Андрей Лысяков - Обратно на небо. Том 2

Темненькая смуглая северянка все время проводила со мной, охотно отвечая на мои вопросы и слушая рассказы о моей родине. Частенько я ловил себя на мысли, что мне приходится насильно внушать самому себе, что нас с ней связывает только лишь взаимное любопытство. Которое, как известно, очень быстро проходит. Вдобавок я годился ей в отцы, а своего папашу она почти не знала. Таким образом, мысленно удочерив юное создание, я продолжал лоботрясничать вместе с ней и с ее друзьями, ожидая возвращения хозяина замка на Неоновом пляже.

– А у тебя много женщин было? – неожиданно спросил меня Фил, когда мы нечаянно отстали от остальных.

– Честно? – спросил я, думая, как бы корректнее ответить. – Я их не считал. Жизнь длинная. Люди встречаются, а потом уходят, и ты их забываешь. А что?

Наша маленькая компания возвращалась пешком от урочища, куда мы провожали целую колонну первогодок, проживавших в центральной и южной части колонии. Там детей забрал гигантский ржавый автобус, чтобы развезти их по домам.

– Мне слово твое нужно, – опустил он голову, – совет, что ли…

– Насчет твоей беленькой красавицы Ники?

– Откуда ты знаешь?

– Это все знают! Думаешь, не видно?

Начинать длинный монолог я не спешил, предоставив парню возможность привыкнуть к мысли, что все окружающие видят его юношеские секреты как на ладони.

– Хорошо. Отвечу на все твои вопросы. Только сначала давай договоримся, что твоя симпатия к ней – это совершенно нормальная вещь.

– Я знаю, но…

– Тогда зачем ты краснеешь и стараешься это скрыть?

Он пожал плечами.

– Значит, все-таки стесняешься?

Фил угрюмо кивнул.

– Тогда у тебя ничего не выйдет, – цинично улыбнулся я, глядя, как паренек становится еще мрачнее.

– Почему?

– Потому что женщины, а особенно в ваших диких краях, очень редко интересуются стеснительными парнями.

– И что ж делать тогда? – спросил он. – За волосы – и в кусты?

– Вряд ли это пройдет с дочерью генерала, – покачал я головой.

От этого мой собеседник совсем сник.

– В том-то и дело. Кто она – и кто я…

– А вот это твоя главная ошибка.

– Как ни крути, только одни ошибки и есть…

– Еще не поздно все исправить.

– А как?

– Ты что, не слушаешь меня? – усмехнулся я и толкнул юного бандита в плечо. – Говорю же, перестань смущаться и забудь о том, что она дочь генерала. Статус не имеет значения. Ваша местная знать ничем не отличается от рабочего народа. И твои, и ее родители были выращены в одних и тех же пробирках, просто так получилось, что одни оказались на заводе, а другие – в Церебриуме, вот и все. Как горсть зерен в траву бросить. Никогда не знаешь, какое из них упадет на камень, а какое склюет птица. Кстати, о родителях. Ты когда-нибудь видел ее отца?

– Да, я его знаю. Надо поговорить с ним?

– А при чем тут он?

– А зачем тогда ты о нем начал?

– Наконец-то мы включили мозг, – похвалил я. – Возможно, ты просто не знаешь, что девушки часто сравнивают потенциальных партнеров со своими отцами. Это было доказано учеными лет триста назад. И сейчас очевидно, что это сравнение далеко не в пользу, скажем к примеру, твоего соперника Маркуса…

– Ты и это знаешь?! – вылупился на меня Фил.

– Да ты сам постоянно на это намекаешь, – расхохотался я. – И, кстати говоря, сам себе этим все портишь. Нет его, понятно? Он – ничто. Пустое место. Просто ноль без палочки по сравнению с таким… мощным аналитическим умом, как у тебя. Но, надо отдать должное, он прет как танк на пехоту. И Ника давно стала бы его женщиной, если бы он ее хоть немного интересовал.

– Правда? – впервые за этот вечер улыбнулся Фил.

– А ты как думал?..

Я безмятежно задрал голову, давая юноше понять, что самое прекрасное в этом мире – это свет Хеопса в синем ночном летнем небе, а женщины – дело наживное.

– Это хорошо. – Юный заводчанин снова попытался нацепить на себя маску хладнокровия.

– Но и тебе следует над этим задуматься. Напор важен. Но он должен быть чем-то подкреплен. Для начала добавь в свое поведение что-то генеральское: немного достоинства, сдержанности и рассудительности.

– Ясно…

– Далее помни о том, что она уже прекрасно знает, что нравится тебе, а значит, какой смысл пытаться это скрыть? Глупо? Конечно, глупо.

– Надо сказать ей об этом?

– Так будет еще глупее, – с сомнением покачал я головой. – Во-первых, как я уже сказал, она это уже знает. А во-вторых, что она может сейчас тебе ответить? В лучшем случае это будет: «Да, я знаю, Фил, спасибо!» И что ты будешь делать дальше?

Парень снова пожал плечами, соглашаясь со мной.

– Лучше наберись терпения. Будь взрослым и уверенным в себе мужчиной, который очень уважает себя. Пусть привыкнет к твоему новому поведению. Ей должно быть приятно и комфортно в твоем обществе. Она не должна стесняться твоих знаков внимания.

– Каких знаков? – встрепенулся Фил.

– Сдержанных! – ткнул я указательным пальцем парню в плечо. – Завтра ты ей улыбнешься, послезавтра – подашь руку, через два дня при всех подаришь ей красивый цветок. И больше никаких склок и ругани, понятно? Только терпение. Помни, что она всегда сравнивает тебя со своим отцом, а он бы так никогда не поступил…

– И как долго терпеть? – Глаза парня начали светиться.

– Сколько потребуется, – многозначительно кивнул я. – Хоть всю жизнь, если она того стоит. И не требуй ничего взамен. Захочет встать и уйти – пожалуйста. Улыбнется кому-то – на здоровье. Пусть капризничает сколько угодно. Важно, чтобы она понимала, что, пока ты жив, она никуда от тебя не денется.

– Как же она это поймет?

– Она прочтет это в твоем взгляде! Женщины обладают звериным чутьем на такие сигналы!.. Доходит?

– Ага! – Фил расплылся в счастливой улыбке. – Спасибо!

– А теперь иди спать. – Я хлопнул его по спине и добавил: – А то завтра в твоем взгляде нельзя будет прочесть ничего хорошего.

– Ладно! А ты?

– А я тут посижу немного. Ступай… И не забудь про генерала!

Мы подошли вплотную к высоченным, как секвойи, деревьям, за которыми скрывался вход в замок. Махнув мне рукой, довольный Фил исчез в густой тени пышных крон, а я неторопливо побрел обратно к озеру, предвкушая тихое уединение на теплом песчаном пляже.

Ноги ломило после целого дня ходьбы. Сняв побитые приключениями ботинки, я сполоснул ноги в нежно-прохладной воде и уселся на самом краю подсохшей линии прибоя. Случайный путник увидел бы в этом месте одинокую фигуру на берегу, а не целый населенный пункт – ни огонька, ни очага, ни собачьего лая. Только темный лес на крутом склоне, озеро и светящаяся в небе планета Хеопс.

Как лают в земных деревнях поздними вечерами цепные собаки, я вспомнил с трудом. Это воспоминание точно всплыло в моей памяти, как всплывает утопленник в стоячей воде – медленно и неприятно. Я находился на другой планете, и это навсегда, а потому услышать собачий лай мне было более не суждено.