Вета Янева - Гарь. Красные псы Калахута: том первый

Улыбнувшись собственным воспоминаниям, он услышал характерный звук: как радостно собачий хвост бьется о пол, а потом уже – шаги сестры.

Анна появилась на кухне, зевая во все горло и поправляя пижаму. Черные жесткие волосы свились в вороньё гнездо, кожа цвета кофе с молоком казалась ещё темнее на фоне белой ночнушки. Анжею всегда казалось страшно милым, что на щеках сестры круглый год красовались веснушки: в детстве она ему говорила, что это следы от поцелуев огненных духов, а он, как всегда, безоговорочно верил. Став старше, конечно, понял, что про веснушки она наврала, но зато убедился, что от огня ей достался характер: взрывной, яркий, способный как обжечь, так и согреть.

Сейчас пламя её изволило дремать.

– Анжей, ты прямо с утра такой продуктивный, что мне каждый раз ужасно стыдно.

– Это неправда, – улыбнулся он.

– Конечно, неправда. Ещё чего, в такую рань вставать, если у меня есть брат, который сделает всё за меня!

С этими словами она побежала умываться.

Анжей достал тарелку, положил в неё омлет, налил кофе в чашку и разогрел на сковородке вчерашнюю булочку. Поставил всё на стол, осмотрел композицию, остался доволен результатом.

Сестра вернулась уже в дорожной одежде: тёплые штаны, широкая белая рубаха, высокие меховые сапоги. Кудри она забрала в высокий хвост, чтоб не мешались за завтраком. Несколько косичек вольно свисали но бокам.

– Омлет! Ура, мой любимый! – воскликнула она, усаживаясь за стол. – Когда мы плыли с острова, один кретин уронил ящик с яйцами, и омлета я не видела целую вечность.

– Ну что ж, за зиму у тебя есть все шансы наестся ими так, что смотреть не сможешь.

– Не угрожай мне, я ж подумаю, что это вызов! А ты уже поел?

– Да, давно.

Овечка покачала головой, недоумевая откуда у брата такая вредная привычка: вставать по утрам и что-то делать. Она прикончила омлет за минуту, умяв и булочку, а вот кофе пила медленно, с чувством.

– Я думаю сварить кофе на ели, – сказал Анжей.

– Звучит… странно. Но я за.

– Значит попробую, как вернёмся. Главное, нарвать веточек по дороге.

– Так да, поехали уже, а то по темноте плестись будем! Бузина нас на спине увезёт или лучше на санях?

Анжей задумался на несколько секунд, взвешивая все за и против, а потом ответил:

– Возьмем сани. Мало ли, что купим, или решим дров набрать.

– Отлично! – Анна встала, собирая посуду. – Ты тогда иди запрягай, а я помою тарелки.

Снарядить Бузину в поездку было несложно – олениха была спокойной, покладистой и все махинации с собой воспринимала стоически. Собаки было возбудились от предвкушения прогулки, но быстро утихли под строгим голосом хозяина. Яблочко легла на землю, прижимая уши, а вот Блинчик недовольно заурчал и отвернулся.

– Спокойно, дружок, – сказал ему Анжей. – Поедешь в санях, если что.

Он знал, что всё расстояние до деревни Блинчик пробежать не мог из-за хромой лапы. Когда-то давно его лягнул олень и пса вышвырнули на улицу, а Анжей его подобрал, долго лечил, но так до конца и не смог исправить недуг.

Впрочем, Блинчик на судьбу не жаловался и в забеге на короткие дистанции ничем не уступал своей здоровой хвостатой подруге.

Повозка была готова, финальным аккордом на рога Бузины были повешены колокольчики, а олениха вознаграждена за терпение яблоком и ласковым хлопком по шее. Анжей вывел её из стойла, запер ворота, укутался в шрем, надел варежки и крикнул:

– Анна, мы готовы!

Сестра выскочила из дома, заперла дверь.

– Проверь, чтоб дверца для зверей не захлопнулась, – попросил Анжей.

