Виктория Александрова - Серебро и сталь

По очередному знаку стражник снова ударил пленника, выбив из него весь дух, но упасть и отдышаться тот не мог – его всё ещё держали.

– Я вот думаю, – начал Джонат, медленно спускаясь по ступенькам, – левый глаз тебе выколоть или правый? Или, может, выбить ещё пару зубов? В конце концов, зачем они тебе, правда?

Он всё такими же медленными, ленивыми движениями потянулся к ножнам на поясе и извлёк из них остро заточенный кинжал с простой костяной рукояткой. Поднёс лезвие к лицу, вгляделся в своё искажённое отражение, наблюдая за тем, как на смертельно светлой стали пляшут блики солнца, заглядывающего в узкие стрельчатые окна. Затем он небрежно подбросил кинжал, поймал, схватив на лету, и протянул руку. Кончик лезвия оказался в паре сантиметров от лица пленника.

– Ты мне всё скажешь, – не спросил, просто сообщил, – или умрёшь. Но не сразу, а медленно, мучительно, с болью и слезами, крича и проклиная. Жизнь будет уходить из тебя капля за каплей, выдох за выдохом, и ускорить этот процесс никак не получится. Хотя, как я погляжу, ты уже умираешь… – Джонат окинул пленника оценивающим взглядом. – Но ты ещё можешь выжить. Если всё скажешь, разумеется. Где Кристина?

Гарет молчал, и следующий удар ему нанёс уже сам лорд Карпер. Кажется, удар получился не особо ощутимым, хотя он приложил довольно много силы. Кожа на щеке капитана покраснела. Он всё ещё молчал, не глядя на Джоната, рвано и тяжело дышал, а с губ его то и дело срывались маленькие густые капельки крови.

Джонат закатил глаза, устало выдохнул и приставил к горлу пленника кинжал. Тот даже не вздрогнул, будто считал, что кинжал – тупой, деревянный, игрушечный или у лорда Карпера не хватит сил и воли вонзить его в мягкую беззащитную плоть. Но он ошибался. Убить его не составит труда, но Джонат не станет этого делать до тех пор, пока не получит хоть какую-то информацию.

– Ты явно знаешь, где она, – произнёс он. – Скажи мне. – Лезвие приблизилось к горлу ещё на пару миллиметров.

– Нет, – слабо выдохнул Гарет, выплёвывая кровавый сгусток. – Нет, – сказал он ещё громче, на сколько хватило сил, и измождённо выдохнул. Кажется, он вообще на миг лишился сознания, и в чувство его привело холодное лезвие, совсем близко поднесённое к шее.

Но вскрыть ему глотку было пока нельзя, поэтому Джонат убрал кинжал. Видимо, смерть капитана не пугала, а даже напротив, весьма привлекала – вместе с наступлением смерти закончились бы его мучения… Хватило едва заметного кивка, чтобы стражник разжал пальцы, и Гарет вновь рухнул на пол с едва ли не облегчённым выдохом. Но радовался он рано: стражник пнул его по рёбрам, заставив вскрикнуть и инстинктивно прижать колени и локти к туловищу. Но этот защитный жест ничего ему не дал: последовал второй пинок, куда более сильный и ощутимый.

– Если ты забыл мой вопрос, я повторю, – дождавшись, пока утробный крик стихнет, произнёс Джонат. – Куда направилась Кристина?

И снова ни слова – лишь едва слышные стоны и тяжёлые, прерывистые вздохи. Кажется, Гарет плакал от боли, но всё равно молчал. Это до безумия бесило, и Джонату самому захотелось отпинать его до смерти. Но он сдержался.

Стражник замахнулся для очередного удара, но лорд Карпер прервал его. Он убрал кинжал в ножны, наклонился, чуть сжав плечо Гарета, перевернул его на спину и прижал ладони к его горлу. Сдавливал медленно, поначалу неощутимо, заставив пленника прижаться затылком к полу и лежать, не шевелясь. Он явно понял, что с ним намеревались делать, и, видимо, рассчитывал стойко перенести очередную пытку… Но когда, видимо, воздуха хватать перестало, он что-то тихо прохрипел. Джонат прислушался и чуть разжал пальцы. Капитан закашлялся, жадно глотая воздух.

– Подними, – коротко приказал Джонат стражнику.

От постоянных перемещений у Гарета явно закружилась голова, а взгляд из пусто-слепого стал скорее мятущимся. Он осматривал Джоната, трон, стены, окна, часто моргал, морщился – и кашлял, кашлял, кашлял… Даже странно. Лорду Карперу казалось, что он душил его недолго и совсем не сильно.

– Священник… – прохрипел капитан.

– Видимо, священник местной церкви знает, милорд… – начал Виктор.

– Заткнись, – бросил Джонат. – Что священник? – обратился он к Гарету.

Тот промолчал, пытаясь выровнять дыхание, и пришлось снова ударить его, чтоб привести в чувство и напомнить, что с ним ещё не закончили.

– Милорд говорил… священнику… – прохрипел он. Джонат терпеливо ждал остальных слов, но их не последовало. Неужели он ошибся, и новоиспечённый капитан на самом деле ничего не знал? Ну, зато «языка» указал, и на том спасибо…

– Священник жив? – спросил лорд Карпер.

– Жив, милорд, и сопротивления не оказывал, – доложил Виктор.

– Пошлите за ним.

Несколько стражников покинули зал, остались лишь те, что держали и били Гарета, и сам Тодден. Джонат посмотрел на капитана с улыбкой, словно благодаря.

– Я обещал отпустить тебя, – напомнил он.

Гарет впился в него полубезумным взглядом – видимо, дальнейшая жизнь для этого человека больше не имела смысла. И правда, он ведь раскололся, сломался, предал доверие своего старого сюзерена и новую сюзеренку тоже… Как ему теперь смотреть в глаза выжившим товарищам? Что он будет думать о себе всю жизнь? Такая вина вряд ли позволит ему спокойно существовать. Джонат вздохнул, будто из жалости. Боль, видимо, улеглась: капитан спокойно стоял на коленях, взирая на него, он больше не трясся, не стонал и дышал вполне ровно, хотя лицо его было изукрашено следами ударов, а связанные впереди руки явно закоченели.

– И я отпущу, – продолжил Джонат.

На то, чтобы вытащить из ножен кинжал, прицелиться и полоснуть по горлу, потребовалось не более пары мгновений. Кровь фонтаном хлынула из горла Гарета, он ещё мгновение смотрел на Джоната, словно не осознавая, в каком смысле тот его отпустил. А потом резко закрыл глаза и уже больше не дышал.

Джонат с улыбкой опустил взгляд и обнаружил на своих сапогах несколько крупных капель крови. Надо будет приказать почистить, когда это всё закончится…

Даже не дожидаясь приказа, стражники поволокли труп к выходу. У дверей они пересеклись с теми, что были посланы за священником – они привели служителя веры. Тот, казалось, был полной противоположностью только что убитого капитана: смотрел спокойно, держал осанку и, видимо, уговорил стражников не связывать ему руки или сковывать их кандалами. Ему нельзя было дать меньше сорока пяти. На нём был серый длинный балахон, седоватые волосы спускались до плеч, а тонкие бескровные губы чему-то слабо улыбались. Он проводил взглядом удаляющийся в коридоре труп, а потом, вскинув голову, посмотрел на Джоната, стоящего возле трона с кровавым кинжалом. На полу перед ним красовалась лужа тёмной крови, несколько капель попали на полы его зелёного плаща.