Ксимена - Слуга Инквизитора. Повесть

– А у меня он есть, мой Духовный Учитель?

– Есть, Санчо, есть…

– А кто он, я могу его увидеть?

– Конечно, можешь, – Господин вздохнул и улыбнулся своей странной улыбкой. – Тебе повезло: ты его видишь каждый день – это я. Пойдем, Санчо, наверное, нас уже ждут…

Духовный Учитель, это еще что такое? И куда делся всадник, с которым говорил Господин? Я даже не слышал топота копыт его коня, он будто растворился в лучах рассвета. Если бы у меня было буйное воображение, я даже мог бы сказать, что конь скакал, не касаясь копытами земли. Но ведь это невозможно, не так ли? Уходя с берега, я на всякий случай оглянулся: вдруг увижу его еще раз? Над водой поднимался туман…

На следующий день Господин велел его не беспокоить и готовиться к отъезду. А сам собрал местных мужчин на небольшой площади. Уселись они на пеньки, а Господин им показывает кусок бересты. Шумят, что-то обсуждают, руками машут, шапки о землю кидают, а Господин на своем стоит. Попробуй его переспорить, хлопот не оберешься. Ну и ладно, без меня обойдутся.

…В тот день мне было грустно. Так не хотелось уезжать из Озерного края, полюбившегося мне! Хорошо мне тут было, привольно. Пожалуй, впервые в жизни я сожалел о том, что придется расстаться с этими людьми, с лесом, селищем. Побрел я в лес попрощаться с Озерным краем. И только тут заметил, что листья на деревьях стали желтеть, а птицы, подняв молодняк на крыло, гоняют кругами над лесом, постепенно выстраиваясь то ровной полосой, то треугольником. Видно, чуют, что приходит пора прощаться с родными местами. Окунулся и в голубое озеро, даже не почувствовав, что вода стала гораздо холоднее. Заглянул и под дерево, где мы встретили старичка-провожатого. Неужели же мне все это приснилось?! Мой Господин молчал, как рыба, отмахиваясь от вопросов, и даже пообещал задать мне трепку, если я еще раз спрошу его о грибном царстве. Не пристало, мол, служителю церкви, отвечать на всякие глупости, сон – он и есть сон. С моим Господином не поспоришь, сами понимаете. Домой я вернулся, когда на небе появились первые звезды…

На рассвете Господин, уже одетый в дорожный черный плащ, вышел из дома, а мне велел собираться, готовить лошадей и потихоньку трогаться. Я упаковывал вещи, складывал их в мешки, отдельно – провиант на дорогу, и выносил к крыльцу. Запрягая лошадей, услышал знакомый голос. Где это моего Господина с утра носит, интересно? Я осторожно выглянул из-за лошади и затаился.

Господин стоял у калитки той доброй женщины, которая приласкала, выручила меня, и беседовал с ней. А женщина… Ей-богу, я бы ее не узнал! Светлое платье, расшитое тончайшими кружевами и жемчугом, соболья накидка, на руках перстни. А на голове алый плат, спускавшийся на спину и схваченный на лбу парчовой повязкой. Красавица! Да сколько ж ей годков-то? Сейчас она выглядела гораздо моложе, чем раньше.

– Ой, гляди, Инквизитор, не шали там в заморских странах, – певучим голосом говорила она, – береги себя от наветов, ибо…

Слово «инквизитор» она произносила как-то особенно, с нажимом, будто оно было его именем.

– О, бесценная роза моего сердца, да кто посмеет донести на меня? – рассмеялся Господин.

Женщина, улыбнувшись, стукнула его кулачком в грудь. Господин, дурачась, схватился за ушибленное место и взмолился:

– Да потише, бабуля, больно же!

Бабуля, он посмел сказать ей «бабуля»?! Нет, наверное, мне послышалось, он никогда бы не позволил себе подобного обращения к такой сеньоре.

– Инквизитор, ты мне комедию не ломай, – сурово сказала она. – Лучше скажи, зачем ко мне мальчишку-то присылал?

