Валентина Хайруддинова - Башни витаров

– Нужно сесть ближе к огню, – оглянулся вокруг Синигир.

Путешественники выбрали стол у камина, где оказалось три свободных места, хотя там уже сидели посетители, вернее, посетительницы: две симпатичные пастушки.

Они с интересом, стараясь, впрочем, этого не показывать, делая вид, что им все равно, отнеслись к появлению незнакомцев. Девушки поправили непослушные кудряшки, выбившиеся из-под шапочек с затейливым узором, выпрямили спинки, зашушукались, то и дело посматривая на присевших за стол путешественников. Однако те не обратили на кокеток никакого внимания: усевшись, они попросили еды, какая имеется, и горячего травяного чая. Ели в полном молчании грибной суп и пироги, с удовольствием подставив промокшие спины огню, ярко полыхавшему в камине. Даже Синигир не изъявил желания съесть что-нибудь вкусненькое.

Девушки вскоре оставили попытки привлечь внимание путников, а может, их отпугнул мрачный вид Мура, но пастушки забыли о соседях и принялись болтать дальше.

– Говорят, будто бы это все ночью случилось, – щебетала розовощекая блондинка.

– А я знаю, что утром, – возразила рыженькая.

– Уж шуму было! – продолжила блондинка, пропустив слова собеседницы мимо ушей, – я даже на лугу услышала.

– Да уж, такого никто в деревне сроду не видывал, – закивала рыжеволосая и принялась за пирог.

Воспользовавшись тем, что рот товарки был занят, блондинка затараторила:

– Говорят: дед до сих пор дрожит от страха, лежит под лавкой ни жив ни мертв, все пожитки в поле бросил. А еще говорят, будто бы дождь хлынул, а потом – раз! И все! А я купила новые ленты! С этими чудесами совсем забыла показать.

– У кого купила? – перестала жевать рыженькая пастушка.

Однако ответить розовощекая болтушка не успела ответить: Мур повернулся в сторону девушек и строго спросил:

– О чем это вы?

От неожиданности обе вздрогнули и одинаково округлившимися глазами уставились на сурового углежога.

– О лентах! Она… – рыжая ткнула пухлым пальцем в блондинку, – купила новые…

– Нет, не о том! – голос Мура звучал как будто мягко, но так зловеще, что девушки совсем перепугались, растерялись и, казалось, клещами из них слова уже не вытянешь.

– Вы говорили о каком-то необычайном событии?

Мур, как ни старался говорить вкрадчиво и спокойно, – девицы упорно молчали.

– Что же за чудеса у вас приключились? – не оставлял Мур попыток добиться от подружек хоть звука.

Однако пастушки только смотрели на углежога, словно воды в рот набрав. Тот начал терять терпение – рука его сжалась в кулак, голос все еще звучал сдержанно, но вот-вот готов был загреметь на всю таверну:

– Что вы молчите? Вы меня понимаете?

– Девушки, – видя, какой оборот принимает дело, вмешался Синигир, – не бойтесь!

Он широко улыбнулся, тряхнул золотыми кудрями. Девушки перевели взгляды на него.

– Мой друг такой любопытный: все-то ему хочется знать, – продолжал весело охотник, – он немного суров и, верно, вас напугал?

Девушки по-прежнему безмолвствовали, теперь во все глаза глядя на Синигира.

– Понимаете, мы приехали издалека, из Синего леса, знаете о таком месте? – охотник улыбнулся еще шире.

Мур, хмурясь, а Тимша, – сдерживая смех, превратились в наблюдателей. Блондинка и рыжая продолжали молчать, будто бы и не обладали никогда даром речи.

– На вашем холме нам все незнакомо, – Синигир развел руками и смущенно улыбнулся – само очарование, – но теперь, когда мы встретили таких красивых девушек, надеемся услышать все здешние новости.

На этих словах пастушки смутились и опустили глаза. Поняв: ключик к их сердцам найден, Синигир принялся ковать железо, пока горячо: заказал еще пирог и две кружки чая.

– Мы много путешествуем, в разных краях побывали, – Синигир кивнул на молчащих товарищей, – но таких милашек видим впервые.

– В-в-впервые? – пробормотала вдруг рыженькая, жеманно взяв кусок пирога с яблоком.

– Милашек? – проговорила блондинка и тоже потянулась за куском пирога.

Синигир, конечно, верил в успех своего обаяния, но то, что девушки, наконец, произнесли хоть слово, поразило на миг даже его – бравый охотник онемел не хуже девиц. Однако, быстро придя в себя, переглянувшись с товарищами, он принялся восхвалять красоту подруг дальше:

– Нигде, поверьте, от Неприступных скал до Синего леса, нет таких симпатичных девушек. И мы очень рады встретить здесь, на Втором холме, красоток, которые…

Мур на этих словах даже зубами скрипнул.

– Которые так умны и приветливы, – закончил Синигир, под столом толкнув Мура ногой.

– А что у вас случилось? – спросил, решив, что уже можно вступить в беседу, Тимша, – уж не дикий ли зверь какой-нибудь завелся?

– Угадали, – кокетливо улыбнулась рыжеволосая пастушка, уплетая пирог и, кажется, перестав смущаться.

– Надо же! И что же за зверь? – придвигая поближе к девицам пороги, поинтересовался Синигир.

– Расскажите, – попросил Тимша, – мы ведь в зверях разбираемся. Вот я – зверолов, а вот он – охотник. Самый лучший в Синем лесу!

Девушки ели пироги, запивали их мятным чаем, стреляли глазками в удивительных путешественников, особенно в Синигира, но пока ничего толкового узнать от них не удавалось. Друзья понимали: надо набраться терпения.

– Вы из какой деревни? – спросил Синигир, – далеко отсюда?

– Наша деревня у круглого озера, что в дубовой роще. А здесь мы пасли овечек, – ответили освоившиеся пастушки, перебивая друг друга и хихикая.

– Так в дубовом лесу, наверное, водятся кабаны?

– Это кабан вас напугал? – подхватил Тимша.

– Ах, в нашем лесу никто не водится, – засмеялись подружки, – только свинопасы прогуливаются со своими хрюшками. Да и лес-то – десять дубов. Вот и весь лес.

– А утром что произошло? – попытался направить разговор в правильное русло охотник, улыбнувшись, на всякий случай, как можно шире.

– Не утром, а ночью, – проговорила с набитым ртом блондинка.

Ее розовые щеки стали еще розовее, она не спускала с охотника восхищенных глаз, однако и о пирогах не забывала.

– Как раз утром, – вмешалась рыжая, – дед бы ночью и не увидел ничего.

– А что же дед увидел? – приветливо спросил у нее Синигир, отводя взгляд от блондинки.

– Но он костер жег! От костра и свет, – не сдавалась блондинка.

Синигир повернул голову в ее сторону, но рыжая воскликнула:

– Крик на всю деревню стоял! Дед-то утром пришел, напуганный. Если б ночью он того зверя увидел, разве до утра бы досидел в поле один?

Синигир пробормотал:

– Все-таки зверь…

– Зверь! Дед испугался до смерти. Говорит: сколько живу на Втором холме, такого не видывал, – тараторила рыжая, не умолкая, совершенно перетянув на себя внимание Синигира.