Вета Янева - Гарь. Красные псы Калахута: том первый

– Эгей! – крикнула Анна им. – Не видали тут бочку с башем?

Рыбаки переглянулись и дружно указали вдаль.

Проехав ещё минут десять, Анжей и Анна оказались в конце причала и, заодно, деревни: здесь уже начинали возвышаться недружелюбные серые скалы, облепленные водорослями и ракушками. Каменный берег принимал в свои объятия мёртвую утварь: дырявые лодки, скелеты корабликов, сломанные паруса, худые сети и, конечно, бочки. Сани остановились: дорога закончилась, а вода слизывала снег с пляжа.

Мерный шум волн и визгливый чаячий крик – вот и всё, что было живого в этом тупике.

Брат с сестрой переглянулись. Затем Анна спрыгнула с саней, огляделась. Пожала плечами, сложила варежки рупором и крикнула:

– Эгей! Баш в бочке! Ты тут?

Ответа не было. Блинчик и Яблочко гонялись за чайками среди лодок, но больше – ни движения.

Анна попыталась ещё раз:

– Слушай, нам очень надо с тобой поговорить! Мой брат очень волнуется за ваш остров, а времени смотреть в каждую бочку у нас нет!

И снова лишь вой ветра и далёкие крики рыбаков в море. Анжей сжал кулак: неужели не успели? Или ошиблись?

Он смотрел на море, на его мерные волны и глубокую синеву и не понимал, как оно может оставаться таким спокойным в этой ситуации.

Внезапно собаки прекратили свою игру и замерли, уставившись на какую-то тень. А тень не обращала на них никакого внимания, да и уже, выбравшись из-под завалов, не была тенью, а была юношей не старше двух декад отроду.

Небольшой рост, правильные черты лица, раскосые черные глаза… Анжей узнал его сразу, даже вспомнил имя: Орсин. Много с ним не общался, лишь периодически наблюдал за его танцами на поляне да встречал в Дереве-Дворце.

Баш подошёл к ним лёгкой походкой, не без тени улыбки. Одет он был легко: рубаха, бриджи и тканевые ботики, но, казалось, никакого дискомфорта по этому поводу не испытывал. Это было делом обычным: баши не очень-то были чувствительны к погоде.

Встал в метрах двух и впился взглядом в пришельцев.

Анна присвистнула.

– Да уж!..

Что она этим хотела сказать Анжей не понял. Сделал шаг вперёд. Орсин отступил.

– Маяк горит! Орсин, ты помнишь меня? Меня зовут Анжей, я жил у вас где-то… не знаю, на самом деле, сколько времени прошло. В общем, я жил при короле Гране. Баш-Гране.

– Ааааа… – оскалился баш, блеснув небольшими клыкам. – Щенок Его Величества! Помню твою огненную голову.

Голос у него был с хрипотцой, а улыбка придавала схожести с хорьком. Анжей привык, что баши быстро теряли внешнюю миловидность, стоило им открыть рот или перестать заигрывать с собеседником, а вот Анна от такой перемены поморщилась.

– Подбирай слова! Звучит не очень приятно, – сказала она Орсину.

Поднырнув, словно рептилия, баш приблизился к ним, всё так же улыбаясь. Перевёл угольные зрачки с брата на сестру и спросил:

– Что вам надо? Вам что-то от меня надо? Нет? Тогда я ухожу…

– Нет, постой… Скажи, пожалуйста, что случилось с островом Цветов? Почему ты тут?

Губы Орсина искривились:

– Он сгорел. Я тут, потому что некуда идти, и я люблю море.

На этой фразе баш развернулся и пошёл обратно на пляж, а Анжей наблюдал за удаляющейся фигурой и пытался понять…

Сгорел?

Как остров Цветов мог сгореть? Он окружен морем, они не разводят огня! А что с башами? А что с Граном?

Он пытался задать все эти вопросы Орисну, но никак не мог начать говорить: всё новые и новые страшные мысли посещали голову и сдавливали горло.

