Юлия Скуркис - Роковое наследие. Хроники Арринда

– Проводи меня к отцу, – попросила она.

Больной непрерывно стонал и, судя по всему, дошел до той стадии, когда перестают узнавать окружающих, и реальность уже неотличима от бреда. Его мышцы так усохли, что лежавшие поверх одеяла руки, казалось, принадлежат мумии. Анаис наклонилась над медленно и мучительно умирающим человеком. Его дочь стояла рядом и со всем возможным скептицизмом и плохо скрываемым презрением смотрела на нее.

– Принеси кипятка, – велела Анаис.

Девушка передернула плечиками и молча вышла из комнаты. Конечно же она давно утратила надежду и не верила, что кто-то способен помочь. Анаис положила на грудь больного ладони и насколько возможно притушить свое сознание, чтобы приоткрыть щелку для чужого: «Питайся, Шшахар. Ешь, мерзкая тварь!»

Девушка вернулась с котелком и замерла на пороге. В комнате царила тишина. Анаис оторвалась от разглядывания двора, закрыла ставни и обернулась. Она не знала, что следует говорить в таких случаях. Соболезнования не по ее части.

Анаис взяла котелок и, пристроив его на подставке, зачерпнула кипятка глиняной кружкой. Устало опустившись на стул, она ссутулилась, сплела дрожащие пальцы и прикрыла на несколько секунд глаза. Немного придя в себя, порылась в карманах, вытащила маленький сверточек и высыпала его содержимое в кружку.

Девушка на негнущихся ногах подошла к постели отца.

– Он умер?

– Умер, – подтвердила Анаис, – отмучился.

Она поднесла кружку к губам, подула и отпила небольшой глоток. Поморщилась. Жуткая гадость, зато как бодрит. Когда слабость отступила, Анаис, прихватив со стола потрепанную книжицу «Секреты красоты», молча вышла из комнаты. Добравшись до кельи, она прилегла – завтрак не лез в горло – полистала книжку, но это разжижающее мозг чтиво нужного эффекта не оказало. Одна мысль не давала покоя: как она сможет удерживать проклятого демона, когда его сущность дополнится, если даже сейчас малейшее пробуждение этого паразита валит ее с ног?..

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули.

– Хозяйка зовет, – коротко бросил стражник и вышел. Ничего не оставалось, как принудить себя восстать из полумертвых и отправиться на аудиенцию.

В покоях госпожи Лебериус присутствовали те же люди, что и вчера, за исключением горожанина Кафириса с женой. Анаис поприветствовала хозяйку и неприязненно покосилась на Рубиуса, державшего пяльцы с незаконченной вышивкой. Он ей улыбнулся.

– Мне доложили, что ты работала до глубокой ночи и выполнила все заказы, – обратилась к Анаис хозяйка, – однако я не могу тебя отпустить.

– Почему?! – Громкий возглас эхом разнесся по залу.

– Только что горожанин Рубиус предъявил нам договор, заверенный по всем правилам, согласно которому ты обязалась выполнить для него художественную вышивку.

Анаис обреченно кивнула, мол, было дело.

– В нем также сказано, что горожанин Рубиус в качестве платы за работу обязуется предоставить кров и пищу. Но с учетом всех обстоятельств дела, я настаиваю, чтобы травница оставалась в замке.

Анаис ничего не имела против, проповедями она была сыта по горло, а слухами – даже сверх того.

– Рубиус будет приносить пищу, чтобы исполнить обязательства по договору, – сказала госпожа Лебериус, и писарь все тщательно запротоколировал.

Анаис, получив незаконченную вышивку и все необходимое для завершения работы, не спешила возвращаться в келью. Она вышла во двор понежиться на солнышке и, наверное, долго бы так просидела, не подбеги к ней давешний паренек.

– Госпожа отравительница! – обратился он к Анаис, от чего та подскочила, как ужаленная.

– Ну, что ты несешь?! – возмутилась она. – Какая я тебе отравительница?!

