Валентина Нестерова - ОСТРОВ под грифом 05

Бабушкиного терпения хватало ровно на минуту, потом она или снова заводилась, или молча шла на кухню творить борщ. Именно творить, потому что бабушкины борщи были настоящими произведениями искусства. Дедушка их тоже любил, возможно, даже не меньше, чем историю присоединения Крыма.

Но! Милые бранятся, только тешатся, – поговорка не о них.

Бабушкино сердце брани не вынесло.

Остановилось ночью, во сне.

Так же ночью перестало биться и мамино сердце…

От чего?

Из страха встретиться с папой?

Ада искоса бросила взгляд на соседа, отметила его отрешённый вид.

Наверно, разбирается со своими альтернативами, решила она.

И хорошо, затевать исповедальный разговор не было сил.

К тому же, показалось…

Она бережно потянула носом воздух…

Белая роза, персидская сирень и мускус с оттенком лайма…

Эту композицию мама сочинила после одной из поездок в Индию, куда время от времени её приглашала свекровь Агата Львовна, и она всегда возвращалась с чемоданом эфирных масел.

Голова закружилась.

Мама!

Агата не обманывала, ты, правда, жива?

Память пыхнула колечком дыма десятилетней давности…

Первый и единственный раз мама взяла её с собой в Индию на встречу с известным гуру, который, в мамином пересказе, учил: тело – железо, душа – магнит. Железо от лицемерия покрывается ржавчиной, магнит легко может покинуть его.

Вместе с мамой они жили в маленьком домике на сваях с открытой верандой, откуда открывался вид на океан. Вокруг, окружённые невиданными ранее цветущими кустарниками и деревьями, на ветках которых сидели парами большие и разноцветные, будто из мультфильмов, попугаи, то тут, то там, обнаруживались такие же домики. У неё были каникулы, и она законным образом отдыхала, купалась, объедалась экзотическими фруктами. Но когда решила ближе познакомиться «с Индией», наткнулась на высокую стену с охранными башнями. Оливкового цвета солдат с ружьём что-то крикнул ей, она испугалась, помчалась к морю, вернее, океану. Он был безбрежен. Она всматривалась в его синеву, пока солнце не позолотило поверхность. Только далеко впереди темнела фиолетово-зелёная полоска. Она решила – это ступенька в небо, где нет заборов, солдат и ружей, и смело побежала по солнечному лучу, переступила порожек, на цыпочках пошла по небесному своду. Он оказался твёрдым. Она освоилась, и снова побежала, пока не поняла, что передвигается ногами кверху…

Голова закружилась. Она очутилась в мире танцующих радуг, и сама стала радугой, частью небывалой, безбрежной как океан радости. Покидать танцующий мир не хотелось, но небо упало, и она вместе с ним.

Вслух подумала: я умерла?

– Слава богу, очнулась! – поцеловала ей руку мама.

– Смерти нет! – покачала головой Агата. – Рекомендую запомнить: наша Земля – космический корабль, наша душа – космонавт, наше тело – скафандр, и никак не иначе!

– Прошу вас! – укорила свекровь мама.

– А Ола помнишь? – резко сменила тему бабушка.

– У которого выросли рожки? – окончательно почувствовала, что вернулась на землю она.

– Не случайно выросли. Под гипнозом он вспомнил, что уже воплощался на Земле, из генов собирал двуногих людей, иногда, правда, получались фавны, кентавры и иные химеры…

От такой информации у неё снова закружилась голова, и чтобы остановить хоровод слов, мыслей, событий, она, что есть силы, замкнула глаза.

– Тебе плохо? – спросила мама.

– Хорошо, – сонно ответила она.

– Обыкновенный солнечный удар, – положила прохладную ладонь на её лоб Агата Львовна. – Температуры нет, поспит, и всё пройдёт. А тебе, – шёпотом обратилась к маме, – предлагаю немедленно пройти сеанс ретро-гипноза.

Заснёшь тут после этого…

Вот бы узнать, кем мама была?

Вдруг, королевой?

Нет, для королевы она слишком…

Добрая?

Мягкая?

Книжная?

Не сумев подыскать веского доказательства, почему мама ни за что не смогла бы править страной (даже в их мини-семье главным был дед), Ада задумалась, чем в прошлой жизни хотелось бы заниматься ей?

Скорей всего, составлять из генов крылатых людей…

Не хочется вспоминать, но в тот вечер крылья точно помогли бы ей спастись…

С закадычной подружкой Таней Танк, они беседовали о счастье.

Вернее, о том, что мир устроен неправильно.

Танин отец ушёл из семьи, когда она ещё не умела ходить.

Через год на поиски счастья отправилась мать.

Бабушка пошла в церковь, попросить Создателя помощи в воспитании внучки, как положено, исповедалась, причастилась и! от ужаса еле вынесла ноги: слишком натурально вообразила, что ест тело и пьёт кровь Иисуса. С тех пор замкнулась, наладила с Творцом связь без посредников, и с божьей помощью не хуже других одевала внучку, кормила, учила охранной, видимо, лично выстраданной молитве: не суй мой нос, боже, куд ыего не прос ют!

Не в Танк корм!

Таня призналась, что мечтает оставить с носом весь мир.

Ада стала думать, как направить Танину энергию в более безопасное русло.

И тут!.. в одном из маминых журналов ей на глаза попалась статья о бразильских индейцах племени пираха , считающих себя самыми счастливыми и правильными людьми на земле. С этим репортажем из джунглей она и направилась к подружке, обсудить, как правильно в неправильном мире жить?

Читали, удивлялись, смеялись, соглашались, не соглашались…

Например, хорошо или нет, когда весь счёт ограничен категориями: несколько и много? Может, и хорошо, никаких ЕГЭ по математике, но! нереально.

А проблема индейцев с пониманием цифры «один»?

Бились-бились миссионеры, чтобы привить варварам идею единого бога, лбы себе расшибли, а пирахи своё: бога много, он везде!

«Реликтовым людям религия не нужна» – ни с чем вернулись миссионеры домой!

И алфавит у них – мечта! Десять букв: три гласных, семь согласных.

Слов для общения мало, врать незачем.

Зато мелодий много: душа всегда поёт.

И любят всех, не сомневаясь, что взаимно…

Никого ни в чём не винят, к чужим правам относятся трепетно.

Не воруют, не убивают.

О будущем не заморачиваются.

Свято верят: каждое утро в них просыпается другой человек, а раз так, пусть он и ломает голову, как ему жить…

– Скарлетт из «Унесённых ветром» тоже без конца повторяла: подумаю об этом завтра! – неожиданно оживилась Таня. – И чего хотела, того и достигла…

– Наверно, в одном из прошлых воплощений она была пираха , – с театральным поклоном захлопнула журнал Ада.

– Чаю попьёшь, или домой пойдёшь, темно на дворе, – как всегда альтернативно поинтересовалась Танина бабушка.

– Пойду! – вдохновлённая доверием к миру, направилась она домой.