Олег Ерёмин - Смутьяны

– Так ты рабыня! Как вы… ты смеешь гоняться за свободным гражданином?

Свободный гражданин задрал вверх нос.

– Да? – желчно отозвалась девочка. – А почему у «свободного гражданина» шрам не шее, а?

– Где?!

Паренек опять испуганно округлил глаза. Сзади него что-то звякнуло и брякнуло, и обе грязные ладошки метнулись к горлу, ощупали его.

Воришка насупился, опустил руки.

– Нет там никакого шрама! – сообщил он.

– Но ведь был?! – хищно улыбнулась Вейна. – Беглый?

– С чего ты взяла?!

– Догадалась, – коротко ответила девочка.

– Не докажешь! – надулся парнишка.

– А если сейчас закричу во все горло, что ты украл кошелек у моей хозяйки? – нехорошо сощурилась Вейна. – Долго ты после этого останешься на воле, «свободный гражданин»?

– Не надо! – опять взмолился пацан. – Возьми свой проклятый кошелек, только не кричи!

– Нужен он мне… – устало сказала Вейна. – И ты мне тыщу лет не сдался. – Воруй себе нездоровье, если нравится. Только отведи меня к тем, кто может вот эту гадость снять.

И она коснулась пальцами ненавистного ошейника. Он был изготовлен из очень толстой кожи. Внутренняя сторона была хорошо выделанной и мягкой. Но все равно на шее от постоянного ношения не проходило раздражение. Время от времени она, шея, нестерпимо чесалась – вот как сейчас – и девочке приходилось прилагать всю силу воли, чтобы не расцарапать себе кожу.

Соединялся ошейник хитрым запорным устройством с прорезью для ключа. Ключ этот, по законам города, был даже не у хозяина, а хранился в «Бюро учета рабов», что размещалось в палатах визиря. Так что добраться до ключа и выкрасть не было никакой возможности.

– А с какой это стати я должен тебе помогать? – тем временем нахально спросил пацаненок.

Вейна в очередной раз поразилась, как стремительно у него меняется настроение, но ответила с ленивым пренебрежением:

– Я сказала, с какой.

– Я своих не выдаю! И к нам тебя не приведу! – гордо поднял голову «юный герой».

– Если проводишь меня к ним, я скажу, что именно вы сделали неправильно сегодня, – пообещала Вейна.

– Почему неправильно?! – возмутился мальчишка.

– Потому, что я стою перед тобой, а ты не можешь убежать.

Воришка быстро зыркнул поверх ее плеча, напружинился. Но Вейна не повелась, только сощурилась и сообщила:

– У меня… были два мелких братца. Так что не смоешься!

– А ты точно никому не расскажешь, где мы прячемся? – насуплено спросил мальчишка.

– Разумеется! – устало заверила его Вейна и добавила: – Если вы мне ошейник снимете, то куда я денусь? Все равно придется с вами жить и помогать.

Именно это было главным. Все остальное, что она говорила до сих пор, не имело особого значения. Потому что первейшей причиной, из-за которой девочка не решалась до сих пор сбежать, было то, что ей просто негде было укрыться. Рано или поздно ее поймают, и, даже если ей как-то удастся избавиться от ошейника, опять продадут в рабство. А так появилась надежда, что ее примут в воровскую шайку, и тогда, может быть, у нее будет хотя бы несколько лет, или пусть даже недель свободы.

– Ладно, пошли, – нехотя сообщил мальчишка, нагнулся и подобрал ножик и кошелек. – Только ты скажи мне, что мы не так придумали. Ты обещала!

– Хитрый какой! – усмехнулась юная рабыня. – Вот придем к вам, снимете мне ошейник, тогда и расскажу, и даже посоветую, как сделать лучше!

Предводителем малолетних преступников был молодой высокий парень лет двадцати с хвостиком. У него был жесткий подбородок, тоненькие черные усики и тяжелый взгляд очень темных глаз.

Этими глазами он весьма недоброжелательно оглядел Вейну и съежившегося в ожидании взбучки маленького вора.

– И зачем ты ее притащил? – спросил, скривив губы, атаман. – Хочешь, чтобы нас всех накрыли?

– Я… она… Обещала, что расскажет, что мы не так делаем.

– Да?! – саркастически усмехнулся парень. – И что эта малявка может нам посоветовать?

Малявка выдержала его взгляд и негромко сказала:

– Если вы придумали, как убегать, то хотя бы разведайте и хорошенько узнайте дорогу. А то получится как с этим: уткнетесь в тупик и вас сцапают.

Парень поднял бровь и кивнул:

– Правильно говоришь.

Вейна мельком удивилась, что такая простая мысль для него оказалась внове. Но она за свою короткую жизнь уже успела привыкнуть к тому, что окружающие то ли не хотят, то ли не умеют задумываться о будущем и строить планы. Это казалось ей очень странным, потому как себя она особо умной не считала.

– И, все равно, – уже немного не так жестко, но продолжил проявлять недовольство парень. – Что с тобой делать?

– Сначала сними его, – девочка дотронулась кончиком указательного пальца до ошейника.

– Ну, это не проблема, – ухмыльнулся вожак.

Достал из кармана связку каких-то проволочек. Грубо притянул пискнувшую от неожиданности Вейну к себе и принялся ковыряться в замке.

Через минуту девочка освободилась. Она на радостях так сильно помотала из стороны в сторону головой, что та у нее закружилась.

– Придется тебя оставить у нас, – вздохнул атаман. – Иначе ты попадешься и наведешь на нас стражников. А уходить из такого крутого места не хочется.

Вейна оглядела «крутое место».

Это была внутренность небольшого обшарпанного домишки, расположившегося на самом краю Наружного города, почти на опушке чахленького леска.

Вейна знала, что чем дальше от городских стен, тем меньше желающих селиться. Кочевники, из-за протекающей в пятидесяти верстах к югу реки Раздельной, устраивали набеги не часто. Но мелкие группки иногда наскакивали на внешние поселения, грабя и уводя в рабство жителей. А сюда, на самую окраину, никакой стражник не прибежит, чтобы защитить нищебродов. А до южных ворот не успеть добраться – степняки на своих скаковых птицах догонят.

Вот и занимали заброшенные лачуги всякие мутные компании. И стража не горела особым желанием их разгонять и перелавливать. На визиревых каменоломнях бывших беглых и без того хватает. Вот, если вдруг там какой-нибудь мор пройдет, тогда да, можно и облаву устроить. Но, даже в таком случае, беспризорных детей и подростков обычно пропускали. Проку с них никакого. Слабые еще и вечно норовят сбежать.

– Значит так, – принял решение атаман. – Пока ты не научишься воровать, нос на улицу не показывай! Пусть о тебе забудут. Будешь по дому шустрить. Еду готовить. Умеешь?

– Да, – кивнула Вейна.

– И, кстати, меня зовут Мастаф. Мое слово здесь закон!

– Я поняла, господин Мастаф, – еще раз кивнула Вейна и призадержала голову внизу, превратив движение в поклон.