Андрей Панюков - Перемилово

– Почему же без нечистой? – улыбнулся Веня, желаю подбодрить сестру. – Зачем нечистой силе его спасать? Может быть, это чистая сила поработала?

– Может быть. Слушай, мы идём уже достаточно долго, а деревни всё нет и нет, да и лес становится глуше, ты не заметил?

Вскоре сумерки сгустились настолько, что пробираться через чащу стало гораздо труднее. Всё вокруг теряло свои краски и становилось серым. Веня с трудом различал идущего впереди Клыка и вынужден был всё больше сокращать расстояние. Они уже понимали, что Федька ведёт их не в деревню, но боялись и подумать, и заговорить об этом.

Вдруг впереди вспыхнул огонёк, и стало видно, что Клык остановился. Дети быстро спрятались за ствол большого дерева. Огонь появился и погас ещё несколько раз, а потом впереди забрезжил ровный свет. Очевидно, Клык при помощи спичек зажёг переносную лампу.

– Теперь мы его не потеряем! – прошептал Веня, и они двинулись за мелькающим впереди светом.

Вскоре наступила полная темнота. Маша взяла Веню за руку, чтобы не потеряться, хотя идти так было очень неудобно. То и дело кто-то из них падал, зацепившись за корни деревьев или кусты. Оба с ужасом думали, что сейчас происходит с бабушкой и дедушкой, у которых пропали внуки, и что их ждёт, когда они, наконец, вернутся домой. А Федька Клык всё шёл и шёл неведомо куда, и казалось, что это уже никогда не кончится: темнота, пляшущий впереди огонёк и отчаяние.

Неожиданно Клык повернул направо, и через пару минут незадачливые путешественники затаились в кустах на краю большой круглой поляны, подсвечиваемой слабым лунным светом, иногда пробивающимся сквозь тучи. В центре поляны чернел огромный раскидистый дуб. Федька встал спиной к исполинскому дереву и стал смотреть куда-то вверх. Прошло несколько томительных минут.

– Чего он ждёт? – прошептала Маша.

– Не знаю. Может, заметил нас?

Дети замерли в ожидании того, что же будет дальше. Прошло ещё некоторое время, но ничего не изменилось. Клык продолжал стоять, подняв лицо к небу.

– На что он смотрит? Что пытается увидеть там? – не выдержала Маша.

И вдруг это случилось.

Яркая круглая луна вышла из-за туч и осветила поляну. С Федькой начало происходить что-то странное. Он пошатнулся, задрожал и, подняв бледное лицо ещё выше, навстречу струящемуся лунному свету, вдруг завыл дико и страшно. Этот вой пробирал до мозга костей, и близнецы оцепенели от ужаса. Федькино лицо стало удлиняться и покрылось серой шерстью, превратившись в волчий оскал. Руки увеличивались в мощные лапы, тело вытягивалось и принимало горизонтальное положение, а сзади быстро отрастал длинный волчий хвост поленом. Одежда, которая была на нём, рвалась по швам, из огромных прорех вылезала серая шерсть.

Волк оскалился, ухватил зубами остатки одежды, лохмотья которой висели у него сбоку, рванул их и отбросил. Потом замер, повёл носом в сторону кустов, где прятались Веня и Маша, зарычал, и шерсть у него на загривке встала дыбом. Медленно, не сводя с кустов красных, как уголья, глаз и опустив морду к земле, зверь стал приближаться к скованным ужасом детям.

Вдруг волк остановился, повернул голову вбок и стал к чему-то прислушиваться. В отдалении раздавался звонкий собачий лай, который быстро приближался. Зверь метнулся назад и, разогнавшись, прыгнул в нору, черневшую в основании дуба.

Через несколько секунд из-за деревьев со звонким лаем выскочили две гончие и закружились вокруг дуба. Кусты на противоположной стороне поляны закачались, и оттуда появился высокий мужчина в кепи с длинным козырьком и с ружьём в руках. Он быстро глянул по сторонам, закинул своё оружие за плечи и крикнул:

– Алан, Йорк, ко мне!

Собаки подбежали к хозяину и, виляя хвостами, уселись рядом с ним. Он потрепал их по холкам и решительно направился к дереву, за которым прятались наши незадачливые путешественники, полуживые от пережитого страха.

– Так-так! – громко протянул он. – Кое-кому пора бы уже перестать прятаться за этим чудесным можжевельником. Тем более что Теодор убежал, и никакой опасности больше нет.

Веня и Маша, всё ещё не веря, что этот кошмар закончился, вылезли на поляну. Вид у обоих был ошарашенный. Незнакомец зажёг большой масляный фонарь и с весёлым удивлением воззрился на близнецов.

– Да, ну и видок у вас! Да откуда вы такие взялись?

– Мы заблудились! – хором сказали дети и посмотрели друг на друга: выглядели они так, словно за ними долго гналось привидение.

– Заблудились?! – вскричал незнакомец и с нарастающим удивлением спросил:

– Вы что, не знаете, где находитесь?

– Понимаете, мы шли в деревню, а потом решили срезать через лес и заблудились, затем…

Пропустив Машины объяснения мимо ушей, охотник присел на корточки и, с восторгом разглядывая детей, пробормотал:

– Клянусь Перуном, сами пришли… в полнолуние… и с Теодором какая удача!.. невероятно…

– Извините, а Вы кто? – немного невежливо перебил незнакомца Веня, всё ещё не отошедший от шока.

– Ах да! – спохватился тот, поднимаясь, и широко улыбнулся. – Меня зовут Елисей.

– Вы охотник, да?

– Ну… в каком-то смысле. Я…

– А кто это – Теодор? – спросила Маша, разглядывая ружьё незнакомца, которое смотрелось несколько допотопно: с резным прикладом и воронкообразным раструбом на конце дула. Веню же привлекли странные, похожие на ботфорты, сапоги их спасителя – с пряжками, большими отворотами и квадратными носами.

– И как нам попасть домой? – спросил в свою очередь Веня, которого этот вопрос беспокоил сейчас больше всего.

Незнакомец, немного растерявшийся от такого натиска, на секунду задумался, а потом, улыбнувшись, сказал:

– Я понимаю, у вас много вопросов, учитывая всё, что сейчас произошло. Я обязательно постараюсь ответить на них и, кроме этого, помогу вам попасть домой. Но сначала немного отдохнём и перекусим – я смотрю, что вам пришлось идти довольно долго. Мне кажется, что вот здесь, – Елисей указал на центр поляны, – прекрасное место для костра. Если вы поможете мне собрать немного сухих веток, то минут через двадцать у нас будут жареные колбаски.

Вскоре под сенью большого старого дуба весело потрескивал костёр, а Веня, Маша и их новый знакомый с удовольствием уплетали вкуснейшие колбаски на палочках, не забывая делиться с Аланом и Йорком, которые уселись рядом с детьми и провожали глазами каждый кусок. Елисей достал из рюкзака объёмистую бутыль и наполнил клюквенным морсом три больших кубка, которые, к удивлению детей, нашлись у него в рюкзаке. Когда все утолили голод, Елисей подбросил хворост в костёр, и тот запылал ещё ярче, распространяя свет и тепло вокруг.