Виктория Миргород - Вендетта светлой королевы

Стефа о чём-то задумалась, а у Элли появилась возможность в свое удовольствие поглазеть по сторонам. А посмотреть было на что. Дома двух, трёх этажные. Без столичной страсти к украшательству, зато многие фасады прикрывала сетка, по которой вился виноград. Между домами тянулись веревки для сушки белья. Мощеные узкие улочки, на которых совсем не было лошадей, радовали глаз удивительной чистотой. Ни повозок, ни всадников, ни, соответственно, лошадиного навоза. И никаких помоев на улице. Редклиф славился своей прогрессивностью. Первый город, в котором построили канализацию. Люди перемещались либо пешком, либо на велорикшах. Несколько раз на глаза попались и двухколёсные велосипеды, но их было мало. А один раз мимо проехала самоходная повозка с паровым двигателем.

Поездка завершилась у проходной университета, огромная территория которого была окружена кованой оградой в два человеческих роста. За ней хорошо просматривался ухоженный парк и несколько корпусов зданий. За ограду велорикшу не пустили. На проходной Стефа взяла тележку, почти такую же как на вокзале, погрузила на нее чемоданы и повезла в сторону общежития, предварительно показав Элли, где искать приёмную комиссию, попрощавшись и ещё раз напомнив о назначенной встрече после зачисления в университет. Следуя указаниям подруги, Элли добралась до административного корпуса.

В приёмной комиссии, отстояв небольшую очередь, девушка получила анкету, которую требовалось заполнить, расписание вступительных экзаменов и списки вопросов к каждому из них. К этому Элли была готова. Именно ради такого случая, один из четырёх ее чемоданов был на половину забит конспектами. Книги отец ей с собой не отдал, а вот конспекты являлись личным имуществом. Девушка быстро заполнила анкету, благо – там не было ничего сложного, записалась на вступительные экзамены и отбыла в свою гостиницу готовиться. Поехала опять на велорикше. Пока ехали, слегка пересмотрела свои планы, решив сначала заглянуть к старьёвщику и ювелиру, а потом уже окапываться в конспектах. Водителя велорикши попросила подождать, сбегала в свою комнату, забрала три чемодана, в которых были вещи предназначенные на продажу, спустила их вниз и сказала отвезти ее к старьёвщику.

Улица, на которой находилась его лавка, оказалась очень людной. Там во всю шла торговля. Товар был выставлен прямо на уличных прилавках. Торговцы старательно перекрикивали друг друга, зазывая к себе покупателей, а бывало и хватали за руки и затаскивали к себе в лавку зазевавшихся прохожих. Элли искренне удивлялась: “Неужели вот так насильно действительно можно заставить кого-то что-то купить?”. Девушка отпустила велорикшу, зашла к старьёвщику, скупающему и продающему подержанную одежду, занесла свои чемоданы и вежливо поздоровалась с хозяином лавки.

– И вам не хворать, леди. – Пробасил дородный мужчина за стойкой. – Что за нужда привела вас ко мне? Хотите что-то продать?

Он указал подбородком на чемоданы.

– Да. Там платья. Посмотрите?

– Конечно.

Элли распаковала чемоданы и выложила перед старьевщиком свое богатство. Новые платья, специально пошитые для этих целей, удалось сбыть с рук без всяких трудностей. Правда, если бы девушка хоть немного умела торговаться, она могла бы выручить за них чуть ли не вдвое большую сумму, но такому юную аристократку никто, разумеется, не учил. Впрочем, после продажи платьев, она получила ровно столько денег, на сколько они с отцом и рассчитывали. Так что непредвиденных трудностей не возникло. Неумение торговаться было учтено и компенсировано количеством товара на продажу. Из лавки старьевщика Элли вышла уже в сумерках, поэтому поход к ювелиру пришлось отложить на следующий день.

