели листики брусники и земляники. Грибов здесь, наверное, летом!

Я огляделся. Отворотка на Тоунан осталась за спиной километрах в пяти. Передо мной расстилалась серпантинная дорога, похожая на спину чёрно-серого кита. Её, как на открытке, обрамляли леса. Я пошёл за телефоном, чтобы сфотографировать эту красоту и, когда мой Honor приятно захолодел в ладони, загоревшийся экран сообщил радостную новость: связи нет. Совсем. Я поискал сеть – на мониторе всплывали неизвестные мне финские названия: «DNA, Sonera, Fl Elisa». «Прощай, цивилизация!» – подумалось мне.

27 мая 2018 года. 00:10

Я бросил окурок на землю, сел в машину и включил зажигание… Точнее сказать, повернул ключ, но машина осталась недвижима. Огоньки проигрывателя, часы, стрелки на спидометре были мертвы и не реагировали на мои действия. Странно. Аккумулятор не должен был сесть, я проверял его сегодня утром. Однако действительность была такова, что я остался один в неизвестном мне месте ночью, хоть и белой, но без еды и воды, без связи, один – на безлюдной заброшенной дороге, в окружении лесов и диких зверей. Ситуация, подумалось почему-то мне, не как в фильмах ужасов, но неприятная.