– Я? Присылал?! – мой Господин был несказанно удивлен. – Я не присылал его к тебе, Хозяйка, клянусь Всевышним.

– Почему же он пришел ко мне дважды? – она сурово смотрела на инквизитора.

– Пришел? Дважды?.. – Господин осекся и, помолчав, добавил, – ты хочешь сказать, что он услышал Зов?.. Нет, этого просто не может быть!

– Когда ты, Инквизитор, впервые услышал Зов?

Мой Господин поморщился, потер рукой подбородок, нахмурился:

– После конфирмации, как обычно это бывает…

– Он слишком молод, он не готов, ты понимаешь это? Ты куда торопишься, Инквизитор?!

– …Mea culpa – моя вина, Хозяйка, mea maxima culpa, – ответил, помолчав, Господин и посмотрел в небо, где Пако кружил над селищем. – Я не думал, что это случится так скоро, но мальчишка, действительно…

Пако уселся на плечо Господину, смешно наклонил голову к его уху. Я едва не расхохотался: казалось, что Пако что-то шепчет ему. И тут Господин быстро заговорил на незнакомом мне языке. За все время службы я никогда больше не слышал такого. Кажется, они спорят из-за меня? Ну и ладно, меня это не касается. У меня своих дел полно.

Прикрепив футляр компаса к седлу коня Господина, я аккуратно разместил мешки с грузом, чтобы они не набили круп нашим лошадкам. Еще раз оглянулся на наш домик и тихонько прошептал: «Прощай, Озерный край! Я буду помнить тебя».

Схватив лошадей под уздцы, я повел их со двора по дороге навстречу Инквизитору. Он оглянулся, помахал мне рукой, мол, я сейчас. Встав на колено, он поцеловал руку Хозяйке. Она перекрестила его:

– С Богом, скатертью дорога!

Вскочив в седло, Господин крикнул:

– Прощай, Хозяйка, благодарю за урок! Может, еще и свидимся когда, – и поскакал прочь.

– Прощай, Инквизитор, – тихо, одними губами, прошептала Хозяйка. – Свидимся, да не скоро, столько воды утечет…

Прилично отъехав от нашего селища… Я сказал нашего? Оговорился, извините. В общем, отъехав, я оглянулся назад. Селище медленно скрывалось за плотными облаками пыли. Или тумана? Бог ведает.

– Санчо!

Услышав окрик, я машинально пригнулся к гриве лошади. Бац! – низко нависшая над дорогой ветка сбила с головы шапку. Я еле успел подхватить ее, перегнувшись в сторону из седла, и снова напялил на голову. И почувствовал, что Господин улыбается.

– Да, Господин?

– Санчо, ну ты красавчик! Сколько раз я говорил, что смотреть нужно перед собой, но взглядом охватывать весь горизонт? – обернувшись, Господин пытливо смотрит на меня, ни капельки не улыбаясь.

– Виноват, – гаркнул я, совсем как местные мальчишки Озерного края, – молод еще, исправлюсь!

Скрывая улыбку, Господин отворачивается. Мог бы и не отворачиваться, ворчу я про себя, я же все равно почувствую.

Прощай, Озерный край!..

…Так уж заведено на белом свете: один родится за сохою ходить, другой – меха раздувать и молотом махать, остальные – горшки лепить, хворост таскать, мечом рубить. А ваш покорный слуга, Санчес Роберто Нортон Рохас, он же Красавчик, родился, чтобы стать декадником. Вы спрашиваете, что это такое – декадник? Здесь нет никакой тайны, сеньоры, и я охотно поведаю об этом.

Выехав из Озерного края, Господин стал как-то странно выбирать дороги, которыми нам надлежало следовать. Проехав отрезок пути до какого-то городка или деревни, он вдруг возвращался назад и, сделав большую петлю, выезжал к другому поселению. И так до бесконечности. Я терялся в догадках, пытаясь угадать, почему он так поступает, даже как-то осмелился спросить: