Раиса Крапп - Сказки Странника. Сборник

Ответь мне, Создатель, почему эту жизнь я должен был прожить без неё? Почему Ты позволил встречу, позволил полюбить, а потом развёл наши дороги? Ответь мне Создатель, мы виноваты, что не сложили две половинки в одно? Или таков был твой замысел, Твоя нечеловеческая логика?

Почему, Создатель мой?

Если Ты хотел испытать наши чувства временем и расстоянием – я выдержал Твоё испытание?

Время… Его прошло столько… Целая жизнь.

Расстояние… Дальше друг от друга невозможно быть – Ты развёл нас на разные концы полушария. Нагромоздил между нами границы и страны, людей, за которых мы отвечаем, долги, обязанности… Выдержал ли я Твоё испытание, если и теперь вспоминаю о ней с тоскою, а при редких, как чудо, встречах обрывается сердце, и, как у мальчика, дрожит голос?

Как ловко Ты ставишь неодолимые преграды, мой Создатель. Ответишь ли хоть когда-нибудь – зачем? Хотя бы в час, когда встану пред Тобой.

Первое воплощение Лилит – жена Адама. Последнее предрекает «Роза Мира» Даниила Андреева: в последнем своём воплощении Лилит придёт в мир спутницей небывалого существа, гениального и могущественного – антихриста. И рядом с ним будет она, воплощение вечной Женственности. «От воплощённой Лилит будет излучаться свет невыразимой красоты, напоминающий лунное сияние. Прикосновение же к её телу будет вызывать несказанное наслаждение для всякого человека и полное угасание последних проблесков в его памяти о чём-либо высшем.

Вокруг себя и воплощённой Лилит антихрист создаст кощунственный культ мирового совокупления, и гнусные действия, окружённые сказочными эффектами и одурманивающим великолепием».

Лилит была создана волей Бога и уничтожена будет так же божественными силами вместе с антихристом. «Катастрофа, которой завершится жизнь последнего воплощения Лилит, не будет иметь ни одного зрителя. Сразу после гибели антихриста она исчезнет неизвестно куда и как. И немало людей покончат с собой от тоски по невозвратно исчезнувшей…»

Но что было между первым её воплощением и последним?

У начала начал имя мне было – Лилит. Я знаю, это я была той, первой и единственной. Ева стала второй, от неё пошёл счёт человечеству, но Первой Женщиной была я.

Творец создал меня вдохновенно. Однако творение стало неожиданностью для Него Самого. Оно оказалось совершеннее мужчины, хотя Творец желал, чтобы было наоборот. Так случалось часто потом и среди людей, когда нечто, осенённое вдохновением, удивляет создателя, и он недоверчиво вопрошает себя: «Неужели это сделал я?»

Недовольный, Творец разрушил своё творение. И создал Еву, теперь из Адамова ребра, чтобы женское начало уж наверняка стало вторичным по отношению к мужскому. Не знаю, сильно ли он сожалел, что был так неосмотрителен при сотворении самой первой женщины. А для сожаления причина была – не прошёл бесследно первый неудачный опыт (или слишком удачный?). Создатель уничтожил Лилит, но, по сути, только тело её: обратил в прах рождённое из праха. Но ведь я была не бессмысленным глиняным болваном, я перестала им быть в тот момент, когда Он оживил куклу, вдохнув в неё душу. А потом разрушил сосуд, в котором недолго обреталась душа Лилит, высвободив живую душу. Вот душу уничтожить – это уже совсем другое. И он не смог, не захотел. Ведь Он – предвечный Творец, не разрушитель. Так душа Лилит обрела свободу витать в пространствах.

Но вот что произошло при рождении Евы. Когда Творец вдохнул в неё душу, в тот же миг, – снова вопреки Его замыслу – запала в Еву малая, как зерно, часть бессмертного духа Лилит. Именно это зёрнышко – бунтарства, своеволия – проросло и подтолкнуло младшую мою сестрицу стать истинно человеком, а не покорной коровой, пасущейся в Эдемском саду. Вкусить запретный плод и познать счастье и горе, радость и муку, сладость свободы и горечь неволи толкнула её своевольная частица Лилит.

Как часто потом «лишняя» эта частица вносила смятение и смущение в мужской покой, как хотелось ему вытравить её из своей женщины, обязанной знать, что место жены позади мужа своего. Сколь много звеньев звенело в тех цепях, которыми опутывали души Евиных дочерей. Но коль Он Сам не истребил мой дух, под силу ли это мужчине?

А Лилит… свободный неуничтожимый дух, витающий в пространствах и временах… бессмертная Лилит и неприкаянная… Однажды я вновь обретаю кровь и плоть, и рождаюсь опять. Всегда разная. Чарующая одним видом своим, соблазнительная и торжествующая, яд и нектар. И одновременно – просто женщина, одна среди многих, хрупкая и слабая.

Я помню себя царицей и рабыней, мне поклонялись и меня приносили на жертвенный алтарь. Иногда я живу долго, и иней лет серебрит мои косы, а порою ухожу молодой, в расцвете сияющей красоты, оставляя разбитые сердца и память о себе. А те, кто остаётся жить, одни уверены, что видели наяву посланницу небес, другие со страхом и облегчением осеняют себя знаками защиты: ад поглотил-таки дьяволицу! Люди боятся и ненавидят всё, что превосходит их, и – были времена, – чувствуя иную природу моей души, терзали в страшных казематах мою плоть, не имея власти над бόльшим. Ни в одном лишь пламени любви сгорала я, но в пламени костров тоже. Любовь моя творила чудеса, подымала со смертного одра, а то становилась причиной кровопролитных раздоров.

Но одно оставалось неизменным в любом воплощении Лилит. Меня можно было сломать, уничтожить, унизить тело моё, но гордый мой дух родился прежде той силы, которая хотела бы его сломить, и потому торжество победы всегда оставалось за мной, если не в жизни, то в смерти – моя смерть никогда не давала моим убийцам упоительного торжества победителей.

Проходит время – но что мне время? десяток лет или столетие… сие не есть мера, которой черпают из Океана Времен. Он безбрежен. Люди представляют Время рекой с истоком и устьем. Они ошибаются. Океану начала нет и нет конца. Мой вольный дух парит в нём, проходя сквозь времена, сквозь века и тысячелетия, ничем не ограничен и не обременён. Как Феникс-птица, я возрождаюсь к жизни во плоти, чтобы вспыхнуть коротко и ярко, и просветлить сумрачное, и обогреть выстуженное, и опалить тех, кто не боится быть обожжённым.

Я не знаю, когда и где ноги мои вновь ощутят земную твердь, а ветер тронет волосы в бережной ласке. Это ведомо лишь тому, кто мой вечный Господин, мой Творец.

Порой мне кажется – я знаю, я ошибаюсь, у Него нет, не может быть пристрастий – но судьба то возносит меня к самым небесам, то вдруг испытывает столь жестоко, что мне кажется порою: это Он и восхищается, и мстит, не желая признать, что родилась я такой по Его воле, а не вопреки ей. Обретая новое существование, я не всегда помню о предыдущих. Иногда помню. Иногда память просыпается внезапно, как озарение, выхватывая из тьмы забвения короткий миг…