Василий Лягоскин - Все цвета радуги. Книга вторая: Большая Степь

Вот тут я и подумал, кому… в графстве жить хорошо. Самому графу, или его братьям, не осененным Красной печатью, но не знавших никаких забот и волнений.

– Ну, это я загнул, конечно, – я кивнул поклонившемуся Джоку, который нес вахту как раз у дверей в крыло со склепами, и пошел в свои покои, решив заодно пообедать.

Маг отстал от меня, скрылся в каком-то из коридоров. Перед этим, правда, сообщил, что останется во дворце – попытается перехватить графа до того, как тот вплотную займется собственной свадьбой.

– Ну-ну, – пожелал я ему удачи, – а я подожду – меня-то на саму свадьбу пригласили.

В моих временных покоях царили тревога и растерянность. Это я почувствовал сразу, как только наткнулся на взгляд Капитана. Петр даже не спросил, где пропадает Катя, и как там она без него. Сразу, в лоб, ошарашил известием:

– А у нас Олег пропал!

– Слава тебе, господи! – едва не перекрестился я; и тут же спохватился, – как пропал?! Куда?

Капитан лишь пожал плечами: «Пойдем, покажу… твоя милость».

Он сейчас не язвил; действительно был сильно встревожен, и еще сильнее винил себя – ведь на него я оставил «хозяйство» в свое отсутствие. А то, что исчезновение зловредного парня может нам аукнуться…

– Еще как может! – одарил я его мрачным взглядом, – к тому же вас всех граф отдал под мою личную ответственность. И что я ему теперь скажу? Или не отдал? Ну-ка, вспоминай – что он сказал, командируя всех в мои апартаменты? Желательно дословно: «Все остальные пусть будут с тобой – в твоих покоях». И все. Можно считать, что этим граф возложил ответственность за его «имущество» на меня? Я считаю, что нет!

А Зиновьев тем временем вел меня вниз, в подвал. И по дороге оправдывался:

– Сказал, что хочет посидеть тут, рядом с отцом. Я спускался, проверял – он действительно сидел тут; нет – стоял. Сидеть-то здесь негде. А потом я Мануэля послал его позвать на обед – девчонки принесли, а тот прибегает весь серый. Говорит, нет Олега нигде. И дверь открытая. Вот.

В подвале все было именно так, как и рассказывал Капитан. Я первым делом вынул из пояса кристалл с заклинанием заморозки; зарядил его за то время, пока подносил его к глазам, и уже потом, удостоверившись, что последний сверкает оранжевым колером примерно с такой интенсивностью, какую я себе представлял, сунул его в руки усопшему. Даже пошутил неудачно: «Вместо свечки». Естественно, не вслух. А амулет начал морозить пространство уже у меня в руках. По моему предположению, температуру чуть ниже нуля он обеспечит в радиусе двух метров, что хватало за глаза; с учетом роста Ивана Сергеевича Качалова.

– Даже лишку, – прикинул я, – зря проморозит пол и воздух над телом. Но с этим ничего не поделать – местным Искусникам сотворить заклинание, обеспечивающее сложную форму действия, практически не по силам. Вот как здесь – шар, и точка. Ладно, о теории потом. Что тут у нас с практикой? Практикой побега?

В общем-то, винить тут я должен был прежде всего себя. Ну, что мне стоило ночью хотя бы подергать за ручки дверей, которые, казалось бы, не открывались веками? Как та, в которой меня ждали кристаллы, и скелет древнего мага.

– Так, что тут у нас?

Я подошел, наконец, к двери, у которой нервно переминался с ноги на ногу Капитан. Он даже не попытался открыть ее пошире и заглянуть внутрь. Как мне показалось – просто боялся. И это вояка, прошедший в настоящих войнах огонь, воду и медные трубы.

– А вот Искусства там не было, – походя подумал я, приглядываясь к этой двери.

