Владимир Бочкин - Инспектор судьбы

– Можно?

Не дожидаясь ответа, придвинул стул и сел, комкая в руках серую клетчатую кепку. Его круглое бледное лицо сжалось. Брови сдвинулись, губы поджались, морщины на лбу прорезались чётче. Он готовился спорить.

Амелла вздохнула и посмотрела на часы. Без двенадцати девять. Она специально приезжает пораньше, чтобы выпить традиционную утреннюю кружку травяной настойки. Сегодня вторник, значит ромашка. Посетитель не может не знать о ритуалах первых, но ему всё равно. Ладно. Прошли старые времена.

– Что вы хотите?

– И даже не думайте, что я буду называть вас «чтимая». Я в профсоюзе состою, – зачем-то уточнил он.

В своё время блондины были настолько благодарны древним за то, что те пустили их в свою Долину и спасли от жестоких преследователей, что начали называть коренных жителей – чтимые, хотя их никто не просил и не заставлял. Первые всегда были равнодушны к иерархиям. А теперь вторые подчёркнуто не хотят называть их чтимыми в знак протеста против высокомерия, которое сами же навязали. Народы долго живут вместе, но по-прежнему не понимают друг друга.

– Вы не обязаны называть меня «чтимая». Все виды различий отменены десяток лет назад.

– Двенадцать, – уточнил мужчина.

– Двенадцать, – согласилась Амелла и с тоской посмотрела на соседа, который отхлёбывал дымящуюся настойку и не обращал внимания на женщину в сером жакете, которая мялась возле его стола и не решалась присесть.

– Вы, наверное, тогда совсем маленькая были.

– Вы действительно пришли сюда, чтобы обсудить мой возраст? – девушка приподняла тёмные полоски бровей.

– Да уж, – скривил посетитель бледные губы. – Времена новые, а порядки старые. Хамите человеку старше вас просто потому, что вы бывшая, – он помахал пальцем перед своим лицом, – бывшая элита.

Бледное хорошенькое лицо, обрамлённое тёмными волосами, ничего не выражало, кроме вежливого интереса.

– Вы абсолютно правы. Я бывшая элита, а вы нынешняя. Возможно, вы хотите представиться.

– Меня зовут Сит Ир Бенчжа. Я приказчик у коммерсанта.

Он замолчал.

– Вы подготовили заявление о нарушении ваших прав на судьбу?

Из высокого витражного потолка лучи солнца поползли по людям, полу и столам цветными пятнами. На столе Амеллы привычно примостилось красное прямоугольное пятно.

– У меня есть заявление. Вот, адвокат составил, всё здесь написал. Подробно. Мои права нарушены.

Он протянул инспектору тонкую папку. Она вытащила несколько листов с напечатанным текстом и неторопливо прочитала. Всё это время губы мужчины подрагивали, он морщил нос и дёргал подбородком. Иногда окидывал взглядом её стройную фигурку обтянутую серым тонким свитерком. Книги на её столе. Справа лампа, а слева подставка с двумя фундаментальными трудами: «Кодекс судьбы» и «Договор», которые регламентировали деятельность департамента.

Амелла подняла голову и отложила листы.

– Я ознакомилась с документами. К сожалению, вынуждена сообщить, что я отклоню ваше заявление как не обоснованное.

– Что! – глаза мужчины распахнулись и стали круглыми, как его лицо. – Почему это? Вы даже не разобрались.

– Я уже видела сотни подобных заявлений. Проигрыш в азартных играх не является преступлением против судьбы. Это чётко указано в соответствующих статьях Кодекса.

Сит Ир сжал и вытянул свою кепку, словно хотел разорвать её надвое.

– Но это бред! Это бред! Мне постоянно не везёт. Постоянно. Я всё время проигрываю. Я в карты играю и проигрываю даже в мист. Понимаете, даже в мист! А это вообще игра для детей. Даром, что на деньги. Кости. А кости! Это мрак. Они не хотят падать правильно. Я ни разу не выиграл, ни разу. Понимаете! Это что, по-вашему, не преступление! По-вашему они сами не падают! Нет, нет, – он снова помахал указательным пальцем перед собой. – Это архонты. Это они. Нет здесь других вариантов. Зловредное проклятие, вот что это. Я ведь узнавал у знающих людей. Это проклятие. А значит, ваша прямая обязанность расследовать и выяснить. И принять меры. Владыки, конечно, права имеют, но ведь не воли же человека лишать. Кто им позволил! Я имею право на выигрыш.

Амелла ждала, пока образуется пауза в потоке слов.

– К сожалению, не имеете.

– Да как же так…

– Пожалуйста, выслушайте, – она замолкла и посмотрела на посетителя. Он поджал губы и нахохлился. – Вы сэкономите время и деньги, свои и государства. Всего несколько минут. Хорошо?

Он пожал узкими плечами и скрипнул стулом.

– Вот ваши документы. Здесь зафиксированы дары высших духов, которые вы получили при рождении. Хорошее математическое мышление, к примеру. Но повелитель бед не обратил на вас внимания и ничего ужасного не прописал. А даже если бы прописал, имеет полное право. Дары архонтов – их дело, и здесь нет повода жаловаться. Во-вторых, в Кодексе чётко указаны права людей и духов. Взрослый человек имеет право играть в азартные игры в специально отведённых для этого местах. Но у человека нет никакого врождённого права на победу. Поймите, это общая ошибка, хотя о ней ещё в школе всё подробно объясняют.

При этих словах приказчик хмыкнул, но не стал комментировать.

– Человек имеет право на возможности. Например, возможность жениться или выйти замуж. Но нет никаких врождённых прав, которые вменяли бы женитьбу в безусловные права личности или обязанность. Вы имеет полное право играть, но не обязаны выигрывать или проигрывать. Это исключительно дело случая. Причём, Слепой здесь совершенно ни при чём. Он абсолютно беспристрастен и ни за кем специально не охотится. Поэтому ваше заявление никто не будет принимать и жаловаться бесполезно.

– А я вот вижу, что вам просто не терпится от меня отделаться. Всё на вашу драгоценную настойку поглядываете. Она вам дороже, чем люди. Человек для вас никто. Что я не прав! Я буду жаловаться. И не смотрите на меня так.

– Официальный ответ вы получите по почте.

– Вы слишком молоды. Я хочу кого-нибудь поопытней. Где ваш начальник?

– Так дела не делаются, – сказала инспектор. – Вначале вам пришлют официальный ответ с подробным объяснением причин отказа. Затем вы можете подать письменную жалобу на неправомерный отказ в приёме заявления.

– Так я и знал. Сплавить хотите!

Звуки рассыпались по приёмному залу. Инспекторы и посетители смотрели на человека, который вскочил и теперь размахивал бумагами. Он тяжело дышал, покраснел и, расслышав тишину, обернулся и обвёл всех взглядом.

– Ну что смотрите, давайте, у вас же револьверы у всех, пристрелите меня. Всех не перестреляете. Эх, мы, таких как вы, двенадцать лет назад…, – он замолчал и принялся заталкивать бумаги в папку. – Ничего, и на вас управа найдётся. Я до Совета дойду. До настоящего республиканского правительства, а не подстилку для архонтов. Развели здесь духов! Стыдобища, человеку продыху нет.