Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

Привет, добро пожаловать ко мне!

Я профессор Штейн,

Оставьте надежду при входе,

Наденьте халаты и заходите!

Подойдите сюда,

Я живая легенда этого города,

Не хочу хвастать, но это правда,

Позвольте продемонстрировать за что.

Осмотр бесплатный, не корчитесь, не блюйте на мой пол!

От головы до пят

Наставлю в это тело я заплат,

Ему всё равно,

Нашёл рядом в канаве.

Как рождаются городские легенды?

Подсмотрите за кем-то

Без предлога

Поздно ночью.

Как рождаются городские легенды?

Через тени,

Через слухи,

Через неразумных людей.

Как рождаются городские легенды?

Проходите глубже,

Не заденьте мой байк!

Я потратил кучу сил и денег,

Чтобы его собрать.

Я профессор Штейн,

Я вовсе не убийца,

Я механик, философ, немного меценат.

Я профессор Штейн,

Я воскрешаю,

Не калечу и не убиваю,

Как многие говорят…

О-хо-хо,

Как рождаются городские легенды?.. 2 2 На музыку Random Encounters – Bendy and the Ink Machine Musical.

На этом он изящно поклонился и спустился на первый этаж, съехав по перилам. Айзак был среднего роста, примерно метр-семьдесят восемь. На вид ему трудно дать больше двадцати шести лет. Его лицо казалось неестественно красивым: бледное, с полупрозрачными веснушками на скулах, правильным прямым носом и сочными губами. Из нижней торчали «змеиные укусы» – две серьги на равном отдалении от центра. В верхней части видневшегося левого уха тоже было кольцо. Миндалевидные серые глаза тонули в тёмных густых ресницах, а взмывающие вверх каштановые брови добавляли его виду озадаченности и раздражённости. В конце левой тоже находился пирсинг в виде двух прозрачных камешков. Его чёрные волосы были довольно короткими сзади, а спереди они переходили в длинную пушистую чёлку, отросшую до подбородка; с левой же стороны были заплетены три тугие косы, плотно прилегавшие к скальпу. На аккуратные руки с выступавшими венами надеты серебряные кольца и тёмные кожаные браслеты с заклёпками. С тонкой шеи свисало несколько чёрных цепочек, шнурок с драгоценной подвеской и гогли на крепком ремне, стилизованные под стимпанк. Под этим скрывалась неприглядная светло-серая майка с несколькими английским булавками, застёгнутыми на одной из бретелек, сверху – тёмно-оливковая парка на пару размеров больше с нашивками на груди. Джинсы затёрлись на бёдрах и коленях со временем, местами виднелись дыры и торчавшие нитки. Довершали гардероб тяжёлые чёрные ботинки, испачканные разными субстанциями, о которых даже не хочется писать. И этому человеку за сорок? Это шутка?!

– Профессор Айзак Штейн. Я представился уже четыре раза, но в мастерской такая акустика, что вы могли не расслышать. К вашим услугам. Чем могу помочь?

– Мы хотели… – Салли нервно сглотнула, смотря на него. – Хотели спросить… Попросить о помощи.

– Если только не о финансовой. У меня горит горло, когда приходится вставлять в моих детишек мусор, но, увы и ах, король нас не очень-то жалует. «Вы не можете подбирать с улиц трупы!». Кто бы говорил? Они всё равно ошиваются снаружи без дела, умирают, разлагаются… Какая только прелесть с ними не творится! Но ведь я могу сделать что-то полезное из их тел. – он пристроился на одной из каталок и положил ногу на ногу.

– Понятно. Она не лучший оратор. – Винсент покачал головой. – Наш друг, по совместительству сын бывшего советника короля, хочет свергнуть Аларимаэля. У него идиотский план, нет оружия или опыта в сражениях, но зато полные штаны рвения и амбиций.

– Хм-м-м… А моя-то здесь помощь в каком месте затесалась?

– Он хотел бы, чтобы вы помогли нам скорректировать план. – снова вступила Офелия.

– А что тогда сам не пришёл? Струсил? – Айзак сложил руки на груди и фыркнул. – Я такой спектакль устроил только ради этого… Обидно. Очень обидно!

– Что ж… Пойдём, Винни, видимо, профессор Штейн не всё умеет…

Салли схватила мальчика за руку и развернулась в сторону входа. Мимо них на полной скорости пролетела каталка и врезалась в дверь, перегораживая путь. Сидевший всё там же Айзак тяжело дышал, а потом, когда откашлялся, привёл дыхание в норму и прочистил горло, спрыгнул на пол.

– Что значит «профессор Штейн не всё умеет»?! – рыкнул он с обидой в голосе. – Я умею всё – на то и профессор! А ну быстро развернулись и подошли сюда!

Винсент, хоть и отличался отсутствием страха, сейчас почувствовал некий испуг за свою шкуру. Страсберг нервно пожёвывала язык, но ликовала про себя, что взяла Штейна «на слабо». Они синхронно развернулись и подошли к профессору.

– Теперь ещё раз и внятным языком. Раз… Два… Поехали!

Салли выдохнула и принялась подробно описывать план Франклина, как он ей и рассказывал. Профессор даже присел на операционный стол и закурил. В его глазах читалось не просто недоумение, а настоящий животный ужас. Следом за первой сигаретой пошла уже вторая и третья, пока он не закашлялся от переизбытка дыма в лёгких. По завершении он сидел, выпучив глаза, ещё полминуты, потом послышался нервный смешок.

– Та-а-ак, ладно.

– Нам нужно попасть к Ордену Железной Розы и найти Архив.

– Да вы с ума сошли! Первые живут где-то на крайнем севере, но и там ничего не известно о том, где их искать, а куда ушёл Джеб… раил – это загадка.

– То есть, вы и вправду ничего не знаете, а? – попыталась подтрунить его Салли.

– Девочка, проблема не в моих знаниях. Проблема в том, что этот ваш «план» нереален. Революция – это вам не романтизированный термин, которым лучше не разбрасываться во все стороны, особенно на улицах. – серьёзно произнёс Штейн, нахмурившись. – Это полномасштабное восстание, с убийствами, кровью и материальным ущербом. Оно вам надо?

– Вы не лучше: заперлись в мастерской, а по ночам шерстите помойки в поисках деталей. – ответила она, чуть надувшись.

– Ох… – он ударил себя по лбу и покачал головой, приглядываясь к своей собеседнице. – Твоё лицо выглядит знакомым.

– Моя мама работала с вами.

Глаза Штейна округлились, и он сжал чёлку пятернёй.

– Страсберг? Йоханна?

– Совершенно верно.

– Ты её напоминаешь – такая же по-идиотски целеустремлённая и упрямая, хоть и хорошенькая. Ненавижу и обожаю подобные черты характера. – он улыбнулся и выпустил волосы из руки. – Жаль только, что Аларимаэль позвал её «на обед».

– Ч-что вы имеете в виду? – девушка громко сглотнула.

– Ты думала, она в Муленбурге мельницы чинит? – вздохнул Штейн. – Нет. Её позвали «на обед» много лет назад. Больше я её не видел. Это отвратительно, потому что у меня никогда не было таких изобретательных механиков.

У Салли потемнело в глазах. Она упёрлась рукой в операционный стол и сжала лоб рукой, зажмуривая глаза.