Лилла Джая - Русалочка и китобой. Роман в стихах

Надежда к Благодати поближе подплыла,
Погладила по косам. Как девочка мила
Во сне морская дева, прекрасная русалка,
Момент счастливых грёз её разрушить жалко.

Пусть хочется иного, ведёт к разлуке жизнь…

Взяла за плечи мама:
– Родимая, проснись!

Глаза открыла дева, родителей узнала.

– Пора, – они шепнули. – Ты в лодке задремала.
Мы за тобой явились. К нам в воду поспеши!

Похолодела грудь – настал час от души
Ролана оторвать. Возможно ли такое?
В трепещущее сердце змеёй вползало горе.
Взгляд опустила Благо: спал под её рукой
Возлюбленный бесценный…

– Нам плыть пора домой, – шепнула дочке мама. —
Гляди, не разбуди. Он ласков был с тобой,
Но разные пути у рыбки и у птички —
Им вместе не порхать…

За голову Ролана обняла Благодать,
Подвинулась в сторонку, на доску уложила.
Слезами жжёт глаза: расстаться нужно с милым.
Красавец чернобровый, что время их прошло,
Не знает, крепко спит, а ей – пора на дно…

Поцеловать хотела, но так и не решилась.
За борт скользнула дева, в глубины погрузилась.

Поймал отец фонарик, чуть дунул – тот погас.
И Ярослав Ролану шепнул:
– Прости ты нас.

***
Ушли русалки в воду. Несётся Благодать,
Куда – сама не знает, в потёмках не видать.
Что ж, даже лучше горе своё излить в тени.
Но город рядом, вскоре забрезжили огни.
Русалочка свернула, ей мир морской не мил,
Он свёл её с любимым и он же разлучил.

Родители отстали, им дочку не догнать.

Надежда вдруг вздохнула:
– Он мог бы зятем стать…

– Да что ты, дорогая! Любовь для них – игра.
Дня два друг друга знают!

– А вдруг – это судьба?

– Влюблённость мимолётна, – промолвил Ярослав,
Усильем волевым сомненья отогнав. —
Он не похож на здешних, внимание привлёк
Иссиня-чёрной гривой.

– Что сбрил через денёк?

– И что?

– Не в кудрях дело.

– Ой, лучше помолчи! —
Взмолился Ярослав. – Ведь разные они!

Не по себе от мысли, что родственные души
Родились: одна – в море, другая же – на суше.
Бывает ли такое? Откуда ему знать…
Но из-за человека страдает Благодать.

От размышлений тяжких кипят отца мозги.

– Поговори с ней, Надя. Советом помоги.

– Нет, милый, слов не надо. Ей нужно только время,
Что принесёт забвенье, смягчит разлуки бремя.

***
До самого рассвета блуждала Благодать,
Смирение искала. Но где же его взять?
Всё так же сердце стонет, хоть выбилась из сил.

Домой вернулась.

– Как ты? – отец её спросил.

– Мы даже не простились…

– Так только лучше, верь.
Меж двух миров, как прежде, пора захлопнуть дверь.

Ролан проснулся утром – прохладно в брызгах волн.
Шумело, пело море. Один был в лодке он.
Его морская дева исчезла без следа.
Куда ни бросишь взгляд – кругом одна вода.
Совсем не видно судна, куда-то барк пропал.
С тревогой неподдельной глядит вокруг Финвал.

Как здесь он очутился, спросонья не понять.
Кто только надоумил в вельботе ночевать?

Устала жутко шея и голова болит.
Он почесал за ухом и понял, что побрит.
Погладил подбородок – он колется слегка.
День прошлый вспоминает Ролан издалека.

Вчера кита убил он, грустил, переживал,
Сбрил волосы… А дальше? Задумался Финвал.
…Старпом позвал на ужин! Он не хотел идти.
Напился с горя крепко – от мысли лишь мутит…
Ага! Нагнувшись за борт, узрел он Благодать.
Вмиг память прояснилась! Так сладко целовать
Любимую, невесту – счастливейшая ночь!
Жаль, что пока он спал, она уплыла прочь.
Теперь покинут всеми влюблённый в океане,
И лишь платок старпома лежит в его кармане…

С трудом огромным верит Ролан, что он забыт.
Куда исчез корабль? Не проглотил же кит?
Он чётко видел ночью сигнальные огни,
Но утром вместе с судном растаяли они…
Что приключилось с барком?

Он выглянул за борт:
Теченье не заметишь. Не мог его вельбот
Так быстро унестись в неведомые дали!
Быть может, китобои оставили, предали?
У них потёмки души: азартные, лихие —
Увидели кита и обо всём забыли.
Включая капитана…

Кто знает, что он здесь?
Старпом, в недобрый час позвавший его есть.
Что капитан уплыл, помощник знал отлично:
Он помогал вельбот спускать на воду лично.
Прозвав Финвалом юнгу, он стал ему отцом —
Нет, кто б его не бросил, так это друг старпом!

***
Старик свалился с бочки, где крепко задремал,
И, локоть потирая, пробормотал:
– …Финвал!

Поднялся, смотрит за борт: нет света фонаря.

– Ролан… Пропал… О Боже! Угробил я тебя!

И, вглядываясь в темень, бежит он вдоль борта.

Была беззвёздной ночь, вокруг лишь чернота.
У борта нету лодки, вдали – не рассмотреть.
Нетрезвого беднягу он снарядил на смерть.
Ролан, мужчина взрослый, вчера был как дитя,
Вельбот, будто игрушку, у моряка прося.
Зачем он капитана к русалке отпустил?
Простить себе вину у старика нет сил.

Он долго, сокрушаясь, бродил по кораблю
И проклинал беспечность вчерашнюю свою.

«Дождаться нужно утра, – мысль здравая пришла. —
Фонарь погаснуть мог! Тогда совесть чиста».

***
Полдня Финвал прождал, совсем не пил, не ел,
Надеялся на чудо, на горизонт смотрел.
Боялся плыть куда-то, не брался за весло,
Придёт корабль – верил, но что-то не везло.

Глаза совсем устали, но так и нету барка…
Пропали облака, и солнышко жжёт жарко
Макушку капитана. Он повязал платок.

Ролан не падал духом, принять беду не мог.
Он верил всей душой – ошибка это, сон:
За ним вернутся скоро, или проснётся он.

…Ах, если б только знала русалка Благодать!
Ни ей, ни кораблю сигнала не подать.
Куда пропала дева? Вернётся ли она?
А если да – найдёт ли? Прозрачная волна
Вельбот, как колыбель, не первый час качает,
Несёт ли, нет куда – Ролан не понимает:
Нет в море ориентира, взгляд нечем зацепить.
Он может незаметно за много миль уплыть.

Русалок мир подводный, наверное, был рядом.
Нырнул Ролан под воду, но не достанешь взглядом
До дна. Его не видно. Скрыт город глубоко!
Лишь рыбам да русалкам туда попасть легко.
Морской народ не любит людей с далёкой суши,
Но Благодать с отцом, традицию нарушив,
Троих спасли вчера. Приплыли бы сейчас…
Но, как назло, один он в драматичный час.