Анна встала на колени, толкнула туда-сюда маленькую дощечку, открывающую небольшой лаз.

– Не боишься, что тебя так ограбят? Сюда я бы пролезла.

– Чего там грабить? Разве что Кабачка утащат, да и то я уверен, что этот котяра любого грабителя одной лапой завалит.

– Что правда, то правда, – кивнула сестра, забираясь в сани. – Он тяжелый у тебя очень. Ты бы его на диету посадил.

Щёлкнув поводьями, Анжей направил сани к дороге. Снега за ночь навалило по колено, поэтому Бузина двигалась медленно, но шаг за шагом ускорялась.

– Посадил как-то. Он начал цыплят душить в отместку. Нет уж, пусть будет лучше толстым, а в курятник не лезет.

Распогодилось, и лазурное небо засияло над дорогой. Белоснежный лес выстроился стеной, пели птицы. Анна болтала, рассказывала о лете, Анжей слушал и подгонял Бузину. Собаки носились кругами, а, устав, запрыгнули в сани, демонстративно зевая.

– Говорят, там на берегах Доврича жили совы. Да, их там было так много, что людям пришлось уйти, – сказала Анна.

– Они были агрессивными?

– Ну, не то, чтобы, но ты знаешь, как это бывает: посмотрят на людей и всё – пиши-пропало. Они своим взглядом так чуть ли не всю деревню увели. А потом девались куда-то. Жители Доврича об этом умалчивают, но я видела огромные перья в некоторых домах….

– Да ну! Даже баши не могли сов победить.

– Ну, выходи из дома раз в декаду – ты и куропатки не застрелишь.

Анжей на упрёк не ответил – как раз заметил на горизонте первые дома. Он любил деревню, хотя и появлялся в ней редко, и знал, что жители деревни ему благоволят. Отстранённо, конечно. Перешептывались, не юродивый ли, случаем, тот мужик с фермы? Нет? Ну ладно. Всё равно странный, но хороший, кажется. Иногда думал, что стоило бы почаще приезжать, чтобы завести друзей, но как-то не складывалось.

– Ну, какой план? – спросила Анна, скидывая капюшон.

– Уши замёрзнут, – предупредил её Анжей.

– Не замерзнут, мы сейчас в тёплое место заедем, в таверну, например, всё равно вся жизнь и информация там, в том числе и о вакансиях.

– Ну вот тебе и план.

Он направил сани в сторону местной таверны под названием “Дубовый лист”. По дороге с ними здоровались местные жители, а брат с сестрой приветствовали их в ответ. Какой-то мальчишка выскочил прямо под копыта Бузины и гневного крика Анны испугался больше, чем риска быть раздавленным.

– Ты что, припадочный?! Как можно не заметить целого оленя?! – кричала Анна, а мальчик пятился, бледнел и бормотал слова извинения.

Анна фыркнула и тут же заулыбалась, увидев нужный дом. Дёрнула брата за рукав:

– Смотри, вон “Дубовый лист”!

– Я знаю, Анна. Я тут всю жизнь живу.

– А, точно.

– Зачем ты накричала на бедного мальчика?

– Слушай, ну, если ему так надоело жить – пускай встречается со смертью не с нашей помощью.

Анжей подвёл сани к самому входу таверны, накинул поводья на столб, приказал собакам ждать и вошёл вместе с сестрой внутрь “Листа”.

Помещение было довольно тёмным – его построили давно, когда окна ещё делали слишком маленькими, дабы сохранить тепло. На стенах висели картины, изображающие сказочные сюжеты, брёвна в стенах потрескались, с потолка свисали пучки трав, которые хозяйка добавляла в стряпню. В углу сидели трое мужчин, играли в нарды. Хозяйка по имени Хлома подметала пол. Услышав посетителей, она резко подняла голову и лицо её озарилось простодушной улыбкой. Она всегда казалась Анжею очень приятной и родной, эдакой доброй четвероюродной тётушкой: широкое лицо, серые добрые глаза, дородная фигура, румяные щёки и постоянное тепло в голосе.