Наташа Шторм - Серебряные нити. Когда в запасе вечность

Мидгард. Наши дни

В просторной пещере, надёжно спрятанной от посторонних глаз в горах Шотландского приграничья, собрались все боги. Такое случалось крайне редко, а за последнее тысячелетие, честно говоря, ни разу. Это означало одно ─ произошло нечто чрезвычайное, из ряда вон выходящее, требующее всеобщего пристального внимания.

В Мидгарде бушевала зима, и спускаться по обледеневшему «Радужному мосту» даже богам казалось небезопасным. Многие выглядели недовольными, но высказывать то самое недовольство не решались.

─ И чего не провести ассамблею в Утгарде? ─ Эйр наморщила покрасневший носик и поправила меховую накидку. ─ Я промёрзла до костей, а ждать открытия придётся долго, как пить дать.

Жители Асгарда пунктуальностью не отличались. Да, чего там говорить, сам Один ещё не явился.

Локи подошёл к Эйр ближе и облокотился о холодный уступ в стене.

─ Не думаешь, что эта заминка досаждает лишь нам одним? Взгляни, толпа разряженных индюков радуется возможности продемонстрировать друг другу новые шубки, да вволю посплетничать.

─ А чего сплетничать? Каждый день в Асгарде видимся. Скукотища! ─ Лови, стоявшая в стороне, сладко зевнула. ─ После указа Верховного о невмешательстве в дела людей, мы вынуждены сидеть на пятой точке ровно и отращивать ту самую точку до бесконечности.

─ Ты говоришь, как человек, ─ усмехнулся Локи, ─ а, как по мне, люди не достойны нашего внимания. Их гадкие никчёмные жизни совершенно неинтересны. Мельчает народ Мидгарда. Мельчает! Где герои? Где личности? В малюсеньких душах столько подлости и коварства, что мне, величайшему плуту, за ними не угнаться.

─ Ты прав, друг, ─ Видар поправил лохматую шапку, которая то и дело сползала ему на брови, ─ скверный народец стал, ни тебе отваги, ни чести. Плетут интриги, набивают карманы, ни во что не верят.

─ Точно, ─ вздохнула Лови, ─ любовь для них ─ пустой звук. Даже противно наблюдать.

Шум в пещере стих, и все повернули головы в сторону богини любви.

─ Наблюдать? Ты продолжаешь наблюдать за этими ничтожествами, презрев указ Верховного? ─ Форсети окинул печальную Лови разъярённым взглядом.

Та усмехнулась.

─ Прибереги красноречие для высшего суда. Иначе я потребую адвоката. Но сначала скажи, кто из присутствующих не подсматривает за людьми? Для нас это единственное развлечение.

─ А многие продолжают вмешиваться. ─ Вступился Локи. ─ Не буду пальцем показывать, но…

Зеркальный полог пещеры приоткрылся, и в её блестящий зев влетела Идуни.

─ Не опоздала? Всем привет.

Локи обошёл прекрасную богиню по кругу.

─ И чего ты таскаешься с этим ларцом? Оставила бы его дома.

Хранительница молодильных яблок поморщилась.

─ Ага. Раз уже оставила. Нажила кучу неприятностей.

─ Но благодаря тебе, дорогая, появилась новая раса. ─ Браги обнял жену. ─ Бессмертные. Вот те, кто сохранили веру в нас, на кого ещё стоит рассчитывать, случись в Асгарде заварушка.

─ Только собрались мы здесь не по их души, поверьте. ─ Вмешалась Эйр. ─ По закону все ассамблеи, касаемые вечности, проводятся в Льесальхейме. И председательствует там Фрейя, а не великий Один.

─ Ой, только не говорите мне про Фрейю. ─ Локи размял конечности, точно перед забегом на длинную дистанцию. ─ Эта чертовка буквально поселилась в Мидгарде. Поговаривают, она водит дружбу и с валькириями, и с вампирами. Коли так пойдёт дальше, и до людишек докатится.

