dichillustrator - На все 4 стороны

– Гном, – вырвалось с ее губ.

Тотчас существо замерло и обернулось.

– Мусин хрен, – послышался тихий, скрипучий голосок, – забыл про время перед восходом.

Аля завизжала и запрыгнула на кресло с ногами. Выкатив от страха глаза, она смотрела на нереальное существо, неожиданно появившееся среди ее собственного зала.

Существо расставило руки и стало приближаться к креслу:

– Флапокоствие, я фебе нитяко плафова не фделаю, – шептал гном, жутко коверкая слова.

– Стой! – завопила девушка. – Кому говорю, стой!

Гном остановился, бормоча что-то под нос.

– Да не гном я, – буркнул он.

– Кто ты? Я что, сплю?

– Я домовой.

– Да ну нахрен, – выдохнула Аля.

– Не нахрен, а просто домовой.

– Тебя не существует! – взвизгнула она. – Или я сошла с ума, или сплю. Другого нет.

– Короче, достала ты меня, – перебило ее маленькое существо. – Сейчас я сделаю пару пасов руками, и ты забудешь меня раз и навсегда. Ну а я постараюсь не шататься перед тобой по дому. И вообще, обычно все в это время спят. Ты чего тут расселась?

– Мужа жду.

– Дура.

– Сам дура.

– Фя фебя закадую, певятися в зяблу, – зашипел человечек.

Аля передернула плечами:

– Эй, ты чего шипишь на меня? Ну ладно, это всего лишь сон. Уснула в кресле в неудобной позе, вот и снится всякая ересь.

Человечек недовольно поджал губки и скрестил на груди руки.

– Давай знакомиться, пока я не проснулась. Меня зовут Аля, а тебя? Имена бывают у домовых?

– Еще как бывают, – буркнул он. – Ленчик я.

– Ага, Ленчик. Ну и кто ты? Дух моего прадедушки?

– Еще скажи – прабабушки! Придумала. Просто домовой. Хранитель домашнего очага и мастер домоводства.

– И что ты тут делаешь, мастер домоводства? – хихикнула Аля.

– В том то и дело, что ничего! С такой хозяйкой и жить неохота, – зло ответил Ленчик.

– Ну пипец! Ты хочешь сказать, что я плохая хозяйка?

– Ну не я ж! – сердито бросил Ленчик и стянув с головы длинный колпак, бросил им в девушку. Аля с опаской взяла его в руки.

– Епс, мой носок? – повертела она в руках предмет из личного гардероба. – Так это ты его стырил?

– Я не тырил! – снова разозлился домовой. – Ты сама их вечно разбрасываешь, надоело подбирать и на видное место перекладывать. А этот такой симпатичный попался, ну я его и оставил себе. Забирай! Больно надо! Совсем ты к жизни не приспособленная, – с этими словами Ленчик стал расхаживать из стороны в сторону. – Дом запустила! Виданное ли дело – паутина в углах висит.

– Где ты паутину видел? – не выдержала Аля.

– А ты, как светло станет, сама пройдись, да под потолком посмотри. Готовить не умеешь.

– Я-то не умею! – девушка подскочила со стула.

– Салат из ботвы и пророщенная пшеница – не считаются. Был бы я твоим мужем, тоже ушел. Что от тебя толку, а? Женщина хозяйкой должна быть, хранительницей очага. А ты что? Тямтя-лямтя. Мужика кормить нужно сыто. Показывать свою заботу.

Алю так разозлили слова маленького человечка, что хотелось подойти и пнуть его ногой.

– Эй, осятарожна! Полцу напусю!

– Слышишь ты, картавый! Много ты знаешь!

– Я не картавый.

– А чего тогда так коверкаешь слова?

– Это я, когда вру, они сами коверкаются, – опустил глаза в пол человечек. – Ладно, давай о главном. Займусь тобой как следует. Я уже знаешь сколько сотен лет живу? Ого-го! Плохому не научу. Мир как был устроен, так и есть. Чего бы вы себе нынче ни придумали.

– Так что мне теперь домохозяйкой замученной заделаться, – обиженно протянула Аля.

– Зачем уж так. Во всем меру знай. А мужик должен чувствовать заботу.

Тем временем стало совсем светло и Аля заметила, что человечек словно растворяется в воздухе.

– Эй, ты куда исчезаешь?

– Не исчезаю, просто невидимым становлюсь. Нас же только перед восходом солнца лицезреть можно. А так, мы невидимки. Ты лучше другое запомни: мужика приворожить можно. И нужно. Да не заговорами, как пишут в книгах глупых. Уютом и заботой! Прибежит назад как миленький. И заживете в ладу, наконец-то. А то смотреть противно.

С этими словами домовой окончательно растворился в утренней дымке, окутавшей комнату.

***

Девушка открыла глаза.

– Приснится же такое, – улыбнулась она, растирая затекшую шею. На часах уже было далеко за полдень. – Может и правда похозяйничать, да борща какого сварить?

Аля взялась за уборку, купила в магазине непривычные ей продукты в виде мяса и хлеба и, вооружившись помощью интернета, взялась за приготовление сытного обеда. Не успела она закончить, как в двери позвонили. На пороге стоял сбежавший накануне муж с огромным букетом цветов.

– Да ладно, – протянула она.

– Ой, неужели борщом пахнет? – улыбнулся мужчина и, сбросив туфли, устремился на кухню. – А давай уже мириться! И есть! – засмеялся он.

Мой номер оказался уютным и чистым, что мне очень понравилось. С небольшого балкона я увидела часть леса и услышала щебетание птичек. Территория санатория выглядела ухоженной, а выметенные дорожки так и манили на прогулку. Подул лёгкий ветерок, я поёжилась и тут же почувствовала, как мою талию обхватили нежные руки мужа:

– Как тебе здесь? Нравится? – тихонько спросил меня.

– Да, только…

Стефан не дал договорить, заранее зная, что именно я хочу сказать:

– Всё будет хорошо. Тебе тут обязательно помогут, и вскоре ты вернёшься домой. Посмотри, как здесь хорошо, – он махнул рукой в сторону аллеи внизу. – А ещё лес, горы… Красота… А воздух какой… – он говорил так, будто уговаривал не меня, а себя.

– Да, хорошо тут, но я всё равно буду скучать по тебе.

– Я тоже. Давай, я помогу тебе распаковать чемодан.

⠀Он отпустил меня и вернулся в комнату, чтобы разложить вещи. Я отправилась в ванную, чтобы помыть руки. Это была маленькая комнатка без окна, в которой находились и душевая, и туалет, и даже небольшой пуф, напротив которого висело огромное зеркало. Но не оно само привлекло моё внимание, а небольшая выпуклость в самом его центре размером с перепелиное яйцо. Она притягивала мой взгляд как магнит, поэтому я подошла вплотную, чтобы рассмотреть, что же это. Протянув палец, я дотронулась до неё.

Ощущение холода.

«Странно», – промелькнула мысль в голове.

– Марта, ты, что так долго? – муж постучался в дверь.

– Уже иду, – сказала я, с трудом оторвавшись от зеркала.

***

Проводив мужа и медсестру, сделавшую мне инъекцию, я прилегла на кровать и заплакала. После смерти нашей дочери Сары у меня началась депрессия. Стефан привёз меня в этот санаторий в надежде, что мне станет легче. Но ничто не сможет вернуть мне её, мою малышку. Сердце разрывалось от боли, я лежала, а слёзы всё текли и текли. Не знаю, сколько прошло времени, но незаметно для себя я уснула.