Виктория Романова - Эпоха Льда и Пламени

– Вы нашли? Вы видели? Ну что? Нашли? Где он? – Слышались повсюду обеспокоенные голоса. Но вместо ответов подданные лишь разводили руками друг перед другом.

Не проверенным оставалось лишь одно место – древние подземные катакомбы под Замком. Вероятно, король находится там… Но ни один человек не желал спускаться в холодную темноту, даже на самые первые ярусы подвалов: всем были хорошо известны рассказы о некоем древнем чудовище, что живет в глубине, и веками служит королевской семье. Конечно, такие истории больше походили на суеверные сплетни, выдуманные со скуки неграмотными кухарками; однако проверять достоверность этих россказней на своей собственной шкуре никто не желал.

Один из министров спешно заглянул в зал заседаний; мельком осмотрев пустеющие стулья, он крикнул кому-то в коридор:

– Тут тоже нет!

– Кого нет?

От неожиданного ответа министр подпрыгнул на месте; испуганно заглянув в дверной проем еще раз, он увидел, что на позолоченном троне восседает сам король, и с хитрой усмешкой смотрит на показавшуюся из-за дверей голову министра.

– Ваше… Ох, простите… Мы вас… Мы не могли вас нигде найти! – Пожилой мужчина в черном, расшитом золотом камзоле вошел в зал и виновато поклонился, неуклюже изогнув колени.

– Я был здесь, Вальгард, – вскинул брови Бранд-Кьярваль. – Должно быть, вы просто меня не заметили. Я все утро провел здесь.

В зале воцарилась неловкая тишина. Оба – и Кьярваль, и Вальгард – понимали, что слова эти лживы: Зал Заседаний проверили первым делом, а после проверяли не единожды, и короля на своем законном месте не было. Однако, раз такова воля правителя, то надо ей надо следовать, решил Вальгард, и потому сказал, щелкнув каблуками:

– Простите, Ваше Величество, впредь будем внимательнее.

– Ступай, – ухмыльнулся Кьярваль.

Когда тяжелые двери с глухим звуком захлопнулись, и помещение вновь окутала тишина, король Южного Королевства глубоко вздохнул, опустив взгляд на шахматный каменный пол. Конечно же, Кьярваля ранее здесь не было – он вошел лишь несколько секунд назад, воспользовавшись потайным проходом, замаскированным под большую картину в углу. Этим утром потомок королевской семьи посещал нижние этажи подземелья – самые темные и самые старые. Проход туда знал только он один, поэтому, даже если кто-то из подданных и отважился бы спуститься вниз, то не нашел бы ровным счетом ничего. Сперва понадобилось бы отыскать в темных коридорах не один скрытый рычаг и миновать не один тайный переход, чтобы оказаться пред нужным спуском… Сотни метров винтовых лестниц, кручёными лентами свисающих во мраке, – и под ногами оказывается черная земля; поначалу здесь ничего не видно и не слышно, только затхлый сырой воздух отравляет дыхание и едва ощутимое тепло подземной магмы поднимается вверх тонкими струйками серого пара из-под ног. Но, приглядевшись, вы заметите арку кованых ворот. И, если сможете миновать ее – а это под силу лишь принцу королевской крови – то увидите толстые, ржавые прутья высокой клетки…

Возможно, легенды об ужасном монстре, что прячут короли Юга под землей на протяжении многих поколений, более правдивы, чем можно было бы подумать.

По другую сторону Торджилса, за остекленевшей ледяной стеной, царил обычный для этих мест покой. Никакого волнения или шума здесь отродясь не бывало – лишь звенящая морозная тишина, немые скалы да высокие столетние сосны, уходящие верхушками в синюю высь, – таким все оставалось и сегодня.

Под сводчатыми потолками королевских залов жила тишина, нарушаемая порой лишь тихими шагами слуг, да пением редких птиц, прилетающих иногда к высоким окнам дворца. Король Севера отправился на привычную конную прогулку, и еще не возвращался; поэтому слуги могли немного расслабиться и отдохнуть от своих нескончаемых забот.

