Владимир Бочкин - Инспектор судьбы

Она вдруг начала дрожать. Грудь стиснуло. Похоже, у меня паника. Не впервой. Тихо, успокойся, милая. Тихо, всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Я обязательно выберусь. Я ведь внучка своей бабочки, в смысле бабушки. Конечно, бабушки, какая ещё бабочка! Возьми себя в руки, ведь больше тебе брать некого. И тебя никто не возьмёт. Придётся думать собой, в смысле сама. Спокойно. Нужно сосредоточиться.

Амелла закрыла глаза, с усилием напрягла всё тело и обмякла, сбрасывая напряжение. Вытянула руку перед собой и прислушалась к ощущениям. Пальцы дрожат, но это ничего. Ерунда. Вдруг рука отклонилась вправо, и девушка послушно шагнула вперёд. В ладонь легла холодная рукоятка. Амелла глубоко вздохнула и выдохнула. Ну что ж, если природное чутьё посредника её подвело, ей крупно не повезло.

Дверь скрипнула, а в шею подул легчайший холодный сквозняк. Она не вздрогнула и не обернулась. Шагнула в темноту и в следующее мгновение вышла через дверь подвала. Моргнула от лучика солнца, пробившегося сквозь листья платана.

Стремясь сохранить достоинство, наступила на каждую ступеньку, от десятой до первой, хотя больше всего ей хотелось махнуть наверх прыгая через три ступеньки. Но она ведь не девчонка, а инспектор Департамента и должна сохранять хотя бы видимость самообладания.

Велосипед стоит на прежнем месте. Девушка глубоко вдохнула мокрый светлый воздух. И с внезапной неприязнью подумала, что ей, возможно, придётся провести вечность в одном из таких вот безжизненных, плоских Дворов. Если бы она была Драконом, она бы лучше создала такой вот тёплый и прохладный, твёрдый и податливый, непредсказуемый и смеющийся мир.

Она крутила педали, в разгорячённое лицо моросил мелкий дождик, а солнце спряталось за серым зонтиком неба. И неожиданно улыбалась улице с каменными домами, и людям под зонтами, встречному экипажу, где под навесом сидела женщина с жёлтыми цветами в руках.

Но когда добралась до Департамента, уже устала улыбаться и в кабинет директора вошла собранная и хмурая.

– Это правда, что мы влияем на судьбы людей, общаясь с архонтами?

Чтимый Кабоси подписал очередной документ и поднял голову.

– Есть такая теория. Но ты и без этого каждый день определяешь судьбы людей за столом чиновника, когда принимаешь или отвергаешь иски к духам.

– Но здесь я подчиняюсь правилам.

– В мире духов ты тоже подчиняешься правилам, только уже не Департамента, а Дворов.

– Хм.

– Не мнись, тебе это не идёт.

– Слепой не хотел меня выпускать, устроил ловушку.

Начальник потянулся за следующей бумагой, и его рука застыла в воздухе.

– Не припомню такого. Уверен, ты преувеличиваешь. Подобное бывает с неопытными агентами, – его рука продолжила движение и схватила нужный документ. – Всё же, дело твоё. Хочешь рапорт подать?

Меньше всего молодому инспектору хочется после первого же самостоятельного общения с высшим духом писать жалобы и прослыть трусливой мнительной девчонкой. Репутация будет испорчена. Над ней просто посмеются старшие товарищи. Слепой их любимчик. Они всё равно не поверят. Или решат, что архонт невинно пошутил, а новенькая устроила истерику на ровном месте. Никто её открыто гнобить не будет, но выводы сделают.

– Нет, не хочу, – сказала Амелла. – Возможно, я чего-то не поняла в силу своей очевидной и обескураживающей неопытности.

– Опять язвишь?

– Никогда не осмелюсь язвить начальнику в силу своей девичьей скромности и глубокого почтения к руководству.

Шеф исподлобья посмотрел на неё. В его карих глазах за пару секунд промелькнули несколько очень хороших статей подходящих для немедленного увольнения, но полевым агентам прощается многое. До поры до времени.

– Агент Маносси, тебя сейчас может спасти только быстро закрытая с той стороны дверь.

– Меня спасает терпеливая гуманность и человеколюбие моего мудрого начальника.

Кабоси притворно вздохнул.

– Ещё слово и я тебя арестую. Завтра, молча, напишешь отчёт, а сейчас отправляйся в город. У тебя отгул на вторую половину дня. Пообщайся с людьми, попей вина, заведи дружка, наконец. После мира духов, – шеф скрипел пером ручки по плотному пергаменту, – нужно потереться в обычном мире, иначе сама знаешь. Начнёшь вести себя странно. В смысле, ещё более странно, чем обычно.

– Ясно.

– Какие планы на завтра?

– Утром приём, затем обследование потерпевшего у аналитиков.

– Вот это правильно. Проконтролируй. Слепой сказал что-нибудь толковое?

– Как обычно.

– Понятно, – шеф сложил листы и постучал по столу, выравнивая. – Пусть мозголомы разбираются. Кто следующий?

– Лорд Гарпун.

– Высоко берёшь.

– Допрашивать надо самых сильных.

– Самых полезных.

– Так самые опасные, обычно самые сильные, а значит самые полезные.

Кабоси покачал головой.

– Ошибка новичка. Самый опасный дух для человека – не самый сильный, а тот, кто поймёт в чём твоя слабость. И к пользе это не имеет никакого отношения. Впрочем, твоё расследование, поступай как считаешь нужным. Всё, не мешай. Иди, отдыхай.

И она пошла. Точнее поехала. Долго гоняла по северным холмам, выжигая адреналин. А вечером неподвижно сидела на подоконнике, наблюдая за усталыми прохожими. В её сознании кружили птицы, белозубо улыбался коварный дух, а ладонь замерла не в силах определить правильную дверь.

Амелла почти допила настойку, когда услышала за спиной:

– Здрасьте!

Инспектор обернулась. На неё смотрел светловолосый парень лет двадцати пяти. Крепкий, просто одетый.

– Меня зовут Пир Конджа. И у меня заявление.

– Заявляйте, – вырвалось у неё.

– Что? – парень застыл с рукой на спинке стула.

– Присаживайтесь.

Амелла указала на стул и села сама. Примостила рядом кружку с дымящимся напитком.

Блондин опустился на скрипнувшее сидение и закинул ногу за ногу. Похлопывал кепкой по колену. Разглядывал её, как в зоопарке.

– Вы не могли бы надеть очки, меня ваши глаза пугают. И голова болеть начинает. Вы же знаете, как взгляд древних действует на психику нормальных людей.

– Да, конечно.

Новые правила требуют надевать чёрные очки по просьбе посетителей. Вторые боятся взгляда древних. Ничего особенного в глазах первых нет, просто немного более глубокий взгляд и расцветка зрачков необычная. Но почему-то вторых он частенько приводит в замешательство.

Третьи уверяют, что это чисто психологическая паника и никаких объективных причин для страха нет. Сами первые предпочитают отмалчиваться. Потому что есть небольшое исключение. Взгляд посредника действительно может сделать человека одержимым. Легко и ненадолго, но многое зависит от уравновешенности психики того кто смотрит.