Екатерина Дудина - Победить зверя

Я угрюмо вздохнула и сделала затяжной глоток.

– А у тебя есть способности?

– Только если вляпываться в фекалии! – невесело усмехнулась Тамила.

– Расскажи мне о вашем мире… – попросила я, заглядывая в безумно грустные глаза цвета охры. Эта просьба была способом вытеснить из ее разума суету набежавших мыслей хотя бы на небольшой срок.

– Мы называем его Эйгос. Он не далеко ушел от мира людей. Мы отличаемся лишь тем, что наш зверь имеет материальную форму. Здесь та же борьба за власть, те же мелочные обиды и недомолвки. По нашим венам ползает тот же страх, и та же надежда проползает следом. Одно лишь иначе – когда человек поддается своему зверю, внешне все остается по—прежнему, когда зверю поддаемся мы, у нас вырастают шерсть и клыки, а взгляд становится мрачным отражением наших душ!

– Ты родилась здесь?

– Мы все рождены здесь, – ухмыльнулась девушка, попутно подзывая бармена для обновления напитка, – кроме тебя!

– И это единственная причина, по которой хотят поджарить мою задницу!

– Меня тоже хотели поджарить однажды!

– За проседи в шерсти?

– Нет, – хохотнула Тамила, – за то, что хотела установить мир с кланом Белых волков, а после пыталась сбежать в мир людей! А все потому, что влюбилась в волка не той масти… – она цокнула, подмигнув, и попросила подоспевшего бармена, обновить мой напиток, повышавший градус разговора.

– Но… как вы встретились?

– На поле боя! Я держала клинок у его горла. Он остановил меч неподалеку от моего сердца. Мы просто замерли, не в силах убить друг друга. Потом долго скитались в бегах в надежде перейти границу и затеряться в мире людей.

– Зачем нужна граница?

– Раньше ты задавала меньше вопросов! – девушка повеселела и теперь улыбалась.

– Кажется, я начала потихоньку выбираться из ступора!

– Люди не способны примириться ни с чем, что хоть немного отличается от них. Предпринималось несколько попыток стереть между нами границы, но каждая из них кончалась войной!

– Чем закончился ваш побег?

– Нас поймали неподалеку от границы, – голос девушки осел и опустился до хрипа. – Затем долго держали в плену, отдельно друг от друга, – она ненадолго замолчала и прикусила большой палец. – Мой отец являлся одним из советников вожака до того момента. Его лишили должности из—за меня. Ему удалось выторговать мою жизнь, но…

– Его сожгли?

Тамила кивнула и помрачнела.

– Я… – я открыла рот и застыла. Нить, связующая буквы в слова, а затем в предложения, выскользнула из рук. Силилась ее поймать, но тщетно.

Тамила залпом осушила стакан, оставила на столе оплату, подошла ко мне и осторожно зашептала на ухо.

– Если тебе удастся обратиться, и шкура окажется белой – беги! – она со скорбью взглянула в мои глаза, улыбнулась печально и ушла, оставив затуманенный разум один на один с беспокойной капризной мыслью – «Кто я?».

День начался с грохота. Что—то большое, но мягкое рухнуло за дверью спальни. Я вскочила и потянулась за мечом, который умыкнула с тренировки по совету Тамилы. Раздался звук соприкасающейся стали и надрывный вой, заставивший пронестись по мне волну жалости.

Я быстро нацепила кожаное обмундирование и направилась к выходу. Дверь пришлось открывать с ноги. Иначе она не поддавалась, да и никто не присваивал мне звание культурной леди!

Тело оборотня, искаженное неполной трансформацией, было причиной шума и мешало свободному передвижению двери. Оно замерло в неестественной позе внезапно высвободившегося эмбриона. Из раны на груди сочилась кровь.

Я прикрыла рот рукой, подавляя приступ тошноты. К сожалению, утро началось далеко не с кофе!

Ноги волочились неохотно, медленно шваркая неровным зигзагом по пустому коридору. Зрение замерло на паузе с иллюстрацией мук и боли на лице мертвого существа.

Восприятие действительности имело совесть вернуться, когда из—за угла высунулась физиономия падшего. Во взгляде не мелькала и тень человечности. Неистовая звериная ярость рычала и рвалась изнутри.

В его руке сверкнул меч. Он сделал выпад, намереваясь нанести колющий удар в сердце. Я отразила клинок и эфесом приложилась к виску противника. Он обмяк и осел на стену. Веки прикрыли злобу в глазах. Оружие выпало из его рук и громко зазвенело, соприкоснувшись с полом.

Он намеревался лишить меня жизни, а я надеялась, что лишь ненадолго освободила его от бремени сознания. Эта вещь достаточно хрупкая. Потери случаются. Присела на колено возле падшего и присмотрелась, судорожно ища себе оправдание. Рука коснулась груди зверя. Та двигалась под влиянием работы легких.

Груз совести скатился на пол, растекся по нему и выпарился. Я осторожно кралась по запутанным коридорам замка, стараясь держаться в стороне от битвы. Сквозь стены пробивался звон и скрежет металла. Он постепенно угасал, сменяясь недолговечной тишиной.

Лабиринт коридоров вывел к главным воротам. Симфония рыка, визга и воя затопила пространство. Перед взором развернулась битва двух стай.

Шерстяные, ушастые, клыкастые волки дрались мощными лапами и вгрызались в плоть. С моей зубочисткой делать там было нечего!

Я попятилась, намереваясь уйти, но заботливая судьба материнской рукой перевела взгляд на единственную знакомую шкурку.

Тамилу окружили и отрезали от своей стаи. В параде шерстяных нарядов было трудно распознавать стороны.

Я выбрала единственную доступную стратегию – кто против Тамилы, тот и враг!

Нечто быстро, но осторожно приближалось. Я обернулась. Волк несся на меня с безумной скоростью.

– Ты в безопасности. Он не причинит вреда! – тихо шепнуло подсознание.

Я замерла в ожидании, спокойно наблюдая за длинными прыжками массивных лап. Страх вышел покурить и затерялся в тамбуре.

Волк притормозил возле меня и кивнул мордой в сторону своей спины. Оседлала его и ухватилась за загривок. Поездка оказалась далека от комфорта. Жесткий хребет извивался подо мной. Опоры не было. Трясло, как на послевоенной дороге. Оборотни рычали и кидались на нас. Я крепко вцепилась в шерсть и произвела частичную депиляцию густой шкуры.

Мы неслись по эпицентру схватки к Тамиле. Мой транспорт несколько раз едва не лишился хвоста. Он искусно плыл среди волн свирепых волков. Я неуклюже болталась довеском.

Волк воспарил в прыжке над бурей и сбросил меня со спины, попутно придавая ускорение. Я ощутила себя кошкой, выброшенной из окна седьмого этажа. Свора падших скалилась, но не могла до меня добраться.

Время на создание плана в комплект услуг своеобразной курьерской службы не входило. Инстинкт самосохранения оказался мощнее недоверия к внутренней сущности оборотня.

Кости выворачивались и видоизменялись. Я слышала их хруст, но чувствовала лишь легкое покалывание. Отсутствие боли вызывало интерес. Видимо эволюция даровала оборотням некое вещество, позволяющее безболезненно перемещаться между ипостасями.