Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

Салли с ещё большим удивлением смотрела на это существо, которое почувствовало себя неловко от пристального взгляда гостьи и теребило худи на локте, при этом пытаясь отвести взгляд. Айзак усмехнулся и решил развеять напряжение.

– Офелия, это Гленни. Гленни – Офелия, дочь Йоханны Страсберг.

Мальчишка смущённо улыбнулся и кивнул.

– П-приятно п-познакомиться… – проронил он вполголоса.

– Взаимно. – ободряюще произнесла Салли.

– Ты что-то хотел? – Штейн посмотрел на Гленни с усмешкой.

– Д-да… Колёсики. Для зайки.

– Ах да, я же как раз пошёл за ними, а там Грайс сказал, что у нас посетители… – профессор залез в карманы парки и вытащил два небольших колеса, затем протянув их мальчишке.

– С-спасибо, Айк! – Гленни просиял смущённой улыбкой и убежал в другую комнату.

Офелия вопросительно посмотрела на Айзака. Тот хмыкнул и блаженно улыбнулся, раскачиваясь на пятках.

– Он архангел? – спросила девушка.

– М-хм… Я подобрал его в Первую Революцию. Он сидел и плакал возле своего друга. Его забрал Джеб… раил, потому что с тем крылом я бы долго мучился. Конечно, я надеялся на быстрое воссоединение и что Гленниэль окажется в безопасном месте, но с тех пор мы не видели ни Джебраила, ни второго архангела. А отправлять его наугад с кем-нибудь из моих детишек я не хотел, иначе потерял бы сразу двоих. – Айзак покачал головой и заткнул чёлку за ухо. – Он выглядит вечно напуганным – я понимаю почему, но у этого мальчишки огромный потенциал. Думаешь, откуда эти птицы? – Штейн указал на них рукой. – Всё его заслуга. В нём сострадания больше, чем любого другого качества. Поэтому он ищет умирающих животных и даёт им новую жизнь. Ну, и помогает мне, конечно. – он вздохнул и покачал головой, затем произнеся вполголоса. – Его забота заставляет меня млеть: он всё время боится моих приступов…

– Приступов? – удивлённо переспросила Салли, присаживаясь за стол.

– Над этим и работала Йоханна. У меня астма. И с каждым годом экспериментов становится только хуже. Она успела оставить чертежи и подробное описание лёгких и трахеи для меня, но… Сама понимаешь, что случилось. – он рухнул на стул во главе стола, нервно потирая переносицу.

– И вы не смогли сделать их сами?

– Нет. Всё упирается в детали. Если я вставлю в себя что-то с помойки, то протяну не больше часа, прежде чем умру от инфекции. Да и проводить на себе операции я тоже не смогу. Наверное, ты слышала достаточно слухов о том, как я оказался в больнице и познакомился с Азарией. – он принялся тихо стучать пальцами по столу. – Скажи, Офелия, ты изобретала когда-нибудь?

– Если только совсем немного. Я… Собрала ультрафиолетовую лампу из подручных материалов, починила чайник и игровую приставку… – она загибала пальцы.

– Хм… И они работают? – он слегка оживился.

– Вполне. – девушка пожала плечами.

– Это сложные механизмы, если ты не знала. – нахмурился Штейн. – Особенно лампа. Потому что она не должна жечь – только хорошо греть.

– Она и не жжётся. – Салли снова пожала плечами.

– В таком случае, в тебе точно есть хорошая жила изобретателя. – профессор довольно улыбнулся и положил ногу на ногу.

– Если бы я могла её применять…

– О чём ты?

– Мне пришлось сбежать в Культ Луны и Ворона от отца.

– Погоди. – он сделал знак рукой, чтобы она остановилась. – Горячие напитки? Воду? Еду? Что-нибудь хочешь?

– Чай. Любой. Если есть, конечно… – Страсберг потёрла плечо, отведя глаза от Штейна.

– Замётано! – Айзак просиял. – Хармониан?! Хармониан Сильверштейн?!

Доски в коридоре начали противно скрипеть, как будто кто-то бежал по ним, при этом не издавая звука. Дверь открылась нараспашку, и из темноты вынырнуло очень странное лицо, больше похожее на череп, так что Салли невольно поёжилась.

– Ну что опять? – зычно проскрежетал штейнбот.

– Чай. – профессор ткнул в стол пальцем.

Хармониан хмыкнул и зашёл в комнату, тихо ворча под нос. Несмотря на страх перед очередным неведомым существом, Офелия повернула голову, чтобы рассмотреть его. Среднего роста, мертвенно-голубая кожа, покрытая по большей степени татуировками, так что казалось, что вместо лица у него череп, а вместо кистей – кости. У него были светло-серые глаза с лёгким налётом бирюзового. Из-под причудливого чёрного цилиндра, украшенного перьями, очками, и цепями со свисающими черепами, торчали тёмные взъерошенные короткие волосы. Он носил полосатую серо-чёрную кофту с длинными рукавами, кожаный жилет, чёрные джинсы с рисунками черепов и несколькими ремнями. На плече виднелся портсигар. А с шеи свисала нитка чёрных жемчужин.

Штейнбот поставил посуду на поднос и осторожно опустил на стол перед своим создателем и гостьей. Взглянув на девушку, он лукаво улыбнулся и протянул руку.

– Мадемуазель!

Она не смогла удержаться и протянула свою, после чего тёмные холодные губы коснулись кожи на тыльной стороне ладони.

– Это Хармониан – мой самый первый ребёнок. Помимо Азарии, конечно.

Тот выпустил руку Салли и отвесил поклон.

– Он же самый первый ночной кошмар программирования, потому что его система дала сбой, и теперь он не просто крутит ручку шарманки, но и мастерски ворует.

Сильверштейн подмигнул, криво улыбнулся и щёлкнул пальцами, выкинув один вперёд пистолетом.

– Можешь быть свободен. – вздохнул Штейн, чувствуя испанский стыд за своё творение.

– Ай, босс!

Они молча смотрели вслед роботу, пока он не хлопнул дверью кухни. Профессор покачал головой, цокая языком.

– Иногда он невыносим, и я жалею, что не использовал волеподавление, как на Азарии в своё время, пока не решил, что это негуманно. В то же время, он ворует для меня детали и сигареты, да и парень он… Забавный. – усмехнулся брюнет. – Так вот… На чём мы тормознули? Ах да, сбежала от отца в Культ?

– Верно.

– А дальше?

Тихонько прихлёбывая чай, девушка принялась рассказывать о злоключениях жизни и с алкоголиком-папашей, и с дьяволами, относившимися к ней несколько высокомерно, хотя в конце они сдались и решили найти книгу о том, как превращать людей в их расу. В конце концов они оказались в столице, где на них едва не напала стража, а затем пришлось скрываться на отшибе в заброшенном доме с людьми, которые её хоть немножечко ценили. Один из них и придумал тот самый план, с которым они пожаловали к профессору, надеясь на его помощь. Тот налил ещё по чашке, а потом, наверное, хранил молчание с минуту после окончания рассказа, изредка делая глоток-другой.

– М-да, девочка… Нелегко тебе пришлось, я погляжу. – он снова принялся барабанить пальцами по столу, задумчиво смотря сквозь неё.

– Здесь всем нелегко пришлось. Кроме тирана, наверное. – тяжело произнесла Салли, грея руки о тёплые стенки чашки.