Виктория Романова - Эпоха Льда и Пламени

Кьярваль, вернувшись в свои покои, велит захлопнуть за собою двери и отдает распоряжение «не сметь беспокоить». Сложив руки за спиной, король несколько раз проходит по комнате взад-вперед и замирает, устремив сосредоточенный взгляд в окно.

«Я намерен объявить войну Тагоэлю… Я намерен… Я намерен увидеть тебя наконец-то», – думает король Южного Королевства. «Я соберу войска и поведу армию к границе. Я растоплю Ледяную Стену и пересеку оледеневшие леса. И перейду Торджилс. Я убью каждого, кто встанет на моем пути… Я рискну своими людьми, своими подданными, лишь бы увидеть тебя – и убить… Ведь война – единственное, что мне дорого, а Север – мой самый желанный, и самый долгожданный трофей… Который я обязательно заполучу».

Охотник уже слишком долго блуждал по крутым каменным спускам, все снега вокруг были измяты темнеющими следами его шагов. Но в какую бы сторону он не обращал свой взор, где бы ни искал спасительного просвета меж высоких темных стволов вековых деревьев, нигде он не видел ни тропы, ни дороги. Леса, что назывались «Мертвыми Лесами», поистине таковыми и были – дикий мороз царил здесь, убивая все живое на десятки, на сотни миль вокруг. Казалось, с каждым вдохом этого пронизывающего, этого ледяного воздуха Охотник терял свои силы… Наконец он прижался спиной к одному из деревьев, и, оперевшись ладонями на свои колени, постарался восстановить сбитое в отчаянных скитаниях дыхание.

За спиной послышался сухой треск, словно дерево трескалось под напором какой-то невиданной силы. Охотник осторожно обернулся – и увидел темную трещину в коре; подняв взгляд, он увидел и причину этого жуткого хруста. Она заставила Охотника отпрыгнуть, упав в снег, и отползти на пару саженей.

Лицо Морганы проступило прямо посреди ствола широкого дерева – казалось, что она сама была этим деревом; упавший в снег человек, беспомощно пытающийся ползти спиной вперед, вызвал на бледном лице ведьмы лишь легкую ухмылку.

– Ты слышал? Ты слышал озеро, верно? Да только кроме меня ведь никто не слышит его.

Нджалл не знал, что ответить; он был заворожен этим проявлением человеческого лица, несмотря на то, что в прошлый раз ведьма и сама обернулась деревом прямо перед его глазами. Слухи о чудесах, об удивительных превращениях, на которые способна Лесная Ведьма, были известны каждому; однако одно дело – слышать байки от торговцев или преступников, сидящих у костра в ночи, а совсем другое – увидеть собственными глазами…

– Что же ты молчишь? Ты ведь слышал, как дышит вода? Это одно из проявлений той силы, о которой ты предпочитаешь не думать.

Охотник не понимал, конечно же, как вода может дышать, но требовалось что-то ответить – хоть что-нибудь, – и он, поднявшись на ноги, сказал, стряхивая снег с одежды:

– Это обман. Я слышал от путешественников, что такое бывает… В опасных местах. Вроде пустынь, или…

– Обман? Ты хочешь сказать, что видел мираж?

– Да.

Моргана, казалось, о чем-то задумалась – прищурившись, она смотрела куда-то в сторону, поглаживая когтистой сухой веткой подбородок.

– Стало быть, тебе проще поверить в обман зрения, чем в собственные способности…

– У меня нет никаких способностей, – Охотник начинал злиться: этот разговор ему уже порядком надоел, как и преследование обезумевшей Лесной Ведьмы. – Оставь меня в покое, найди себе другой объект глупых шуток!

– А если я покажу тебе того, чье дыхание ты слышал? Если докажу, что этот… Что это создание действительно существует? Тогда ты поверишь мне?

Охотник, собравшийся уже было покинуть это место, замер. Медленно обернувшись, не веря словам Морганы, он растерянно спросил:

– Так значит, это дышал человек?..

– Ну… Не совсем. Когда-то он в самом деле был человеком… А впрочем, пойдем, я покажу тебе, и ты сам все поймешь. – Моргана со скрипом протянула руку, что сейчас больше походила на старую корягу – вместо кожи была истрескавшаяся кора, а вместо пальцев – длинные тонкие ветки.

Охотник уставился на эту «руку», борясь с желанием броситься бежать прочь. Но он подумал, что убежать от той, что умеет становиться чем угодно и возникать где угодно, будет непросто. Практически невозможно. К тому же, ведьма вряд ли оставит его в покое… А торопиться Охотнику все равно было некуда – впереди у него была целая жизнь, чтобы скитаться по землям различных Королевств, добывая себе еду охотой и выполнением мелких поручений, вроде сопровождения торговых повозок… И Охотник неуверенно протянул свою ладонь, нехотя вложив ее в старую сухую ветку, и сжал пальцы.

Тут же он почувствовал сильный рывок вперед – ноги оторвались от земли, все вокруг закрутилось, смешавшись и потеряв свои очертания, и через секунду погрузилось во мрак.

Когда Нджалл открыл глаза – он увидел, что оказался в гостях у Морганы: поляна, окруженная вьющимися лозами острых сорняков, покосившийся маленький деревянный домик, изумрудная трава, что будто светится изнутри… А вдалеке – холмы, и навечно замеревший за ними золотой закат. Об этом месте ходили легенды, одна другой краше, но никто никогда не мог доказать правдивость своих слов; теперь Охотнику сама судьба позволила увидеть все это воочию.

На одном из холмов сидел человек. Его темная фигура загораживала собою солнце, казалась лишь черным недвижимым камнем на фоне огромного желтого солнечного диска, окруженного персиковыми облаками. Моргана направилась именно туда. Кажется, странное путешествие сквозь время и пространство, что она только что совершила вместе с Охотником, ничуть ее не интересовало, будто подобное было для нее обычным делом. Нджалл пошел следом – ему было не по себе оставаться здесь одному, среди тихого шипения колючей изгороди, обнимавшей лесную поляну со всех сторон.

– Вот, – Моргана вытянула руку, по-детски указав на сидящего в траве человека. – Тот, кого ты слышал. Через сотни миль, через сотни веков, – ведьма многозначительно изогнула бровь и перевела взгляд на лицо Охотника.

Тот смотрел перед собой, непонимающе скользя взглядом по спине и плечам этого загадочного человека. Его лицо не было знакомым; его глаза были закрыты, словно сам человек прибывал в каком-то трансе или сне.

– Я не… Кто это? О чем ты говоришь?

Моргана вздохнула. Поняв, что без объяснений обойтись не выйдет, она заговорила:

– Леса полны странными созданиями. Полны магией разной силы и разного толка – есть и благословения, есть и проклятья. Ты наверняка знаешь это – ты исследовал каждый уголок как Северных Лесов, так и Южных Пустынь. Я слышала твои крадущиеся шаги по обе стороны Торджилса…

Нджалл слушал ее слова молча, словно завороженный разглядывая безмолвного человека на траве. Это был юноша, почти ровесник самого Нджалла, не ребенок, но и не совсем взрослый мужчина. Его кожа мягко сияла, а веки были плотно закрыты. Парень, скрестив ноги, сидел прямо напротив закатного солнца, словно превратившись в статую – не было заметно ни его дыхания, ни малейшего движения; присмотревшись, Нджалл заметил тонкую паутину на его ресницах, подрагивающую на ветру.