Вера Игнашёва - Зеркала Линарии

Их путь лежал в сторону, противоположную восходящему солнцу. Хороший ориентир для тех, кто не очень-то представляет себе дальнейшую дорогу. Внизу, на границе леса, подступающего прямо к скалам, виднелись тёмные силуэты.

– Кто там? – сдавленным шёпотом спросила принцесса.

– Не бойтесь, там лошади и верный нам человек.

До этой минуты девушки шли молча, скользя в тумане, невидимые и неслышимые ни для кого из обитателей замка. Теперь же нарушенное молчание будто сломало защитный покров и реальность казалась мрачнее самого дурного сна.

Три лошади, с перекинутыми перед сёдлами тюками, и молодой человек стали ясно видны подходящим всё ближе девушкам.

– Здравствуй, Питер, – Ада приветливо кивнула.

– Доброе утро, госпожа моя Юлия, да благословит Вас Судьба во веки веков. Доброе утро, Ада.

Высокий темноволосый юноша показался принцессе странно знакомым. А, это на него она накинулась во время того ужасного торжества в Большом зале.

– Госпожа, это Питер, сын главного конюха. Он готов поехать с нами, чтобы помогать, – объявила, сверкнув в полумраке глазами, верная Ада.

– С нами?! – даже в предрассветных сумерках на бледном лице принцессы, вынужденной бежать из родного дома, стал заметен гневный румянец. Но приближающуюся грозу вдруг сменило полное спокойствие:

– Хорошо, пусть едет.

Юлия унаследовала от отца склонность к гневным вспышкам в отношении слуг, но сейчас разум дал ей мгновенный совет: «Двое слуг, две пары глаз, две пары рук. Конечно, я не знаю этого Питера, но Ада наверняка сто раз подумала, прежде, чем взять его с нами. К тому же, при нём гордость не позволит мне поддаваться приступам слабости и упадку духа.»

Сын конюха помог своим спутницам взобраться на коней. Девушкам нечасто приходилось ездить в мужских сёдлах и в первый момент они нашли их достаточно удобными.

Ада сидела на пегой лошадке по имени Соня. Это была спокойная и добрая лошадь, подаренная Юлии на позапрошлый день рождения. Сама принцесса обрадовалась собственному серому коню по кличке Гранит. На нём она ездила охотиться со свитой. Гранит слушался её беспрекословно, при этом был очень быстрым и выносливым. Питер вскочил на коня необыкновенной чёрной масти, по статям – очень дорогого.

– Чей это конь? – вопрос голубоглазой красавицы не был праздным. Если конь принадлежит её отцу или его приближенным, то пропажи хватятся не позднее, чем через час.

– Это конь казначея Михаэля Кредо. Он разрешил его взять, – карие глаза Питера смотрели на принцессу прямо и смело. В другое время Юлия не потерпела бы такого дерзкого взгляда, но сейчас её заботило другое.

– Так он знает?

– Госпожа моя, – вмешалась Ада, – Конечно, знает. Нам никак нельзя было обойтись без посторонней помощи. Вы ведь догадываетесь, что кто-то должен закрыть за нами дверь, чтобы нашего отсутствия хватились как можно позже?

Да, тайные двери закрывались на засовы только изнутри. И Ада была совершенно права.

– Кто ещё посвящен в наш план? – Юлия обращалась теперь к обоим своим спутникам.

– Больше никто, – хором ответили они.

Служанка бросила на Питера весёлый взгляд. Казалось, Ада готова расхохотаться, хотя момент был совершенно неподходящий. Глаза цвета еловой хвои смотрели на парня ласково, а на щеках рыжеволосой девушки заиграли ямочки. Принцесса сделала вид, что не заметила полного симпатии взора служанки, но теперь Юлии стало ясно, почему им в спутники выбран именно Питер.

Кудрявый юноша сидел за небольшим столиком, на котором стояла шахматная доска, и с любопытством рассматривал человека с длинными волосами, стоящего к нему спиной. Юноша прибыл сюда недавно, всё вокруг его изумляло, поэтому он частенько озирался по сторонам, но всё же старался делать это незаметно для окружающих.

Вот и сейчас, сидя в зале, залитой солнечным светом, падающим сквозь необычайно высокие окна, гость продолжал удивляться. Вокруг царили светлые тона, на стенах располагалось несколько огромных зеркал. Полупрозрачные резные колонны, расширяясь кверху подобно исполинским цветам, подпирали куполообразные потолки, отливающие перламутром. Всё окружающее казалось созданным из воздуха и света.

Высокий человек, стоящий у окна, тихо сказал:

– Разве они не прекрасны?

– Кто прекрасен, дядя?

– Болота. Подойди сюда, Меон, – и говоривший, не оборачиваясь, поманил собеседника рукой, тонкие пальцы которой были украшены множеством перстней – на солнце сверкнули драгоценные камни.

Молодой человек повиновался, он подошёл и встал рядом. Поразительно, насколько сильно черты полноватого и добродушного лица юноши отличались от точёных линий и гордого профиля его старшего родственника. Светло-серые глаза белокурого красавца смотрели на Меона внимательно, холодно и строго.

– Посмотри, как красиво, – собеседник вновь отвернулся к окну.

– Да-а, простор, – пробормотал племянник, соглашаясь, но в душе совершенно не разделяя восторга дяди по поводу того, что увидел.

Болота, тянувшиеся покуда хватал глаз, в конце октября мало кто смог бы счесть привлекательным зрелищем. Жухлая трава, кочки, кое-где под неяркими солнечными лучами поблескивает тёмная вода. Единственное, что могло поразить воображение наблюдателя – эти внешне безжизненные, лишённые даже чахлых кустов, а тем более деревьев, северные болота тянулись без конца и края до самого горизонта.

– Дядя Нартус, как Вам удалось воздвигнуть столь чудесный дворец среди таких топей? – юноша чуть не сказал «жутких», но вовремя придержал язык.

– У меня ушло на это двадцать лет, Меон. Но теперь я могу жить в доме, который меня устраивает. Пойдём, присядем.

Они вернулись к шахматному столику и сели на места игроков. Хозяин взял с доски одну из фигурок и задумчиво повертел её в длинных пальцах. Хрустальная пешка сверкала на солнце, как бриллиант. Шахматные фигуры, стоявшие на стороне Меона, были сделаны из тёмного сердолика и тоже слегка поблескивали.

– Необычные шахматы, – заметил юноша, – Очень красивые.

– Да. И очень дорогие. Подарок Эриха Горного. У меня много подарков от тех, кто считается правителями этой страны. Но я хотел обратить твое внимание не на внешний вид, а на содержание. Посмотри на эту пешку. Обычно игрок не боится потерять её в начале игры, когда у него ещё много более сильных фигур. Но, как же всё изменяется ближе к концу: тот, у кого сохранились пешки, способные дойти до последней клетки, может всё повернуть в свою пользу.

– Пешка превращается в ферзя.

– Да. Либо в другую нужную фигуру. Это очень ценное качество пешек. О нём никогда не стоит забывать, – тонкие губы Нартуса изогнулись в улыбке, – Начнём игру.