Тем временем Тагоэль остановил свою лошадь у покатого спуска. Мёрзлая земля, устланная плотным снежным покрывалом, изгибалась здесь книзу, как смятое полотно; из-под снега проступал слой зеленого мха, и почва, подобно водопаду, спускалась к ледяному Северному Морю, плещущемуся далеко внизу. Пара всадников королевской охраны остановилась неподалеку, не решаясь нарушить задумчивые размышления Его Величества.

Тагоэль медленно вдохнул холодный воздух, окинув взглядом бескрайние морские дали, простирающиеся до самого горизонта. Черная королевская лошадь, что поначалу заволновалась, теперь, наконец, успокоилась и замерла, выпуская из ноздрей клубы пара. Король любил утренние прогулки верхом, и часто бывал здесь; но сегодня это место казалось иным. Как будто что-то необычное чувствовалось откуда-то издалека, как будто спокойная тишина природы стала сегодня угрожающе резкой, а морские волны, с силой бьющиеся о подножие скал, своим плеском пытались сказать что-то.

«Покой – как предостережение… Затишье перед бурей?» – думал Тагоэль, внимательно осматривая свои владения, вслушиваясь в голос природы. Холодные порывы трепали его черные блестящие локоны, играя с длинной серебряной цепочкой, спускающейся с уха; ветер перебирал белоснежный мех на капюшоне мантии, а тусклое зимнее солнце озаряло длинные ресницы Тагоэля, пробуждая синие искристые всполохи в глубине его темных глаз. Северная природа была прекрасна, хотя и ужасно жестока; не давая пощады никому и ничему, она замораживала самую горячую кровь и вырывала своими ледяными пальцами последнее тепло из человеческих сердец. Север не щадил никого, это верно; он всегда оставался дик и своенравен, и покорялся лишь своему королю, – единственному человеку, способному соперничать с этой стихией, единственному в мире живому существу, чье сердце было холоднее этих вечных льдов.

– Грядет буря, – Тагоэль развернул коня, и устремился к ожидающим его двум всадникам. – Готовьтесь к битве.

Когда Тагоэль думает о Кьярвале, Северный Замок покрывается снегом. Изнутри. Все перила лестниц им усыпаны в ночи. Тагоэль думает, что, быть может, зря он так ненавидит Север… Ненавидит, даже не зная – не побывав на Южной Стороне ни разу, и ни разу не увидев ни глаз короля Юга, ни услышав его голоса.

Тагоэль знает, что они с Бранд-Кьярвалем почти ровесники, оба одинаково молоды и наверняка оба одинаково напуганы свалившейся на них властью и ответственностью за целое Королевство. Но также они оба – истинные сыны своих отцов. Те ненавидели друг друга всем сердцем, вели войны на протяжении многих лет. Но сегодня Тагоэль, как и многие дни ранее, размышлял о том, что, быть может, Север и Юг не такие уж и разные? Подданные Южного Королевства ненавидят Кьярваля за его неоправданную, необъяснимую жестокость – а подданные Северного Королевства ненавидит своего короля за его холодность. Семья Кьярваля мертва, как и семья Тагоэля; южане только и делают, что пытаются выжить в условиях жестокой, жгучей пустыни, среди невообразимо запредельных налогов и постоянных сборов на очередное сражение; северяне замерзают в такой же бездушной пустыне, только уже ледяной – солнце здесь не греет, животные и птицы давным-давно покинули эти места, есть только скованные морозом деревья – и скованный льдом в стальную цепь Торджилс у самой границы Королевства. Говорят, Кьярваль прячет чудовище в подвалах своего замка… Тагоэль же прячет все эти свои размышления о Юге, на людях оставаясь по-прежнему равнодушным к чужим бедам, и презрительно кривя губы при одном лишь упоминании рода Брандов.