Ксимена - Слуга Инквизитора. Повесть

– Господин, а за каким дьяволом мы петляем, как зайцы?

Он, сердито сдвинув брови к переносице, потер рукой подбородок, да так сурово как рыкнет:

– Ну, ты крррасавчег! Так надо!

Надо – так надо, чего ж сразу рычать на любопытного мальчишку? Я ж, испугавшись, чего доброго, могу вообще замолчать…

Да-да, почтеннейшие сеньоры, я прекрасно помню, что обещал рассказать о декаднике. И как раз подбираюсь к этому моменту, слушайте внимательно, коль это вам так интересно.

В каждом поселении на десять дней – декаду – меня продавали в рабство (извините, сеньоры, но при всем моем уважении к хозяину, по-другому это назвать трудно), передавая затем из рук в руки. Передо мной Господин поставил новую задачу: научиться смирению и любви к ближнему, а заодно «воссоединить тело, душу и разум со всеми стихиями». Вы не поняли смысл задания, сеньоры? Уж не думаете ли вы, что малолетний мальчишка мог осознать величие задумки инквизитора? Вы проницательны, снимаю шляпу. Разумеется, я тогда ничегошеньки не понял, кроме одного: в течение декады я буду жить у чужих людей. Я отнесся к этому со свойственным мне легкомыслием и энтузиазмом, думая, хоть немного отдохну от привычных хлопот. Как же я жестоко ошибался, сеньоры!

Только сейчас, по прошествии многих лет, я понял, насколько мудро поступил тогда мой Господин. Он не случайно колесил по городам и весям, не случайно подбирал людей, коим доверял своего слугу. Это были истинные мастера своего дела, влюбленные в свое ремесло и знающие его до мельчайших подробностей, – настоящие философы. Кроме того, я, постоянно находясь подле инквизитора, мало общался с другими людьми, не знал, чем они живут, о чем с ними говорить, как подобает себя вести. Да еще и начинал гордиться своим положением в обществе, ведь я был не просто мальчиком на побегушках, а слугой инквизитора, хотя тогда ничего собою не представлял: мальчишка, как мальчишка. Ну, может быть, чуть более смышленый и подвижный, чем другие…

Добравшись по раскисшим от осенних дождей дорогам до нужного поселения, мы переночевали на постоялом дворе, а на рассвете Господин отвел меня к водоносу, и, передав с рук на руки, сказал:

– Передаю тебе душу и тело слуги моего, Санчеса Роберто. Учи его, как считаешь нужным, – слегка поклонившись, Господин передал водоносу небольшой позвякивавший мешочек и какую-то бумагу со своей печатью.

Мне ли не знать его печатей! На левой руке Господин носил перстень-печатку с малым гербом своего рода: на белом фоне щита – так называемый мельничный багровый крест, а за щитом три скрещенных меча. На простых записках он оставлял вместо подписи удостоверяющий оттиск узора перстня, а на важных бумагах – личную печать инквизитора на воске.

Обернувшись ко мне, Господин пожелал:

– Постарайся не посрамить звания слуги инквизитора. Удачи тебе, Санчес!

Так я стал учеником водоноса – пожилого мужчины, который своей молитвенной строгостью, коротко остриженными волосами, усами и бородкой вокруг рта напоминал мне странствующего монаха.

Первый день со мной возился старший подмастерье, показывая, где стоят кувшины, где находятся источники, как осторожно нужно ступать по горным тропинкам, чтобы не грохнуться самому и не разбить кувшины. Вот еще, какая премудрость: поднялся в горы к источнику, набрал воды и назад! Но когда мы раз двадцать поднялись в горы, да спустились вниз с тяжелыми мокрыми кувшинами, стало не до смеха. Вода иногда выплескивалась на тропинку, ноги скользили по мокрым камням, руки ломило от тяжести. А старший шагал, посвистывая, иногда с интересом и ехидной усмешкой посматривал в мою сторону. Он думал, что я так просто сдамся и заною? Не на того напал!

Во все последующие дни со мной работал сам водонос. У меня уже язык на плече от усталости, а он идет и рассказывает мне, почему они именно тут берут воду, чем она хороша, как узнать, не опасно ли пить воду из незнакомого источника и прочее. Особенно меня впечатлили его байки о водичке. Например, про старый треснутый кувшин, который водонос ни за что не хотел менять на новый. Вода, стекая сквозь трещину на обочину тропы, поливала цветы, которые потом радовали старого водоноса ароматом.

Много интересного я узнал, признаюсь. Недалеко от деревни, у подножия горы, бил ключ горячей воды с резким запахом. Оказалось, что водой – этой простой водой можно лечить кое-какие болячки. Если больного омывать ею, то кожа станет чистой, могут даже рубцы и шрамы разгладиться.

Многие люди считают, что рябина – бесполезное растение, которое привлекает взгляд лишь резными зелеными листьями и яркими кистями ягод. Глупцы, право слово, они просто не знают, какое это сокровище! Часто бывает, что в походах рыцарям негде взять чистую воду и жажда становится большой проблемой. Если рядом растет рябина, то проблема, считай, решена. Достаточно набрать в сосуд воды хоть из болота, хоть из лужи у дороги, бросить туда несколько веточек рябины – вуаля! – через пару часов воду можно пить без опаски.

– А почему ваш подмастерье говорил, что нельзя ходить по воду с дурными мыслями или в плохом настроении? – как-то поинтересовался я.

– О, Санчес Роберто, вода запоминает все! Она помнит сотворение мира, всемирный потоп и нашего Создателя! Ты загрустишь – вода станет скучной. Ты разозлишься – вода впитает твой гнев. Мои ученики первым делом учатся выкидывать из головы неприятности и улыбаться. А когда набирают воду из источника…

– …Они читают «Отче наш», – закончил его мысль я.

– И не забудь поблагодарить наш источник! Тогда наша водица становится еще лучше, ведь она слышит славословие, обращенное к Создателю. Вода – бесценный дар Божий, – подвел итог водонос. – Полное спокойствие разума, улыбка и молитва – так учил меня отец, а его – его отец, а его – мои прадеды. Потому нашу воду покупает и простой люд, и знать. Все знают: наша вода лучшая в округе. А если в жаркий день в воду положить инжир, то ее охотнее купят: вкус ее станет мягким и свежим.

Есть и еще один секрет, Санчес Роберто, о котором знают не все. Ты видел большие бочонки с водой, что стоят в гроте неподалеку от моей усадьбы?

– Видеть-то видел, но издали. Подмастерье запретил мне подходить туда близко.

Водонос довольно улыбнулся, мол, молодец, блюдет наказ хозяина. Засунув руку в карман, он вытащил несколько невзрачных камней сероватого или бурого цвета с острыми краями:

– Дно тех бочек устилает слой вот таких камней. Водица, настаиваясь в темноте, приобретает особую мягкость и приятный вкус от трех стихий – воды, земли и воздуха (бочки-то прикрыты только тонким полотном). Это поистине живая вода, Санчес!

– А как понять, какая вода живая, мастер? – заинтересовала меня эта живая вода. – Если есть живая, то, наверное, должна быть и мертвая вода? А можно ли определить, какая сейчас вода в кувшине?