Виктория Миргород - Вендетта светлой королевы

Между тем, жизнь постепенно налаживалась. С сокурсниками был установлен вооруженный нейтралитет, преподаватели осознали, что исключить за неуспеваемость скандально известную студентку не получится, и оставили ее в покое. Элли хватило пары месяцев, чтобы оградить свою персону от посягательств с чей бы то ни было стороны. А между тем, самой девушке такая жизнь напоминала болото. Ей было невыносимо скучно. Не хватало острых ощущений, которые дома ей обеспечивал отец, периодически поручавший девочке дополнительные расследования, когда доказательства собранные полицией казались ему сомнительными, и до сих пор поощрявший игры в шпионов, в последнее время проходившие все более успешно. Даже отцу далеко не сразу удавалось найти, самостоятельно сделанные Элли, следящие артефакты. Как раз после их изобретения четыре года назад, девушка окончательно определилась с выбором профессии. Такая зарядка для ума была гораздо интереснее постижения книжной мудрости. В общем, за нехваткой привычных развлечений, Элли отчаянно тянуло хулиганить. А единственная подруга эту тягу не разделяла. Стефа, в своих неистребимых спокойствии, уравновешенности и дьявольской предусмотрительности, обрубала на корню все поползновения новообретённой подруги учудить что-нибудь эдакое.

В итоге, новость о том, что найден труп профессора кафедры целителей, была воспринята Элли чуть ли не с радостью. Благо, лично девушка с этим профессором знакома не была. И в идею поучаствовать в расследовании вцепилась зубами и когтями, сходу отметая версию о естественной смерти. А вот полиция такого энтузиазма не проявила. Причиной смерти был признан инфаркт, и на этом, собственно, расследование и закончилось. Впрочем, такой мелочью, как официально закрытое дело, Элли было уже не остановить. Она стала на след.

Дело было в том, что инфаркт несчастному профессору мог легко организовать любой инициированный светлый маг. Даже необученный. А учитывая тот факт, что тело было найдено только через 12-14 часов после наступления смерти, никаких следов магии, если они были, на нем, разумеется, не сохранилось. Умер вечером, а нашли его утром. Следы остаточной магии сами по себе рассеивались максимум за восемь часов. Положение усугублялось тем, что профессор скончался в своем кабинете прямо в университете. И войти в этот кабинет, в тот временной отрезок, когда он умер, мог кто угодно: преподаватели, студенты, даже кто-то посторонний. В последнем случае и отвод глаз не потребовался бы. Достаточно было надеть форму.

В чем-то Элли полицию понимала. Дело обещало быть трудным, если бы они признали, что это всё-таки убийство. Слишком много подозреваемых, неизвестный мотив… А с другой стороны всегда существовал запасной вариант. Любой некромант мог просмотреть память жертвы и выяснить личность убийцы. И, в конце концов, это ведь не простой человек, а целый профессор. Можно было бы и привлечь помощь со стороны. Но нет. Некромантия запрещена.

Собственно, если бы полиция занялась расследованием, или хотя бы сделала вид, что занялась, возможно, Элли бы в эту историю и не влипла, но дело закрыли, и с этим юная некромантка была категорически не согласна. Был у неё на примете один занимательный ритуал. Не опробованный. Но, теоретически, подходящий даже для неинициированного мага. Для ритуала требовалось добыть хоть что-нибудь от почившего профессора, лучше конечно кость, но, на крайний случай, подошла бы и прядь волос.

Материал, как ни странно, достала Стефа. У неё, как и у всех светлых магов, обязательным предметом было целительство, и, соответственно практика в морге, а значит и доступ туда. На сей раз, подруга была полностью солидарна с Элли в желании выяснить обстоятельства смерти профессора, которого она, в отличие от той же Элли, знала не понаслышке. Как раз целительство он и преподавал. По словам Стефы, студенты его не то чтобы любили, но уж точно уважали. Поблажек студентам он не делал, ибо целительство не тот предмет, по которому можно было поставить зачёт за красивые глаза, не опасаясь последствий для их будущих пациентов. Зато лекции у него всегда были интересными и спать на них ни кому не хотелось. А ещё профессор был противником политики, проводимой в последние пятнадцать лет в отношении тёмных магов, чем заслужил особое расположение со стороны Стефы.

Она как-то обмолвилась, что Элли – не первая её темная подруга. Семья Стефы жила во владениях клана Миральди. Её отец был у них семейным доктором, поскольку темные в принципе не способны на целительство. А Стефа дружила с их детьми. Печально известный Рикардо Миральди её другом не был из-за разницы в возрасте. Когда его сослали на границу черной пустоши, Стефе было всего двенадцать лет, но историю эту она знала хорошо. Да и самого Рика тоже знала. Всё-таки старший брат подруги детства.

В общем, подруги единогласно решили, что расследованию быть. Стефа, ради такого случая, совершила набег на морг, разжившись там прядью волос жертвы. И, когда уже казалось, что этот этап плана выполнен успешно, дорогу на выход из морга ей заступил новый преподаватель кафедры целителей.

Точнее, его подмена. Видимо, пока не найдут постоянного. Ибо Маэлин, при всех своих не малых достижениях на поприще целительства, на роль преподавателя не подходил от слова совсем. Местная знаменитость, друг ректора УМИТа и ходячий талисман кафедры целителей, старший из ныне живущих светлых магов, по официальной версии (Теоретически, была ещё его мать, но её уже сорок лет никто не видел, что, впрочем, вовсе не гарантировало того, что ее нет в живых. Она пропадала и на более длительные сроки. Но, по закону, пропавшего без вести человека признавали умершим через двадцать лет.) семисотлетний архимаг выглядел лет на двадцать максимум и вел себя соответственно. Ибо любому инициированному магу на вид всегда столько лет, на сколько он себя чувствует. А жить он может вообще вечно. Маэлин в университете околачивался постоянно. При этом никто не знал с какой целью. Он не учился и, до последнего времени, не преподавал, зато присутствовал абсолютно на всех студенческих вечеринках и даже просто посиделках, частенько его можно было встретить в мед блоке или библиотеке, а теперь вот и в морге.

Стефа, всё ещё лелея надежду, что этот товарищ объявился здесь не по её душу, а по каким-то своим делам, попыталась прошмыгнуть мимо него в дверь. Надежда оказалась напрасной. Ангел во плоти (белобрысый и даже с кудряшками, совсем как Элли) плавно сместился в сторону, снова загородив Стефе проход, и заговорил, окончательно обозначив свои намерения и лишив девушку надежды на благополучный исход предприятия.

– Что ты здесь делаешь? – Спросил он.