Утром девушка посетила лавку ювелира и точно так же продала драгоценности. Разумеется фамильных среди них не было. Все они были куплены отцом, специально для этих целей, в течение последних шести лет. Когда с этим было покончено, Элли поехала в банк, открыла новый счёт на свое имя, положила на него почти все деньги, забрала чековую книжку и со спокойной душой укатила в свою гостиницу готовиться к экзаменам. Вырученной за платья и драгоценности суммы было вполне достаточно, чтобы полностью оплатить обучение. Ещё и на питание осталось. Правда, с этим придется что-то делать, потому что растянуть оставшиеся деньги больше чем на два года вряд-ли получится. Однозначно, надо будет искать подработку.

Вернувшись в гостиницу, Элли наконец-то добралась до последнего чемодана. Помимо конспектов в нем лежали: саквояж с основными инструментами, необходимыми артефактору или ювелиру, два зимних пальто длиной до колена, одно красное, другое бежевое с коричневым, черный кожаный плащ, четыре пары зимних сапог, две пары демисезонных ботинок, четыре пары туфлей, черные мужские брюки, чёрное вечернее платье в пол, без рукавов, с открытой спиной и юбкой годе, благодаря чему оно занимало совсем немного места, и десяток комплектов нижнего белья и гольфов. Из обычной одежды, осталась только та, что была сейчас на Элли: кофейного цвета жакет, юбка и шляпка с бежевой отделкой и бежевая же блузка с кружевным жабо и манжетами. После поступления Элли рассчитывала почти всегда носить форму. По крайней мере, пока не придется начать работать. Но это точно не в первый год. Как говорил отец, адаптироваться надо постепенно.

На этой светлой мысли Элли оставила вещи в покое и окопалась в конспектах. Через два дня ей предстояло сдавать геометрию. Ещё через два дня алгебру, затем диктант, историю, биологию, химию и, наконец, физику. Список обязательных вступительных экзаменов для магов, помимо этого, включал в себя ещё и собеседование с куратором направления магии, на которое поступал абитуриент. Для обычных людей после окончания экзаменов в приемной комиссии просто вывешивали списки поступивших, после чего они могли оплатить обучение у секретаря директора и получить пакет документов включающий в себя: пропуск на территорию университета, талон на выдачу формы, документ дающий право на заселение в студенческое общежитие и, за отдельную плату, талоны на питание.

Две недели прошли как во сне. Два дня на поиски по конспектам ответов на вопросы билетов и повторение этих ответов, экзамен в конце и снова все по кругу только уже по следующему предмету. Знаний у Элли было достаточно. Все экзамены она сдала на высший бал, но, под конец, нервное напряжение все равно зашкаливало. За эти две недели она ни с кем не познакомилась и даже заговаривала с людьми только по необходимости. Не до того было. Закончилось все, когда она увидела свое имя в списке поступивших. Как будто гора с плеч свалилась. Осталось только уладить последние формальности. Отстояв километровую очередь в кабинет секретаря, Элли поняла, что формальности формальностями, а расслабляться несколько рановато. Обучение она оплатила сразу за пять лет, питание в студенческой столовой пока только за год. Расплатилась банковским чеком. Забрала свой пакет документов и пошла получать форму. За ней тоже пришлось отстоять километровую очередь. Единственное, что утешало – форма в УМИТе была красивая. Всё-таки, таким образованием, которое требовалось показать на вступительных экзаменах, могли похвастаться только дети богатых родителей. В большинстве своем аристократов, но были и дети из купеческих семей. А богатые детки некрасивую форму носить категорически не желали. Вот и обновлялась она каждый год по последней моде. Только цвета и логотип университета оставались неизменными. В этот раз женский вариант состоял из приталенной жилетки с логотипом и расклешенной юбки на кокетке длиной до щиколоток из плотной серой ткани в черно-красную клетку. Юбку и жилетку выдавали в двух экземплярах, а вот белых блузок с кружевными жабо и манжетами было аж пять. Мужская форма от женской отличалась только тем, что вместо юбки были брюки. Сразу Элли форму не отдали. Ее ещё надо было подогнать по фигуре, так что пока только сняли мерки и сказали прийти через неделю. Когда Элли покинула кабинет, выделенный на время подготовки к учебному году портным, было без пятнадцати два. Времени, чтобы добраться до женского общежития, оставалось вобрез.