Ирина Левкович - Рыцарь в башне

Этих диковинных существ привез из военного похода ее отец. Он не придумал ничего лучше, чем подарить их своей дочери на день рождения. С тех пор прошло много лет, но труподети не повзрослели ни на минуту.

История была очень загадочная и запутанная: однажды Король, одолев противника в чужой стране, ворвался в страшное подземелье, чтобы освободить своих воинов, которых взяли в плен. В этом же подземелье выли от беспомощности труподети – запуганные плененные отпрыски жуткой ведьмы и ее сожителя – колдуна. Дети пытались выбраться на свободу, скребя ногтями по стенам и полу. Воины Короля освободили их, и оказалось, что дети совершенно безобидны, все понимают и умеют подчиняться, и из них могут выйти отличные слуги. Однако местные жители предупреждали Короля: с этими детьми что-то не так, вероятно, они уже даже умерли – да только не до конца. Еду и питье им прекратили давать задолго до войны. Несколько дней дети лежали недвижно, а потом снова начали выть, наводя ужас на остальных обитателей подземелья. Заключенные просили поскорее их казнить, поскольку такое соседство было невыносимым: какое же живое существо проживет столько времени без пропитания?

Однако Король остался доволен. Он вернулся с ними домой, а люди на городской площади только и обсуждали: как мог их повелитель подарить таких уродцев собственной дочери? Однако Принцесса, тогда еще маленькая девочка, полюбила их всей душой, часто баловала всякими лакомствами – просто так, для удовольствия, – а они отвечали ей взаимностью.

Правда, лучше им было не попадаться на глаза Королеве – мачехе Принцессы. Та говорила, что у нее сердце уходит в пятки, когда она слышит шажки труподетей в темных коридорах. А однажды она пригрозила, что продаст их первому, кто захочет купить их для своих представлений или анатомических опытов. За эти слова один из труподетей – а это было сказано при нем – укусил ее аккурат за тонкое запястье. Бедному Лекарю пришлось провести около Королевы несколько суток: хотя укус не принес ей особого вреда, она боялась, что может чем-то заразиться или чего еще хуже. Больше всех над ней потешался Дракон. За это его на один месяц отлучили от королевского винного погреба. Бог свидетель, у Короля – самое лучшее вино, поэтому наказание и вправду было слишком жестоким.

Иногда по ночам труподети молились Королю. Своими не по-детски жуткими песнопениями они благодарили его за спасение. Это происходило под дверью его с Королевой спальни. Обычно строгая и собранная, Королева не могла вынести этого пения и только испуганно жалась к своему супругу. За столько лет она так и не смогла к этому привыкнуть. Пение прекращалось только под утро. С первыми петухами труподети вставали с колен и шли прислуживать Принцессе, которая вот-вот должна была проснуться.

Принцесса никогда не сомневалась в их верности: они были лучше, чем сторожевые псы.

Принцесса проследовала к своей любимой беседке для раздумий. А подумать ей было над чем. Труподети принесли ей холодную воду и кое-что из еды.

Прежде всего ее беспокоил один вопрос: что ей делать после того, как Рыцарь окажется взаперти? Показаться ему на глаза она не сможет, потому что он тут же ее возненавидит. А если не показаться, то тогда этот плен потеряет всякий смысл.

«Нелегкая дилемма, – думала Принцесса, жуя яблоко, – хотя иногда нужно ввязаться в дело и только потом посмотреть, что из этого выйдет».

Труподети играли тут же, перед ней. Она присмотрелась к ним: показалось или нет? Их зубки и правда стали немного длиннее и острее или это всего лишь игра ее воображения? «Глупости», – отмахнулась Принцесса.

Она понимала, что соскучилась по Рыцарю, поэтому в ее голове роились разные странные мысли. Он не давал знать о себе вот уже несколько дней. И сейчас она не могла ничего с этим поделать. Хотелось отдохнуть и расслабиться. Она закрыла глаза и прислушалась.

Ее беседка находилась прямо перед невысокой каменной оградой, за которой был Город – рукой подать до главной площади. Из всех звуков, доносившихся до нее, она четко уловила и узнала один: звук его голоса. Рыцарь смеялся. Вот же, совсем рядом. Неужели прямо сейчас он проходит мимо? Но вместе с ним смеялся кто-то еще.

Стараясь не привлекать внимания, Принцесса осторожно выглянула за ограду. Захмелевший Рыцарь, рыдая от смеха, еле стоял, широко расставив ноги: между ними, так же громко хохоча, лазила вперед-назад толстая Прачка, которая каждое утро приходила в замок Короля.

«Прачка! Ну, знаешь ли…» – Принцесса расплакалась. Труподети, почуяв настроение хозяйки, окружили ее плотным кольцом, подвывая и жалостливо заглядывая ей в глаза.

Однако с ее последними – хоть и весьма слабыми – сомнениями было покончено.

Но Рыцарь обо всем этом не знал. Он и понятия не имел о злодейских планах, которые вынашивала Принцесса.

Выше всего на свете он ставил собственное удовольствие. Он не понимал, зачем жить, если не можешь в полной мере наслаждаться этой самой жизнью. Пока есть вино, таверны и доступные женщины, можно ни о чем не беспокоиться. А если что-то и случалось неприятное, он старался об этом не думать. В этом не было никакого смысла и сейчас, в этот момент времени, когда рядом с ним – смешливая и нелепая королевская Прачка. Он с наслаждением смотрел, как ее полные бедра покачиваются из стороны в сторону: убаюкивающе, успокаивающе и одновременно зазывающе. Он хорошенько шлепнул рукой по тому мягкому месту, на котором Прачка сидела. В очередной раз она залилась громким смехом.

– Рыцарь сегодня в хорошем настроении? – игриво спросила она.

– Рыцарь в хорошем настроении всегда, – молодой человек неприлично широко улыбнулся женщине и икнул. – Чего и вам желаю.

– Я слышала, у вас роман с Принцессой.

– А я слышал, что коровы летают. Вам, дорогая моя, не должно быть дела до сплетен. Оставьте их старым городским перечницам.

Рыцарь неуклюже потянулся губами к шее Прачки. Конечно, ее нельзя сравнивать с Принцессой, но Принцесса – это совсем другое дело, она ему еще пригодится, когда он нагуляется. А Прачка – такая теплая и мягкая – прямо сейчас здесь, с ним. И он был намерен воспользоваться случаем.

Рыцарь прижал Прачку к стене какого-то дома, засунул руки под ее юбки и зашептал ей на ухо непристойности. Прачка, раскрасневшись, даже не стала отбиваться от наглеца, а вцепилась в него обеими руками. Сыграло свою роль и вино: пара, не удержав равновесие, упала на землю.

– Предлагаю поехать… ко мне, – еле слышно проворковал Рыцарь. – Тут недалеко у меня лошадь. Ждет.

– Но что же ты после этого обо мне подумаешь? Впрочем, поехали, – ответила Прачка.

Лошадь и правда была. Она стояла за углом, думая о том, сколько ей еще осталось ходить под этим небом. Никто точно не знал, сколько ей лет, да она и сама уже не помнила. Она принадлежала еще прадеду Рыцаря.