Айрин Бран - Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира

«А твой сын стал главой Совета, что дает ему власть над империей», – ответил Кириаль.

«Ваш внук переиграл всех, он император, ваше величество», – парировал Аминирах Вират.

«Ты прав, но я не могу обратиться к нему. Потому, поговори со своим сыном, пусть он поможет моему в этом опасном месте».

«Хорошо, ваше величество. Я непременно свяжусь со своими детьми и дам им указания».

«Детьми?»

«Моя дочь, Театлин, тоже живет в Мирэй».

Варлиаль почувствовал, как скривился Кириаль.

«Я и забыл о ней», – — наконец произнес король.

«Вы никогда не воспринимали ее всерьез, ваше величество. Но в Мирэй она не на последнем месте, ведь она вдова одного из основателей империи, а также бабка императрицы-матери».

«Я как всегда забыл эту деталь», – Кириаль вздохнул. – «Думаю, ее поддержка Скаалю не будет лишней. На этом я прощаюсь с тобой, Варлиаль».

«Я все исполню, ваше величество», – отозвался командующий его армией.

Варлиаль разорвал магическую связь, устало закрыв глаза. Он уже не мечтал о ванне, в голове пульсировала только одна мысль: упасть на кровать, как есть, и забыться сном до самого утра.

Четвертый месяц весны стакар. Двенадцатый день месяца.

144 год от рождения империи

Громкий, резкий вопль лимринга пронесся над стенами, башнями и небольшим донжоном форта императорской гвардии Мларис. Птица-посланник расправила крылья, планируя вниз. Перед внутренним магическим взором лимринга раскаленным железом горел образ того, к кому его отправили. Сильный маг с такой мощью вложил образ адресата в память посланника, что птица даже испытывала жгучую боль всякий раз, когда ее посещала мысль об отдыхе. Лимринг желал избавиться от послания, которое нес привязанным особыми ремнями к груди. Оно жгло его, словно расплавленный металл, и, казалось, его перья вот-вот вспыхнут, лишая возможности скользить в воздушных потоках. Лимринг в очередной раз огласил окрестности своим пугающе-противным воплем, от которого по коже бежали толпы мурашек, и заложил широкий, пологий вираж, оглядывая крепость с высоты в поисках соответствий магическому образу.

Типичная горная крепость оседлала перевал в гряде малого Хортата, сливаясь с горами своим цветом и фактурой. Шесть сторожевых башен и стены были сложены из того же серого камня, что и скалы позади него. Внутри находились несколько казарменных помещений и небольшой донжон из красного гранита, где проживали несколько офицеров гвардии и опальная императрица с маленькой свитой из двух служанок, которые не оставили ее в опале, навлеченной на ее голову бывшим главой Имперского совета Дарьеналом Востой и пошедшим у него на поводу почившим императором Маглором. Лимринг кружил над фортом Мларис, постепенно сужая круги, пока не опустился на коновязь рядом с офицерским донжоном, победно огласив крепость очередным воплем. Он прибыл на место, а тот, кто ему был нужен, находился неподалеку. Скоро он избавится от этого причиняющего боль послания. Совсем скоро.

– Что у нас там за шум? – командир форта, лейтенант императорской гвардии Уйнэс ам Сагир Ситэй вышел из донжона и окинул внимательным взглядом двор вверенной ему крепости.

– Лимринг. Из столицы, лейтенант, если верить знакам на его ремнях, – стоявший рядом с птицей-посланником гвардеец вытянулся по стойке смирно, глядя на командира.

– Так заберите у него послание и угомоните птицу! От этого шума голова раскалывается! – рявкнул Уйнэс, и развернулся, чтобы уйти.

– Простите, лейтенант. Но я не могу. Особое послание, его можете забрать только вы. Мне не отдаст.

– Вот принесла нелегкая, – в сердцах процедил сквозь зубы лейтенант и шагнул к лимрингу.

Тот склонил свою уродливую голову, внимательно посмотрел на Уйнэса, словно пытался изучить каждую клеточку, каждый его жест, каждую черточку и пору на лице, словно сверяя его с тем образом, что горел в его мозгу. Лейтенант с обреченным видом ожидал, к какому выводу придет громогласное создание. Наконец, удовлетворившись сравнением, лимринг подставил футляр со свитком, позволяя человеку забрать послание. Лейтенант выдохнул. Он прекрасно знал, чем чревата попытка забрать у опасной птицы-посланника то, что адресовано не тебе. Он знавал людей, которые лишились за это пальцев, а то и рук, кому-то, как он слышал, разодрали лица, лишив носов и ушей. Это была очень сильная и опасная птица. Лимриг покрутил головой, издал звук где-то между карканьем и мяуканьем кота в весенний гон и вновь уставился на Уйнэса своими змеиными глазами, словно ему не нравились его мысли. Лейтенант сглотнул ком, внезапно застрявший в горле, протянул руку и быстро отстегнул футляр с письмом, стараясь не прикасаться к жестким перьям. Птица-посланник насмешливо рявкнула, заставив Уйнеса вздрогнуть, едва не подпрыгнув на пассус-другой, и быстро ретироваться в офицерский донжон.

Он никогда не любил лимрингов. Эти огромные птицы его пугали, и он не стыдился признаться в этом. Стоило ему бросить взгляд на их крючковатые лапы, на когти, больше похожие на острые кинжалы, с которыми не расстаются жители таинственного Васава, и лейтенант гвардии начинал мелко трястись, представляя, как эти когти впиваются в его тело, раздирают плоть, оставляя кровавые рваные раны, разбрасывая вокруг ошметки мяса. Уйнэса в который раз передернуло. Чтобы отвлечься от этих жутких мыслей, он развернул свернутый в трубочку листок и вздрогнул. Из Ариса пришли странные и вместе с тем радостные для гвардии вести. Император Маглор скончался, приняв смерть вместе со своей империей, которую он посчитал жертвой своего недальновидного правления. И империя возродилась, когда его сын и наследник Маэль ар Вариар возложил на чело корону и отныне восседал на троне Мирэй, правя всеми землями от моря и до моря. Уйнэс довольно улыбнулся. Тот топор палача, что висел над его головой в виде соглядатаев Восты, больше не был страшен, их хозяин лишился власти, а возможно, и жизни. Кроме того, в приказе сообщалось, что императрице Эмрии возвращается вся полнота власти и присваивается титул императрицы-матери. Уйнэсу нравилась императрица. Она была добродетельной, уважительной и благородной женщиной, больше похожей на богиню, чем на человека. Впрочем, это было неудивительно, если учесть ее происхождение. Эльфы всегда казались людям, таким как он, бессмертными созданиями невероятной красоты. Прежде чем поспешить в комнату, ставшую темницей для великолепной императрицы, Уйнэс подозвал к себе одного из младших офицеров и тихим голосом распорядился:

– Немедленно вылови всех шпионов Восты и брось их в подземелье.

– Будет исполнено, лейтенант. – Уйнес кивнул и направился на аудиенцию к Эмрии, неся ей благие вести.