Валентина Хайруддинова - Башни витаров

Синигир выразительно посмотрел на Тимшу, тот, недоумевая, расширил глаза, в которых застыл вопрос. Охотник кивнул на спину Мура и на свою лошадь. Тут Тимша понял – не веря своему счастью, опрометью бросился к кобылке.

– Поехали! – воскликнул, прыгая в седло, охотник, – Мур! Что же ты?

– Вперед! – поддержал товарища зверолов, – в путь!

Мур оглянулся и увидел всадников, готовых двинуться в далекую дорогу – они были бодры и решительны, а Тимша так просто светился от радости.

– Вы хотите отправиться со мной на Вонючие топи? – спросил углежог негромко, не высказывая удивления.

– Мы едем с тобой, – коротко ответил Синигир, выехал за ворота и пустил коня галопом.

Мур и Тимша присоединились к охотнику. Они ехали молча: один был переполнен счастьем, другой – сомнениями, а третий, понурив голову, все думал о прошлом.

Синигир подстегнул жеребца и, оставив спутников позади, остановился, проверил свой лук и колчан, осмотрел, вынув из ножен, охотничий клинок. Он не доверял в начале пути своему сопернику-зверолову, но теперь радовался в глубине души, что именно Тимша стал его спутником в этом путешествии, которое из приятного неожиданно превратилось в опасное. Зверолов прямой и честный, никаких тайн и не имел – ему охотник мог доверять, а вот Мур…

Ехали Мур и юноша быстро, они догнали Синигира в том месте дороги, где на юге, за равниной, поросшей вначале мелким кустарником, а дальше – редкими деревьями, виднелись на вершине Второго холма крошечные домики под черепичными крышами.

– Смотрите! – восторженно указал на них Тимша, – тут ведь обитают ремесленники и мастера?

– Да, это они, – ответил Синигир, – но Второй холм не так живописен, как Четвертый или Пятый, да и жителей там гораздо больше. Если бы не гика, мы поехали бы по дороге Межхолмья, и ты бы разглядел все красоты холмов ближе.

«Я их видел», – чуть не сказал Тимша, однако удержался. В самом деле, как объяснишь, что рассматривал холмы совсем недавно, правда, во сне?

Охотник повернул голову на юг, махнул рукой в сторону холма:

– Смотри: вон высокий дом.

– Я не могу разглядеть. Ты охотник, у тебя глаз острый, – всматривался вдаль Тимша.

– Да, это так, – согласился Синигир, – зоркий глаз – достоинство охотника. Дом напоминает замок. Видишь: крыша синяя?

«Дом из сна! Вот так чудо! – подумал Тимша удивленно, – словно сон – вещий»

– А что это за дом? – спросил он.

– Там живет Звездочет. Второй холм самый высокий, вот он и построил там свой дворец – башню. А с крыши наблюдает за звездами через стеклянный купол.

– Вот эта да! – восторженно ахнул Тимша, – надо же – купол!

Некоторое время он озадаченно думал: как могло ему присниться то, что есть на самом деле? Но потом бросил это бесполезное занятие и стал осматриваться, приходя в все большее восхищение.

Юный зверолов был счастлив и едва сдерживался, чтобы не запеть одну из своих песенок или не рассмеяться громко, на всю пустошь. Он пока не совсем понимал, как произошло, что Синигир, мечтавший поскорее расстаться с углежогом, вдруг решил отправиться с ним, да еще и на Вонючие топи. Но это было и не важно! Главное: Тимша ехал, к тому же – с Синигиром и Муром, и куда – в гости к витаре! Вот что замечательно, а как и что будет – все потом. Тимше иногда даже казалось: он продолжает видеть сон, такой же чудесный, как тот, в таверне в первую ночь путешествия, только не грустный, а счастливый. Зверолов и верил, и не верил в осуществление своих сокровенных желаний: оказаться в гуще приключений, найти друзей, посетить другие края, да еще увидеть существ из сказок.

Между тем путники ехали дальше по каменистой дороге, оставляя справа Бурую пустошь, слева, вдалеке, – северный рыже-зеленый пологий склон Второго холма.

Ясный день был в разгаре. Тимша без устали разговаривал то с охотником, то сам с собой. Углежог хранил молчание.

– Я знаю одного плотника, – рассказывал зверолов, – он как раз живет на Втором холме. Хороший плотник! Я научил его делать клетки.

Синигир рассмеялся в ответ:

– Да уж! Замечательный плотник – наученный звероловом! Скажи, как его зовут —никогда к нему не обращусь.

Юноша, не слушая Синигира, воскликнул:

– Какой огромный Второй холм! Я бывал… то есть хотел побывать… вернее, мог бы…

Тимша, привыкший говорить прямо, смутился и предпочел вообще замолчать – ему не хотелось слушать насмешки охотника после рассказа о своем странном сне.

Синигир не обратил внимания на лепет Тимши: он, чувствуя себя бывалым путешественником, пустился в объяснения:

– Лес на южном и восточном склонах Второго холма разрешено рубить лесорубам. На северном склоне, в деревнях, есть всяческие мастерские – я часто там бываю: покупаю в лавках ножи, стрелы, некоторые вещички…

Тут он замолчал, покосившись на зверолова: не вспомнит ли тот злополучный завтрак на балконе?

Но Тимша оглядывал окрестности: весь мир казался ему просто прекрасным, и даже тучка, появившаяся на горизонте и вызвавшая опасения Синигира, его не смутила.

– Разве это тучка! – беззаботно рассмеялся юноша на слова охотника о возможном дожде, – так, облако! Смотрите-ка, роща, вон там! А это что за птица полетела?

Но через мгновение тучка, выросшая вдруг в тучищу, так и пролилась на землю, мгновенно промочив ошеломленного и примолкшего Тимшу; откуда-то взялся ветер, пробиравший через мокрую одежду до костей.

Когда хлынул дождь, Мур, не проронивший от начала пути ни слова, крикнул:

– Скорее! У рощи – таверна!

Затем, скинув с плеч плащ, бросил его Тимше, легкая куртка которого годилась лишь для ласкового Синего леса.

– Благодарю! – закутываясь в черный теплый плащ, пробормотал юноша.

Троица пришпорила лошадей и вскоре повернула налево. Вокруг бушевала непогода, серые облака заполонили небосвод – солнечного дня как ни бывало. Под скользящими копытами лошадей чавкала грязь – путникам невольно приходилось сдерживать их бег.

Когда, наконец, в пелене дождя мелькнули домики деревни, путешественники и их кони успели совсем промокнуть, устать и проголодаться. Таверна «Козочка» расположилась у обочины дороги, невысокий забор охватил ее кольцом. Под деревянным навесом толпились овцы и козы.

В таверне стоял гул голосов – из-за дождя козопасы собрались здесь за кружкой горячего ромашкового чая.

– Какой ливень! В Синем лесу такого не увидишь. Дождей у нас почти не бывает, а если вдруг пойдет дождик, то тихий и ласковый, и солнце не перестает светить. А ветер в Синий лес залетает редко, да и он гуляет высоко, у самых верхушек вековых елей, – снимая плащ и мокрую куртку, говорил зверолов.

Он потряс по-собачьи головой, рассыпав по сторонам дождевые капли.