Виктория Миргород - Вендетта светлой королевы

Элли, ловко как белка, взобралась по веткам на забор и улеглась вдоль него на живот. Толщина его оказалась вполне достаточной, чтобы лежалось с комфортом. Сантиметров тридцать навскидку. А за забором обнаружилась круглая площадка, засыпанная песком, метров пятьдесят в диаметре. Все как и рассказывал отец. Когда-то на этом самом полигоне он отрабатывал каждое новое освоенное заклинание. Здесь же проводились соревнования темных магов, экзамены и даже дуэли. Во времена юности отца они ещё не были запрещены. Как и некромантия. Площадка была круглой, потому что это лучшая форма для защитного контура. Песок хорошо поглощал и рассеивал остаточную магию. Все было подчинено соображениям целесообразности. Несмотря на то, что Элли точно знала, что в стену вмонтировано пять артефактов поглотителей по вершинам пятиконечной звезды, весь полигон ощущался как единое целое. Вот такой большой защитный артефакт. Причём, защита чувствовалась как трехмерная. То есть, пространство над и под полигоном тоже не пропускало магию.

Элли свесилась внутрь по пояс, держась за стену одной рукой, припала к ней и попыталась нащупать защитный контур. Безрезультатно. На пробу послала лёгкий магический импульс. И, о чудо, пусть на долю секунды, но смогла почувствовать сеть защитной магии поглотившую этот импульс. Как будто огромный зверь проснулся. И облизнулся с явно ощутимым удовольствием. Вот это да. А у контура, выходит, живой страж. То есть был когда-то живым. А потом его принесли в жертву и частично подняли, лишив тела и запечатав сознание в защитный контур. По ощущениям собака. Но не факт. Одно несомненно. Автор сего творения – некромант. И жертва здесь была принесена далеко не одна. Крови на пентаграмму такого размера ушло немерено. Но резать кур любой тёмный может. Другое дело, привязать стража. На такое способен только некромант. Надо же. Об этом отец не рассказывал. Элли подлила ещё силы на защитный контур, желая рассмотреть его получше. А потом ещё. И ещё. И ещё. Увлеклась в общем.

– Ты что там вытворяешь? – Послышался снизу возмущенный возглас. – Немедленно спускайся. Хочешь чтобы тебя здесь застукали?! Ещё занятия не начались, а ты уже успела влезть куда не надо!

Элли скатилась со стены наружу, повиснув на руках, и легко спрыгнула вниз. Быстро осмотрелась и остановила удивлённый взгляд на подруге.

– Здесь же никого нет. С чего такая паника?

– Ты колдовала!

– Ну да. А как по твоему ещё я могла изучить защитный контур? Он вообще-то не активен, когда на него не воздействуют магией. А, кстати, как ты поняла, что я колдовала? Что-то все же просочилось наружу?

– Не о том думаешь. Уходить надо. В универе наверняка уже знают, что на полигоне кто-то колдовал. А так, ничего не просочилось. У тебя волосы искрили. Не сильно. Но этого достаточно чтобы понять, что ты ману льёшь. Я ещё испугалась, что стена из тебя ее тянет без твоего ведома.

– Ладно. Пойдём. Не хватало действительно спалиться. Хотя, по идее, изнутри полигона вообще никакая магия просачиваться не должна. В том числе и следящая.

Обратно, по полузаросшей тропинке, шли, дергаясь от каждого шороха. Даже Элли прониклась нервозностью Стефы. Но навстречу девушкам так никто и не попался. То ли полигон действительно экранировал любую магию, в том числе и следящую, то ли был брошен так давно, что на нём даже не осталось следящих артефактов, то ли эти артефакты фиксировали не только факт применения магии, но и личности нарушителей. И, если было верно последнее, в ближайшем будущем следовало ждать крупных неприятностей.

