Владимир Бочкин - Инспектор судьбы

– Скорее всего. Ушлый тип. Но ничего не докажешь. По бумагам он честный посредник. Платит налоги. Пострадал на работе, имеет право на компенсацию.

Охранник покачал головой, вежливо приподнял фуражку и пошёл обратно на пост.

Маэро поднялся по каменным ступеням и вошёл в распахнутые дубовые двери. Он первый раз попал в Департамент судьбы. В небольшом вестибюле стол охранника. За ним вытянулся длинный и широкий зал с легендарными огромными окнами и стеклянным потолком. Стёкла на потолке цветные, выложенные в различные фигуры, по моде какой-то там эпохи несколько сотен лет назад. Таких осталось два-три на всю страну. Стёкла имеют обыкновение биться, но здесь все целы. Сейчас солнечные лучи покрыли пятнами весь зал. Мужчина поднял глаза. Солнце здесь выглядит белым, можно смотреть не жмурясь.

Пол каменный, покрыт деревом, почти не скрипит. Умели раньше люди строить, не то, что сейчас. Не дома, а смех один. Особенно вторые отличились. Какие-то коробки ставят, а не дома. Даже рядом с таким безобразием жить тошно. Надо бы запретить подобные строения законодательно, но теперь в Совете большинство как раз такие вот любители безликих и бездушных обиталищ алчности и власти.

Мимо прошёл белобрысый крепкий тип. Лицо добродушное, но глаза странные, будто сами по себе. Взгляд Маэро наполнился прозрачной тяжестью. Ведь одержимый. Даже в нынешнем состоянии, он чувствует подобных людей с вышибленными мозгами. Наподобие тех, что пытались убить его несколько дней назад.

В глазах потемнело, древний потянулся к револьверу, глядя в затылок уходящему парню. И тут вспомнил, что оружие пришлось сдать. Сейчас он проклят, а значит, не соответствует занимаемой должности. Инспектор вздохнул и сжал пустую руку в кулак.

Невозможно привыкнуть к странным эмоциям и желаниям. Раньше в нём горел ровный холодный огонь врождённой, хорошо управляемой свирепости, свойственной его народу. Но сейчас в груди пульсирует, то затихая, то разгораясь, горячая ярость. И нечем сдерживать её, словно хватаешь руками пустоту. Остаётся сцепить зубы покрепче.

Он пошёл мимо столов, за которыми работали инспекторы, по большей части из древних. Они поднимали головы и быстро вежливо кивали, не прекращая общения с посетителями. Другие люди сидели на стульях вдоль стеночки и ждали своей очереди.

Нужная чиновница нашлась за крайним дальним столиком. Он направился к ней. Мимо лениво прошествовал крупный, обманчиво медлительный охранник. Чёрный жилет распахнут на широкой груди, рукава белой рубашки подвёрнуты вопреки правилам. На широком кожаном поясе дубинка. Он мазнул по Маэро равнодушным взглядом и не счёл нужным здороваться.

Девушка подняла голову, увидела его и дружелюбно улыбнулась. Теперь мужчина рассмотрел её получше. В прошлый раз он плавал в тумане, который уже рассеялся, но вся жизнь теперь затянута серой дождливой пеленой. Кажется, больше он никогда не увидит солнца, хотя вот оно висит почти прямо над ним, обозначилось пятном на столе сотрудницы. Он запомнил только странные глаза, в которые провалился во время допроса.

Он профессионально отметил приметы. По виду типичная древняя. Высокая, стройная, но в тонких руках чувствуется сила. Мягкие тёмные волосы струятся по спине. Симпатичная, но в облике прячется нечто сильное, почти хищное. Неявное, что скрывается за улыбчивым дружелюбием и какой-то неясной пришибленностью. Будто ястребу пощипали перья, и теперь он довольно удачно притворяется безобидной синицей. Но едва заметная ироническая складка в уголке губ и прямой взгляд наводили на мысль, что она помнит своих предков.

– Приветствую, почтенный! – сказала девушка, поднимаясь. Она обошла стол и встала перед ним. – Рада, что вы пришли.

Что сейчас нужно ответить? – вдруг возник вопрос в голове. Похоже, он разучился общаться. Раньше он говорил не задумываясь, а теперь приходится сочинять каждое слово.

– А я мог не прийти?

Она снова улыбнулась и ничего не ответила. Маэро вспомнил, как смотрел ей в глаза в госпитале. Интересно, сейчас будет тот же эффект? На севере почти не осталось людей, способных видеть незримое и обладающих мощной естественной защитой от власти архонтов, а не слабеньким иммунитетом как у него.

Раньше таким людям даже не нужны были концентрирующие психическую силу очки, справлялись природным взглядом и несокрушимой волей. Да и чувствительность была тоньше. Настройки ныне почти утерянные. В старое доброе время этот дар был настолько обыденным, что даже отдельного слова не удостоился. А теперь их становится всё меньше. Безымянные становятся бывшими.

Когда появилась бюрократия, чиновники обозначили подобных людей как "посредников". Так себе название, слишком коммерческое, напоминает о сделках и процентах, но постепенно все смирились.

А если попробовать сейчас? Он упал взглядом в её глаза. Яркая, неожиданно мягкая синева окутала его, успокоила, но одновременно властно притянула его сознание к себе. Рваные чёрные мысли заметались в голове стаей безумных стрижей. В голове рос истеричный вопль тысяч призрачных птиц. Маэро вздрогнул и заморгал, провёл ладонью по лицу. Амелла протянула руку к столу и надела изящные очки с чёрными стёклами.

– Извините, – сказал она, – всё время забываю, что пр оклятых цепляет мой взгляд. По правде вы у меня первый с таким опасным диагнозом. И вы словно вообще беззащитны.

– Я не словно, я действительно беззащитен, – сухо сказал Маэро. – Давайте займёмся делом.

– Пройдёмте, – девушка накинула плащ и повела его за собой.

Кабинет для ручной диагностики спрятался в другом крыле дома, вроде под рукой, но не мозолит глаза. Зато легко проверить нужные параметры в спорных случаях.

Удобно для посетителей и сотрудников, но не для аналитиков, чей кабинет расположен в соседнем здании. Поэтому аналитики, вынужденные по подземному переходу каждый раз бегать из здания в здание, приходили на обследование в крайне вредном состоянии. Они всегда пребывают в той или иной степени вредности по поводу и без. К счастью, в этот раз пришла Можара, темноволосая красотка из третьих. Она менее скрипучая, чем её коллеги, к тому же внешность располагает к приятному общению.

– Привет! – она прикрыла за собой деревянную дверь. Смягчённый зеленью деревьев свет из окна покрыл её гладкие щёки и пухлые губы. Стражник даже не улыбнулся в ответ. Её улыбка немного увяла, но не до позднего ноября. Всего лишь до середины сентября. Встречались особи и похуже.

– Начнём.

Аналитик отомкнула большой чёрный шкаф в углу стальным ключом и вытащила из него чемоданчик. Поставила его на большой круглый стол посреди комнаты и достала большое овальное зеркало на подставке, обрамлённое обычным чёрным металлом. В нём отразилась неказистая казённая комната. С поблёкшими от времени деревянными панелями на стенах и огромным пыльным цветком в противоположном от шкафа углу.