– Сами же вчера сказали…

– Да ты, я вижу, совсем шуток не понимаешь, – перебила она его. – Травница я. Усвоил?!

– Угу, – кивнул он. – Вы у нас еще поживете, да?

– Поживу, – буркнула Анаис.

– Хотите, я вам замок покажу?

– А можно?

– Мы потихоньку, – улыбнулся он.

– И что ты за это попросишь? – прищурилась Анаис. Не приведи Нэре встретить еще одного бескорыстного харандца-литария.

– Научите мою сестру, как веснушки сводить, а то она никак замуж выйти не может, рябая клуша.

– Тебе-то какая радость от ее замужества?

– Уйдет к мужу, не будет больше меня за уши драть.

– Хм, – Анаис склонила голову к плечу и спросила: – а с чего ты взял, что я веснушки умею сводить?

– Вон у вас вчера их сколько было, а теперь ни одной, – отрапортовал он.

«Шутить изволишь, голубчик», – хотела сказать Анаис, но благоразумно промолчала: глупо выдавать неосведомленность – вдруг не шутит.

– Ладно, показывай замок, – милостиво согласилась она, вручив свежеиспеченному экскурсоводу пяльцы с вышивкой и корзинку с нитками.

«Авось попадется где-нибудь по дороге зеркало».

– Я вам покажу комнаты хозяйских сыновей, – с гордостью сообщил провожатый.

– И что же в них интересного?

– Ну-у-у, – паренек задумался, возвел глаза к потолку и поскреб в затылке. – Там сейчас никого нет.

– А когда вернутся, будет нам нагоняй, – предположила Анаис.

– Не, – расплылся в улыбке паренек, – господин Тар и к теперь в Эриде живет, в академии работает, а господин Т а мерон… Нехорошо о хозяевах дурное говорить, – помотал он головой.

– А ты мне на ушко шепни, – хитро сощурилась Анаис.

– Вот, кстати, его комната, – паренек толкнул дверь, и та с легким скрипом отворилась.

Анаис бросила взгляд по сторонам: нет ли поблизости стражников и, убедившись в их отсутствии, с интересом заглянула внутрь покоев младшего хозяйского сына.

– Заходи, не бойся.

Паренек осторожно притворил за ней дверь и плюхнулся на кровать.

– Вот, здесь он и жил, – с тяжелым вздохом произнес он.

Анаис удивленно вздернула брови:

– Так он умер?

– Типун тебе на язык, травница! Он, конечно, позор всего рода Лебериусов, но смерти ему никто не желает.

В комнате царил художественный беспорядок: повсюду валялась мятая одежда и нотные листы. Складывалось впечатление, что хозяин только что вышел.

– Почему здесь не убирают? – удивилась Анаис.

– Была нужда зря время тратить, – отмахнулся подросток, – гостевых комнат в замке полно, а сюда никто не ходит.

На полке примостились несколько фолиантов по философии и теологии, но, как отметила Анаис, не было ни одной книги по магии. Девушка направилась к давно примеченному зеркалу и зацепилась за что-то носком сапога. Она подняла с пола рубашку из тончайшего ханутского шелка. Одежда хранила запах владельца с нотками хвои и цитрусовых. «Дорогая туалетная вода», – оценила Анаис.

Она подошла к зеркалу и, словно испытывая собственное терпение, сначала перебрала пузырьки и флаконы, стоявшие на полке. Девушка отвинчивала крышечки, принюхивалась к запахам и украдкой рассматривала свое отражение. Действительно, ни единой крапинки на идеально гладкой коже. К ее удовольствию, за компанию с веснушками исчезла и россыпь гадких прыщиков. «Так вот как платит Шшахар своему носителю. Знает, гад, чем подкупить! А вообще, надо меньше заглядывать в книжки о красоте, а то вырастит он мне полуметровые ресницы». Анаис оторвалась от зеркала и уставилась на паренька.