Впрочем, никаких последствий посещение девушками заброшенного тренировочного полигона темных магов за собой не повлекло, и они, в суматохе начинающегося учебного года, о нем благополучно забыли до поры до времени. Учиться в университете для Элли оказалось не то чтобы сложно, скорее непривычно. Огромные аудитории, толпы незнакомых людей, скучные лекции, враждебно настроенные преподаватели. С последним оказалось особенно сложно смириться из-за того, что к Элли до сих пор так никто не относился. Гувернантка, занимавшаяся ее образованием первые десять лет, была неизменно внимательна, терпелива и доброжелательна, отец, перехвативший у нее инициативу шесть лет назад, оказался лучшим учителем, какого только можно представить. Здесь же преподавателям до нее в лучшем случае не было никакого дела. В худшем – они были откровенно враждебны.

Разобралась в причинах такого отношения Элли сразу же, но объяснять преподавателям причины своего выхода из клана разумеется не стала. Вместо этого она ушла в глухую оборону и привычно занялась самообразованием. Благо, отец привил ей нужные навыки, а университетская библиотека предоставляла огромные возможности в этом отношении. В общем, девушка окопалась в этой самой библиотеке и быстро приобрела репутацию, книжного червя, зануды и зубрилки. При этом, как ни парадоксально, острой на язык. После нескольких попыток отпустить в ее адрес едкий комментарий, сокурсники начали ее сторониться, опасаясь получить ни чуть не менее едкий ответ. Преподаватели постепенно смирились с тем, что ушибленная на голову “золотая” девочка, темная, предавшая свой клан, учится лучше всех на потоке, и её практически не возможно подловить на недостатке знаний.

А один из них явно выделял её как лучшую студентку и даже периодически хвалил. Жаль только – это был преподаватель биологии, которая для Элли, как для будущего артефактора, была практически бесполезна. Во всяком случае, ей так казалось. Хорошее отношение профессора Элли списывала на его лояльность к тёмным, в защиту которых он неоднократно высказывался. Правда, остальные преподаватели относились к ней тем хуже, чем лучше относились к тёмным магам, считая, что она предала свой клан, но этот профессор видимо догадывался, что все далеко не так просто.

Звали его Уильям Стентон, был он молод, во всяком случае на вид, что в случае мага ещё ни о чём не говорило, харизматичен, красив, и холост. Студентки были в восторге. Они ходили за ним дружной толпой и смотрели влюблёнными глазами. Профессор оставался неприступен. Элли этих восторгов не разделяла. Помимо того, что он не нравился ей чисто внешне (Мастью не вышел. Блонд Элли терпеть не могла не только на себе, но и на других из-за белесых бровей и ресниц.), она даже в бреду, пожалуй, не представила бы себе отношения между студенткой и профессором. Слишком уж неравное положение.

Тем сильнее оказалось ее удивление, когда выяснилось, что в ряды армии поклонниц затесалась ее единственная подруга – Стефа. Правда, быстро выяснилось, что она в профессора вовсе не влюблена. Уильям Стентон вызывал у Стефы восхищение своими исследованиями в области микробиологии. Оказалось, что профессору принадлежат несколько важных открытий в этой области, и Стефа мечтала пойти по его стопам. К тому же, ей импонировало его хорошее отношение к темным магам, которых сама Стефа считала незаслуженно обиженными. В общем, подруга сотворила себе кумира в лице Уильяма Стентона, поклонялась ему и искренне считала непогрешимым. Все это было настолько на неё не похоже, что Элли даже заподозрила внешнее магическое воздействие на её психику, но быстро отмахнулась от этих мыслей. В светлой магии был только один запрещённый вид волшебства, и это был как раз он. Не мог, вот просто не мог, уважаемый профессор прямо в стенах университета совершить такое. Да и талант менталиста, необходимый для такой магии, был огромной редкостью. К тому же, профессор этот всё-таки заслуживал уважения, как своими достижениями в науке, так и прогрессивными взглядами и, в конце концов, Элли пришлось смириться с восторженным отношением подруги к нему. Тем более, это никому не мешало.