По счастью, Анна была проворнее, в два прыжка она догнала баша и встала прямо перед ним. Юноша зашипел и отшатнулся.

– Э, нет, погоди!

– Я ответил на все ваши вопросы!

– И мы тебе за это благодарны, но не мог бы ты рассказать… м… подробнее?

– Что?

Яблочко и Блинчик подошли к хозяину и сели у его ног. На баша они внимания не обращали. Анжей машинально погладил их, подошел к сестре.

– Пожалуйста, Орсин. Я очень волнуюсь.

Отсупив ещё на шаг, Орсин прорычал, заламывая руки:

– Что ты волнуешься? Зачем ты волнуешься? Зачем волноваться, если уже ничего нет?! Остров загорелся весь, и всё!

– Но он же огромный! – воскликнул Анжей.

– Вот огромный и загорелся!

Анжей сжал кулаки. Разговаривать с не-людьми, это, конечно, целое искусство. Искусство, которым Анна не владела, а потому начала раздражаться.

– Ты можешь просто и по-человечески сказать, что случилось?

Тут Орсин начал смеяться:

– Не могу! Я же не человек!

– Да чтоб тебя… -выкрикнула сестра, но Анжей успел её прервать, положив руку на макушку.

Прошлая её ссора с башем закончилась не слишком хорошо, и повторения не хотелось.

– Орсин, – начал он как можно мягче и вкрадчивые. – Скажи, пожалуйста, если остров Цветов сгорел, то как ты тут оказался?

– Я сбежал через дверь!

– А остальные?

– А остальные не сбежали. Ну… – он на секунду задумался. – Не все. Кто-то сбежал, кто-то не сбежал.

– А Гран? – голос чуть дрогнул.

– Какой Гран? – поднял брови Орсин.

– Король Ваш, Его Величество Баш-Гран. Я же только что говорил.

– Ааааа, этот! Нет, не сбежал. Он сделал так, что мы могли сбежать и сгорел.

Анжей закрыл глаза. В один миг весь его мир наполнился только шумом волн, а всё остальное перестало существовать, и одна-единственная мысль билась в голове, повторяя сердечный стук.

«Как глупо».

Он почувствовал только, как Анна дёргает его за рукав и обращается к башу:

– Так, а ты видел, как он сгорел?

– Что?

– Король!

– Нет! Я же ушёл , говорю же! Вы вообще слышите?

– То есть ты сбежал, он остался там и ты, не видя, говоришь, что он сгорел?

– Да!

– Да что ж ты как…

– Но был же огонь!

Анна застонала, возведя очи к небу. Анжей глубоко вздохнул, отогнал страх, змеёй бегущий по позвоночнику, выпрямился:

– Орсин! Послушай, это важно. Где остальные баши?

Из тона Орсина можно было выжимать по скляночкам яд:

– Сго-ре-ли.

– Да нет, те, кто выжил.

– А! Не знаю. Ушли.

– Ладно. Тогда послушай: как ты думаешь, мы сможем попасть на остров Цветов?

– Не знаю. Я могу уйти? Вы мне надоели.

– Нет, подожди. А ты можешь показать, где ты вышел оттуда?

– Могу!

– Спаси…

– Но не хочу. Мне и в бочке нравится.

Анна вскрикнула и пнула гнилую доску. Та разломилась напополам, обнажив гнилое нутро.

– Анж, я теперь понимаю, почему у тебя такое терпение! Неужели там каждый вот такой вот? – она указала на Орсина.

– О да, – угрюмо отозвался Анжей, бегло вспоминая свои диалоги с чудесными представителями этого народца.

Практика помогла ему отыскать слова:

– Хорошо, Орсин, я понимаю, почему ты не хочешь. Давай так:ты нас проводишь, а мы тебе что-нибудь за это дадим?

Подобное предложение сразу заинтересовало баша. Он задумчиво прищурился, почесал подбородок, критично осмотрел людей, затем сани и, спустя целую вечность молчания, ткнул пальцем в колокольчики на рогах Бузины.