Александр Верт - Жар-птица

Такое, что Добромир попятился. Пес огромный, трехголовый мчался вниз, ушами хлопая. Слюна с клыков метровых во все стороны летела.

– Прости меня, мама, за такую короткую жизнь, – прошептал Добромир, к самой лестнице пятясь.

Против такого монстра и меч не поможет, и тот при Булате остался.

Простился Добромир с жизнью, зажмурился, а тут голос громогласный раздался:

– Церба, стоять! – велел он.

Пес остановился, если он, конечно, был псом, и только самой слюнявой центральной мордой хлюпнул.

– Наш гость не намерен с тобой играть, – уже тише сказал тот голос, и хозяин его вышел на свет.

Кащеятус собственной персоной, в черном сюртуке, потрепал страшного зверя по подставленному уху и улыбнулся Добромиру странной, зловещей и все же добродушной улыбкой с заметными клыками.

– Добро пожаловать в мой дом, царевич, – сказал он.

– Почем знаешь, кто я? – поразился Добромир.

– По крови твоей, по крови. Ты как раз к обеду. Разделишь со мной трапезу. Идем, а то скучно мне тут одному. Цербуша, иди, погуляй во дворе, только коня не трогай, он – не твоя забава.

Цербуша – громадина трехголовая метров пяти в холке – радостно поскакала во двор, повизгивая так, что горы дрожали.

Привел Кащеятус Добромира в другой зал.

Высокие окна в нем открывали вид на горную реку, что шустро бежала по склону, а черные птицы на камнях рядом с ней чинно чистили перья, раздували пушистые грудки и показывали ало-красный пух.

– Не удивляйся, что никогда не видел таких птиц, – сказал Кащеятус, проходя к столу. – И в легендах ты о таких не слыхал. Это мои птицы, личные.

Он сел за круглый стол, укрытый черной скатертью, без вышивки, и указал Добромиру на одно из двух свободных мест.

Стол накрыт был на троих и, подойдя к нему, Добромир поморщился, опасаясь средь еды увидеть какую-нибудь гадость колдовскую, но пахло от стола привычной медовухой. Занял Добромир место и растерянно осмотрелся. Негоже ведь за еду с грязными руками приниматься.

Кащеятус усмехнулся, поднял подле себя с маленького блюда крышку, а там полотно мокрое, свернутое лежит, взял он его и руки свои вытер, с интересом за гостем наблюдая.

Хмыкнул Добромир, тоже крышку поднял. У него такое же лежит, пожал он плечами, взял его, развернул, а оно само давай руку отчищать, словно без перчаток Добромир по лесу в бурю ехал, а не в зимнюю пору. До перстня на пальце дошла тряпица, тронула его и вспыхнула алым пламенем, да осыпалась пеплом.

Хмыкнул Кащеятус да спрашивает:

– Как тебе с перстнем силы живется?

– Ох, простите, – спешно сказал Добромир, снял его и ахнул.

Мир весь словно краски лишился, поблек в одночасье. Зал был тот же, даже владыка Кащеятус не изменился, а только было все вокруг каким-то другим.

– Он мне не нужен более. Он уже твой, – улыбаясь, сказал Кащеятус и открыл другое блюдо. – Не видишь, камень цвет уже изменил.

Посмотрел Добромир на перстень и не узнал его. По серебру шли золотые узоры, на пламя похожие, а в центре сиял алый камень.

– Быть не может, – не поверил он своим глазам.

– Почему не может? – удивился Кащеятус, манерно рыбу разрезая. – Ты маг и силой своей его заполнил. Пока вреда моим причинять не будешь, будут они признавать тебя и пропускать, а коль обидишь кого…

– Да какой же я маг? – поразился Добромир. – Я царев сын – тут ты прав, колдун, но магом я никогда не был, да и всю дорогу погань твоя мне покою не давала. Если это так она гостей твоих не тревожит…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Аршин – старорусская единица измерения длинны, равная семидесяти одному сантиметру с небольшим.