На первый взгляд, она ничем не отличалась от других; тех, которыми пользовались хозяева апартаментов до меня, и других, стоявших закрытыми столетиями. Ну, если судить по той, которую я так неудачно… или, напротив, удачно открыл ногой.

– Проходи, – кивнул я Зиновьеву, открывая дверь.

Но смотрел не на него, а на тяжелый металлический лист, и дверную коробку, тоже изготовленную из металла. Показалось, или между ними действительно сверкнула искра; причем неестественного, черного цвета?

Капитан отступил, вытянув вперед руки – словно отталкивал от себя что-то.

– Извини… твоя милость, но что-то… не хочется. А если честно – боюсь я туда соваться. Никогда не боялся, а сейчас даже челюсти от ужаса сводит. Я бы лучше здесь подождал. А лучше там, наверху.

Он махнул рукой в сторону выхода из подвала, и отступил на пару шагов. В моей же голове мелькали мысли, навеянные и этой вот картиной, и предупреждениями Гарция уль Дениза – почему он их раньше, кстати, не озвучил? Тоже боялся? Ход этих мыслей нуждался в практической проверке; желательно без свидетелей. И я кивнул Капитану, разрешая:

– Иди. И посмотри, что там Мануэль делает. И Каркол. Не хватало еще, чтобы и они пропали.

Зиновьев до двери дошел, обойдя стол с телом Качалова; чуть нервно, но шагом. А вот по лестнице припустил бегом. Ну, а я отправился проверять свою гипотезу.

– Стоп, – остановил я себя, уже подняв ногу в сторону той самой двери, в которую уже входил ночью, – сначала Олег. Не дай бог, попадет в руки, в которые он не должен попадать. Хотя, конечно, его тут же вернут хозяину, но все же…

Через дверь я переступил, почувствовав, как неприятно заломило в висках. И какое-то микроскопическое усилие пришлось приложить – словно паутину собственным телом прорвал. Черного цвета. Ощущения были… ну, как в то мгновение, когда меня «наградила» своим взглядом Катина бабуля, царствие ей небесное. А дальше был самый обычный подземный ход; практически ровный и пустой. Он заметно понижался с каждым метром, и не имел пока никаких ответвлений и дверей. Я, вообще-то надеялся, что здесь будут хитрые и незаметные с обратной стороны отверстия, ведущие в другие покои замка. Что можно будет вернуться сюда, чтобы подслушать, и подсмотреть какие-нибудь секреты графа дум Гарского. Ну, или его домочадцев – тех, что поавторитетней. Но ничего подобного здесь не было; даже крысы не пищали, и не убегали от меня. Потому что их тоже не было. Голый камень с толстым слоем пыли, на котором четко отпечаталась единственная цепочка шагов. Кто их здесь оставил, наверное, даже не нужно объяснять.

Я шел рядом, стараясь не затоптать следы, хотя и не предполагал, что они могут зачем-то понадобиться. Но так, кажется, было положено. Впереди вдруг чуть посветлело, так что уже не нужен стал маленький светлячок, который как-то сам родился на моей протянутой вперед ладони, как только я переступил порог двери. Это каменный подземный ход закончился банальной дырой в глухой стене. Кто-то, или что-то проломило, а потом вытолкнуло наружу несколько камней, и в результате появилось «окошко», ведущее наружу. И произошло это достаточно давно. Такой вывод я сделал, протискиваясь сквозь переплетение толстых корней, которые не давали сделать освещение в подземелье ярче. Его, солнечный свет, еще и крона кустарника, или какого-то ползучего дерева задерживала. Так что меня, когда я все-таки выполз наружу – вслед за Олегом, судя по сломанным недавно веточкам – с реки вряд ли было видно. Да, подземный ход заканчивался на берегу Гары. Точнее, обрывался в каменной стене, над которой высились стены замка. А до поверхности воды, что спокойно текла мимо столицы графства, было не больше полутора метров.