Олег Ерёмин - Смутьяны

© Олег Ерёмин, 2021

ISBN 978-5-0053-4207-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Даро нравилось ловить рыбу.

Уйдешь куда-нибудь подальше вверх по течению речки Брызгалки, усядешься на бережке, забросишь удочку на самую середину быстрого горного потока и ждешь, пока глупая рыбка не решит, что сегодня ее день, и толстый извивающийся червяк послан Богами для того, чтобы она, рыба, возликовала и восславила их своим пением.

Впрочем, рыбы не поют. Они и разговаривать не умеют, если честно.

Об этих и других интересных вещах и размышлял одиннадцатилетний мальчик, сидя на теплом камне и тягая, одну за другой, серебристых форелей.

Сегодня клев был замечательный. Даже чересчур.

Даро с грустью посмотрел на садок, в котором постепенно затихали выловленные им рыбки. Их уже слишком много. Нести будет тяжело.

Мальчик с сожалением смотал снасти, отложил удочку и принялся разделывать еще трепыхающуюся добычу. Не самое приятное занятие, но не тащить же лишнюю тяжесть? Да и удобнее возле речки ножиком помахать, чтобы сразу же отмыться.

Вскоре в кожаной сумке разместилась основательная куча ровненьких, аппетитно пахнущих продолговатых ломтиков. А рыбьи шкурки, кости и требуху добрый мальчик оставил на поживу местным зверям. Пусть попируют и ему, Даро, спасибо скажут на своем зверином языке!

Мальчик взвалил суму на плечо и отправился домой.

Он давным-давно уже исходил все близлежащие горные тропинки и прекрасно ориентировался. Вообще-то, мало кто из его родной деревни так же хорошо, как он, знал окрестные леса. Разве что охотники. Кстати, Кордор уже два раза заходил к ним, предлагая взять Даро в ученики. И очень удивлялся, что мальчик отвечал: «Можно я подумаю?». Ну, кто еще из деревенских пацанов в его возрасте сказал бы такое? Никто.

Это в очередной раз подчеркивало непохожесть юного сына садовода на остальных детей, да и взрослых.

Именно это, если уж начистоту, гнало мальчика в одиночные походы за грибами-ягодами, на рыбалку, или просто так пошляться по окрестностям. Что вообще ни в какие ворота не влезало.

«Ну и пусть! – немного насуплено подумал Даро. – Зато моя жизнь интереснее, чем у них всех!»

Тропинка вывела на скальный откос. Вниз от нее уходила крутая осыпь, в которой виднелись темные провалы двух неглубоких пещер. В них, кстати, Даро тоже лазил!

Когда мальчик проходил мимо, снизу раздалось жалобное мяуканье.

Паренек остановился, попробовал рассмотреть, что там происходит.

Из-за груды валунов показалась рыжая кошачья голова и продолжила взывать к человеческому милосердию. Мальчик этим самым милосердием очень даже страдал, поэтому вздохнул и принялся спускаться, цепляясь за некрепко сидящие в земле камни и корявые корни редких кустов.

Кошка была большая, но не дикая.

Даро прекрасно знал, как выглядят лесные коты. А эта была точь-в-точь, как у Ханки – соседской девчонки. Вот только раза в полтора крупнее.

Кошка продолжала жаловаться на свою судьбу, и было из-за чего. Каким образом это ловкое животное угодило под обвал, было непонятно. Не иначе, заснула себе на нагретом солнцем уступе и не успела отреагировать. Задняя левая лапа попала между съехавшими камнями. По крови вокруг нее было видно, что зверушка отчаянно пыталась вырваться, но не сумела.

И теперь печально смотрела на маленького человека, тихонько помявкивая.

– Бедняжка, – пожалел ее Даро. – Ну-ка, давай, я попробую…

Но валун был тяжеленный. Целый обломок скалы.

– Подожди меня! – зачем-то попросил кошку мальчик и начал спускаться к кромке леса, растущего под склоном.

Лавина прошлась и по деревьям, сломав пару из них. Так что найти подходящую ветку было не сложно. Мальчик с трудом отволок ее наверх к «кошачьей» пещере.

– Я вернулся! – сообщил он устало прилегшей на камни кошке. – Будем тебя вытаскивать! Приготовься!

Паренек нашел достаточно широкую щель, засунул туда обломанный конец ветки, пошевелил, примериваясь, и всем весом надавил вниз.

Дерево затрещало, но выдержало. И валун приподнялся. Совсем ненамного, но умная кошка успела вытянуть из-под него лапку, пока ветка не соскочил, и обломок не осел обратно.

– Мяу! – благодарно сказала зверюшка.

– Вот видишь! – самодовольно ответил ей Даро. – Давай-ка, я погляжу, что там у тебя.

И мальчик совершенно бесстрашно наклонился над рыжим зверем.

Кошка не зафырчала, не зашипела, выпуская когти, а тихонечко так пожаловалась:

– Мя-маву-мяу-ау…

Но, когда Даро прикоснулся к окровавленной лапке, дернулась.

– Похоже, сломана, – вздохнул Даро. – Придется тебя домой тащить. Не будешь вырываться?

Кошка сообщила негромким мявканьем, что у нее нет ни желания, ни сил сопротивляться человеческому детенышу. Зато она совсем не была бы против, если бы он поделился с ней тем, чем у него так вкусно пахнет из сумки.

Разумеется, кошачьего языка Даро не знал. Как и Кошачьего. Но догадался. Достал из сумы несколько рыбьих фелешек и с удовольствием пронаблюдал, как они исчезают в пасти, усеянной весьма крупными белыми клыками.

Когда кошка насытилась, мальчик поднял ее на руки – тяжелую и пушистую – и полез вверх по склону.

Так и дошли они до деревни. Паренек, отдуваясь от двойной тяжести: сумки сзади и кошки спереди. А кошка, уютно свернувшись у него на руках и, для порядка, вежливо уцепившись когтями за куртку.

Кошка прошла по комнате, постукивая деревяшкой по начисто выскобленным половицам. Ходила она с трудом, сильно хромая, поэтому передвигалась мало. От миски с едой до одной из полюбившихся ей лёжек. Ну и на двор иногда выбиралась, поскольку была зверем чистоплотным, умным и явно домашним.

Главное, что вообще ходила, сохранив заднюю левую лапку.

Пять дней назад Даро приволок зверюгу к деревенскому лекарю.

Тот воззрился на мальчика с его рыжей ношей поверх узеньких очков с треснутым правым стеклом. Вздохнул и сдвинул на край рабочего стола расположившиеся на нем склянки и мешочки со снадобьями. Приказал:

– Клади сюда. Опять подранка подобрал? И что с ним?

– С ней, – поправил его мальчик. – Ногу камнем придавило. Наверное, сломана. Только… можно её не отрезать?

– Посмотрим, – пробурчал целитель. – Ты, давай, держи его крепко.

Даро буквально накрыл кошку собой, плотно, но осторожно обхватил пушистое теплое тельце, ухватился за передние и заднюю правую лапы. Почувствовал, как быстро-быстро бьется кошачье сердце.

Кошка, было, дернулась, но встретилась большими зелеными глазами с взглядом мальчика и притихла. Лишь молотила по столешнице хвостом и тихонько порыкивала. А лекарь внимательно осмотрел поврежденную конечность и вынес вердикт: