Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

– Эй, девочка, всё хорошо?

– Чёрт бы побрал этого… – прошипела она, зажимая переносицу, чтобы не расплакаться.

Что значило приглашение «на обед» от Аларимаэля? Неминуемую смерть. Кому-то приходила открытка, где значилось, в какой день следовало прибыть во дворец. Проигнорировать сообщение нельзя: приходили стражники и уводили приглашённых силой. Дальше следовали долгие допросы и либо смерть в 99% случаев, либо заключение в темнице «в качестве подозреваемого/свидетеля». Почти в каждой семье в Оийенбурге кого-нибудь пригласили «на обед», но так и не вернули тело. Поговаривали, что на кладбище за городом находилась братская могила, куда сваливали жертв репрессий. Сколько их там было – неизвестно. Границы жестокости тирана вообще крайне размыты.

– Эй, девочка, иди сюда? – Штейн протянул ей руку и сжал в объятиях. – Прости, что рассказал об этом, но лучше жить, зная правду, чем укорять свою родную мать, что она тебя бросила, правда? – он посмотрел ей в глаза. – Ну, не плачь. Я не выношу женских слёз. Сразу млею. Как тебя зовут?

– О-Офелия Эрика Страс-сберг.

– Назвали в честь бабушки, а? Йоханна часто говорила рассказывала о тебе. Ш-ш-ш. Пойдём присядем в более потребном месте? – он до сих пор сжимал её в объятиях. – Эй, Винни, правильно? Следуй за мной. Ты выглядишь крайне агрессивно, поэтому я боюсь оставлять тебя в мастерской.

– Мне ничего не надо. А соплей я не выношу. Так что поворкуйте там, а я побуду здесь. – огрызнулся он.

– Что ж… Клянусь Хаосом, если что-то будет не так – я найду тебя и убью, а потом перепрограммирую в собачку!

– Замётано, профессор! – Кира широко и гадко улыбнулся.

Стоило Штейну и Салли подняться по лестнице в глубине лаборатории, как Винни опустился на пол, снял повязку с глаза и шапку, попытался немного привести в порядок спутавшиеся влажные после душа волосы. Отросшие косы упали на его плечи. Кира никому не рассказывал об этой странности, но семь тонких кос, заплетённых из волос нижнего слоя, были насыщенного светло-голубого цвета и всегда отрастали до лопаток за две недели. Конечно, их можно было распустить, но поскольку они выглядели бы смешно с остальными криво остриженными прядями, он предпочитал носить их так, да и Фрэнк не погнался бы за ним с ножницами.

Затем он залез под свою майку и вытащил обыкновенный чёрный шнурок, который носил с самого детства на шее. Мальчик подозревал, что когда-то на нём висела какая-то подвеска, которая, возможно, помогла бы ему вспомнить что-нибудь о семье, но с первого же дня в приюте это был просто шнурок. «Лучше жить, зная правду, чем укорять родную мать», да? Хотел бы Винни узнать эту пресловутую правду…

Салли и Штейн поднялись по винтовой лестнице внутри мастерской на второй этаж. Как оказалось, это и было жилое помещение. Площадка упиралась в длинный широкий коридор со скрипучими деревянными полами, застеленными полинявшими прохудившимися коврами бирюзового цвета с красными рисунками. Обои тоже были бирюзовыми с красным орнаментом, в некоторых местах они отходили от стен или и вовсе были оборваны. Нижнюю часть украшали панели из тёмного дерева, из которого, по всей видимости, и был сделан стыдливо спрятанный пол. На каждой стене виднелось по пять дверей, ведшие в комнаты, а в конце – огромная, со стеклянными вставками. К ней-то профессор и вёл девушку.

– Как-то… Пусто здесь у вас. – произнесла Офелия, слегка повернув голову на Айзака.

– С воцарением Аларимаэля вообще стало трудно жить. – вздохнул брюнет, покачав головой. – Сначала эти непомерные налоги на любую деятельность, потом цены взлетели, так что материалы приходилось покупать штучно, ремесленники сдались, и повыбрасывали всё, что у них было, потому что никто ничего не брал. А в конце нас начали бить репрессиями. Сначала Йоханна, потом Шерил… – он цокнул языком и снова вздохнул. – В итоге, нас осталось всего пятеро.

– Шерил? – удивлённо переспросила Страсберг.

– Девушка Грайса. – устало пояснил Штейн. – Он ходит мрачнее тучи последние несколько лет. Боюсь, всё также будет лететь к чертям, пока… Что-нибудь не произойдёт.

Профессор нажал на ручку двери и пропустил девушку вперёд себя. Она замерла в удивлении. Эта кухня с камином, большим столом и десятью стульями казалась обыкновенной, но с потолка, стен и этажерок свисали растения и клетки с полумеханическими птицами. Некоторые летали по комнате просто так, зависая на жёрдочках, и весело чирикали. Трудно отвести глаза от такой красоты после их задрипанного разваливающегося дома.

– Айк?

Салли обернулась на голос и увидела нечто, сидевшее на краю столешницы и весело болтавшее в воздухе ногами. У него был достаточно высокий мальчишеский голос с нотками беспокойства и страха, так что можно сделать вывод о его принадлежности к мужскому полу. Одного роста с Винни, тощий, потому что ключицы выступали острым углом из-под кожи, а шея делилась спереди на три части, светлокожий. Миловидное личико с маленьким закруглённым носиком и детскими пухлыми губками. Огромные глаза привлекали особое внимание: в них не было белков и зрачков – только радужка смеси нежно-розового и фуксии. Слегка волнистые волосы такого же цвета были собраны в неряшливый пучок на затылке, а несколько широких прядей плавно спускались на лицо справа и доставали до подбородка. Мальчишка носил светло-розовую футболку с изображением зайчика ближе к нижнему краю, крайне нелепое полосатое тонкое худи розово-оранжево-голубого цвета, чёрные узкие джинсы и ярко-розовые кеды с белыми шнурками. Тонкие запястья были украшены цветными резиновыми браслетами, в ушах – маленькие гвоздики-звёздочки. А за спиной виднелись пушистые ангельские розовые крылья. И ничего, если бы их надели для красоты и довершения этого кричащего образа. Нет, они были настоящими.

Ни ангелы, ни дьяволы не использовали крылья в гуманоидном виде – только в их настоящей форме. Зато их общие отпрыски – архангелы – могли летать. Второе главное отличие – это глаза. Природа наградила их невероятным зрением, при этом испортив эстетическую составляющую и избавив их от зрачков и белков, что выглядело и завораживающе, потому что вы словно смотрели в цветные галактики, и странно, потому что люди к такому не привыкли. А третье – двухцветность. У архангелов, конечно, не было этнического различия, как, например, у драконов, но каким-то невероятным образом получались лилово-жёлтые, сине-зелёные и розово-белые дети, у которых двуцветность переходила в волосы, глаза и крылья.

Архангелы были практически самыми сильными существами на Землях Парадокса. Они мастерски владели оружием, а в их жилах текла серебряная кровь – наполовину от ангелов, наполовину от дьяволов. Также отпрыски первых рас умели разрушать проклятия, даровать бессмертие и лечить любые раны. И, в отличие от их родителей, у них был иммунитет к отсутствию одного из светил в небе, поэтому они функционировали, как самые обычные люди.