─ О, нет! Фрейя не унизит себя до презренных! ─ В пещеру вошла Фригг. Верные Фулла и Гна, как всегда, сопровождали Верховную. ─ Итак, где мой муж? ─ Богиня внимательно осмотрела собравшихся.

─ Это мы у тебя хотели бы узнать. ─ Локи оказался рядом и подал руку. ─ Позволь проводить тебя к трону. Тут скользко.

Фригг кивнула.

─ Люди, отдать должное, научились бороться с гололёдом. А мы, как в стародавние времена живём. Никаких благ цивилизации.

Пользуясь отсутствием мужа, богиня решила выяснить отношение подданных к реформам, которые готовила самым тщательным образом, но не успела. Зеркальный занавес открылся, и в пещеру хлынул поток северного ветра и холодного тумана, который заблестел, заиграл, в свете горевших факелов разноцветными искрами.

Два огромных волка, Гери и Фрески, издав протяжный вой, влетели в каменный зал и встали, как вкопанные, ожидая появления хозяина.

Один не заставил себя ждать. Тяжёлые шаги отзывались в пещере гулким эхом. Присутствующие умолкли. Шутки и улыбки казались неуместными ─ Верховный бог находился не в лучшем расположении духа. Заняв трон, он угрюмо осмотрел ассамблею.

─ Все собрались?

─ Лишь те, кому ты выслал приглашения. ─ Тюр взмахнул золотой картой.

─ Где Сьеви? ─ Один откинулся на резную спинку и нахмурился.

─ Где Сьеви?

─ Где Сьеви?

─ Где Сьеви? ─ Эхом разнеслось по пещере.

─ Если она не появится ровно через минуту, я обрушу на неё весь свой гнев!

Гнев? О, это страшно! Впрочем, судьба юной богини присутствующих не трогала. Сьеви являлась любимицей Одина. Кое-кто поговаривал, что она была его грешком, внебрачной дочерью, иначе, почему чертовке прощались все шалости и непослушания? Но доказывать сей постыдный факт никто не спешил. Да и кто бы посмел настроить против себя самого Царя богов?

─ Итак. Время пошло.

Зима накрыла родную Шотландию пушистым снежным покрывалом, и замок, в котором я жила вот уже несколько столетий, оказался в полной изоляции. Впрочем, меня это не особо волновало. Жизнь в Лоурель-Дассете бурлила, кипела и неслась, точно ураган, но мимо, мимо меня. Новые указы, реформы и преобразования будоражили жителей, вносили изменения в сложившиеся уклад и распорядок. Так случалось всегда, когда старая власть сдавала бразды правления, а на смену ей приходила новая, прогрессивная. Иногда, краем уха, я слышала, насколько та самая жизнь изменилась за стенами замка, но большого интереса к этому не проявляла. Да и к чему интересоваться тем, частью чего ты никогда не станешь? Сёстры разлетелись из родительского дома, а мой отец, Король Чародеев, предпочёл путешествия домашним посиделкам. В замке он появлялся нечасто и гостил недолго.

Так в некогда наполненном жизнью Мелахайде поселились тоска и унынье. Но это был мой мир, который я не смогла бы разрушить, даже если бы очень того пожелала. Мой дар, моё проклятье держали меня здесь крепче любых цепей. И только во сне я оживала.

Странный мужчина бесцеремонно вторгался в мои грёзы, чтобы дразнить и искушать. Я не видела его лица, лишь глаза, изумительного фиалкового цвета, которые темнели по мере того, как в нём разгоралась страсть. Я чувствовала прикосновения его рук, рук воина, таких грубых, мозолистых, и таких нежных одновременно. Его дыхание ласкало мою кожу, заставляя выгибаться и стонать. Я слышала биение его сердца и… просыпалась в холодном поту. Кто он? Даже моя сестра, прославленная прорицательница, не могла ответить. Гертруда очень старалась, но моё прошлое, как и моё будущее, застилал густой туман, в который она боялась заглянуть.